Кашин сказал, что может мне вытравить это замечание, но я не прореагировала. Как будто я без него не знаю, что делать. Просто потеряю дневник, да и все.
Был дружинный перевыборный сбор. От нашего класса в совет дружины выдвинули Гущину и Кашина. Кашина предложила Крючок, потому что она считает его инициативным, но только на общем собрании он не прошел. 7-в и 7-б были целиком против. Кашин ведь учился уже и в 7-в и в 7-б. В наш его перевели потому, что он с теми классами не ужился, да и учителям надоел. А Крючок вечно подбирает дефективных. Думает, что перевоспитает. Вообще-то, она женщина злая и сильная, может, что и получится? Если только он и ей не надоест. А то он вечно знает больше учителей. Только и прыгает на парте да руку тянет. Весь класс решает задачу одним способом, а он обязательно другим, а потом два часа спорит, что он решил лучше. А на литературе так вообще целыми уроками с Вишневым Садом спорит. Можно подумать, отличник, а сам троечник несчастный. Подумаешь — переспорить старушку! Это и дурак сможет.
Правильно его на выборах прокатили. А он сидит и делает вид, что ему наплевать. Как же! То-то я поверила.
А Гущину выбрали! Я очень рада за нее.
Потом были танцы. Не хочу, не хочу об этом! Танцевала с Зосей Щукловой.
Зося все время говорила, что нас с ней не приглашают танцевать, потому что мы плохо одеты. У Зоси черная душа. Раньше я думала, что если девчонка некрасивая, то душа у нее должна быть светлая. Но у Зоси и душа плохая, и лицо. Я бы с удовольствием с ней поссорилась, но с кем тогда танцевать?
Всех девчонок приглашали. Зосю и то один раз какой-то суворовец пригласил, а меня ни разу. Даже Лизку Кропачеву приглашали, а меня нет!
Еще я танцевала с новенькой, с Милой Маняшиной. Очень хорошая девочка. Может, мне с ней подружиться? Она умная, по-моему. И лицо ее мне нравится.
Кашин не танцевал. Слонялся по залу, охламон какой-то нечёсаный. Не танцуешь — так иди домой, чего слоняться.
Потом я одна шла по улице. «И скучно, и грустно, и некому руку подать…»
Меня некоторые понимают, но только частично. С внешней стороны я действительно какая-то смутная и неясная, но я-то знаю, что я хорошая. Господи! Почему меня никто не любит!
Давно не писала в дневник, потому что душа моя полна смятения. Хватит лгать и притворяться перед самой собой. Клянусь быть честной и искренней во всем. Я люблю Кашина! Люблю страстно и безудержно. Все это произошло в те дни, когда я не вела дневник. Я просто не могла этого ни написать, ни им говорить! Это жило во мне не находя выхода.
И вот теперь… Но все по порядку. У нас была контрольная работа по математике. Иннушка написала на доске два варианта и запустила нас в класс.
Я посмотрела на доску и чуть не сошла с ума: не умею я решать таких задач.
А вторая двойка за две недели — не так уж это хорошо. Я толкнула Лариску Гущину, но у нее всё лицо было в пятнах, и она так на меня рявкнула, что Иннушка чуть не выставила ее из класса. И поделом. А Гущина еще долго делала вид, что ее смертельно обидели. Ах-ах!!!
И тогда я поняла, что погибаю. Но попросить помощи было не у кого. Все были как сумасшедшие, казалось, хоть умирай — никто не заметит. Только и думали о своих несчастных пятерках.
А обо мне — никто. Хотя, конечно, Мила Маняшина, может быть, и помогла бы, но она сама троечница по математике, как и я. А отличники все как сумасшедшие. Иногда, когда все начинают так сходить с ума и суетиться, а я не понимаю — зачем, мне кажется, что этим-то я и отличаюсь от всех, что этим-то я и не такая.
Ну чего сходить с ума из-за контрольной? А с другой стороны — потому-то я троечница и рохля, что все всё успевают, а я нет. Я глупею в трудной обстановке. Я только глазею по сторонам, и мне скучно. Я даже забываю, что надо же что-то предпринимать.
А вот Кашин… Только Кашин умеет так смотреть на людей. Он посмотрел на меня и улыбнулся. Как всегда улыбнулся, как будто бы нет никакой контрольной, нет никаких двоек. Что, говорит, не получается? Ага, говорю. И через пять минут он протягивает мне бумажку, а там написано, что надо всю работу принять за единицу. И я спокойненько все поняла и решила. Мне очень хотелось поторопиться, но, когда я посмотрела на Кашина, я вдруг поняла, что буду как он — тихой, неторопливой и гордой. Нарочно оглянулась по сторонам и вдруг увидела, что Зося дергается.
Тогда я медленно и аккуратно переписала решение для Зоси и передала ей. Зосино лицо осветила благодарная улыбка. Потом Дерябкина заплакала.
Я всем написала. Строчила как из пулемета.
И все это — Кашин. Алеша. У него чудесное, нежное, как цветок, имя. Если у меня когда-нибудь будет сын, я назову его Алешей. Алексей Алексеевич… Это если я выйду замуж за Кашина. Ах, о чем это я? Зачем? Зачем эти мечты? Ведь я знаю, что впереди пустота и безнадежность. Разве Кашин меня полюбит? Он не может меня полюбить, потому что я никакая. Я средняя и некрасивая. Правда, Мила Маняшина сказала, что не такой уж я урод, как кажется с первого взгляда, но это неутешительно. Мила очень красивая. Ее любит Колька Смотряев. А меня никто. Я никакая.
Я никогда не знаю, что надо делать и говорить. Я только смотрю на самых злых и горластых и соглашаюсь с ними, потому что они орут громче других. А самостоятельно я могу додуматься до чего-то только тогда, когда все уже кончится, когда уже никого не интересует, что я думаю.
Алеша… Целыми днями я шепчу его имя и горю в огне. Алеша… И на уроках я теперь ничего не слышу, потому что он сидит рядом.
Миле Маняшиной хорошо! Ей Колька Смотряев сказал, что если бы земной шар раскололся пополам и они оказались на разных половинах, то он бы изо всех сил старался приблизиться к ней. А она ему сказала, что она бы тоже старалась, но не с такой силой.
А я бы… Алеша… Я бы так стремилась к тебе!
Перечитала свои прежние глупости. Глупый ребенок! Что я там корябала!
Ладно, на сегодня хватит, хоть я и не описала сегодняшнего дня, но сегодня ничего такого не было. Все в прошлом.
Лягу спать и буду думать о нем.
Завтра воскресенье, и я его не увижу. Но зато сегодня! Мы с ним все перемены играли в пятнашки. Мы так бегали! Зося Щуклова тоже увязалась с нами, но ни Алеша, ни я её не ловили и за ней не бегали. Он пятнал меня, а я его. Один раз он схватил меня за руку и задержал свою руку на моей. Теперь я знаю, что такое счастье!
Спокойной ночи, Алешка!
Мне было очень скучно, и все воскресенье я лежала и читала «Войну и мир».
Чудо как хорошо. Только Наташа Ростова — дрянь.
Я бы так не поступила.
Много русских есть имен хороших,
Только лучше всех одно — Алеша,
Это имя снится мне во сне.
По ночам приходит он ко мне.
Если б я могла сказать Алеше:
Парень ты хороший, хороший.
Но ему сказать я не могу,
Потому что я его люблю.
Алеша сказал, что главное в любви — духовная близость. Интересно, есть у нас с ним духовная близость?
Если нет, то нужно, чтоб была. Я должна для него что-то сделать. Хорошо бы организовать какую-нибудь тайную команду, которая делает добрые дела и подкрепляет людей морально. Как в спектакле «Деревья умирают стоя». Только чтоб об этом и правда никто не знал, и не так, как эти тимуровские команды. Чтоб никто не знал! Теперь надо определить человеческий контингент.
Конечно, Милочка Маняшина, я, и придется взять Зосю Щуклову для количества. Чтобы творить всякие добрые дела, а все удивлялись — кто это, почему.
На первый случай можно остаться после уроков, вымыть все парты, натереть пол и сшить для каждого перочистку.
Надо сказать девчонкам. И чтоб это общество называлось «Союз трёх». А пароль был: «Кровь за кровь! Зуб за зуб! Ненависть за равнодушие!»
Здорово я придумала?!
Сегодня все пришли в класс и ахнули. Класс был украшен кленовыми листьями, пол натерт, парты вымыты, а на них лежали перочистки. Всю литературу Алеша смотрел на мои руки, а я, дура, не знала почему. Потом он взял меня за палец, а палец-то весь исколот иголкой. Он сказал, что так он и думал и что я хорошая. Он так это сказал!
Я спросила его, как он догадался. А он сказал, что надо прочесть Шерлока Холмса. Я обязательно прочту. А вообще он один оценил наш труд.
К концу дня все швырялись нашими перочистками, обрывали кленовые листья и топтали на полу мел. А мне почему-то было стыдно за свои перочистки. И кому они нужны?
К. А., А. К. Кашин Алексей. Алексей Кашин. Алеша! Алеша!
Асса! Если я выйду за него замуж, я буду Машей Кашиной. Хи-хи-кс.
Одна двоечница из нашего класса, Нинка Дерябкина, пустила по классу список всех мальчиков и девочек, а каждый должен был поставить, какое место кто занимает по красоте. Отдельно девочки, отдельно мальчики. У нас в классе двадцать две девчонки. Мне все присудили девятнадцатое место. И даже Милка. Такого предательства я от нее не ожидала. Вот и верь после этого людям.
