Девчонки, по его словам, были во всем виноваты. И спрашивать, стало быть, надо было с девчонок. Как они посмели отобрать у парней мяч?! Ведь всякий же знает, что девчонкам в футболе делать нечего! Неудивительно, что парни потихоньку начинали звереть.
Они попытались вернуть себе привилегию играть в футбол на первом же уроке, когда мяч был отдан девчонкам, но Лиса ловко спрятала его за спину, Танчик напомнила, что таково решение директрисы, а Филимонова просто показала фигу. Правда, через пару уроков физкультуры Лисе почему-то стало стыдно, и она решила поговорить об этом с подругой.
– Понимаешь, как-то нехорошо вышло, – начала она. – Мы боролись за справедливость, а получилось снова несправедливо: теперь мы наслаждаемся футболом, а парни мучаются с этим придурком Русланом. Может быть, опять сходить к директрисе? Ведь мячиков полно, школьный стадион большой, и они бы тоже могли играть рядом с нами. А то мне как-то неловко…
– Тебе неловко?! – тут же возмутилась Танчик. – Ежик Женя! С чего это тебе неловко? Им, заметь, было очень даже ловко играть в футбол, пока мы подтягиваемся. Вспомни, как Машка пожаловалась Игнату, и что из этого вышло!
Их одноклассница Маша Прохорова с весны встречалась с их же одноклассником Игнатом Терентьевым. Сначала все в классе шушукались, потом, когда отношения стали заметны, хихикали, потом завидовали, а потом привыкли. Когда Маша пожаловалась Игнату на поведение физкультурника, тот только руками развел: а что поделать? Вы же девчонки, терпите. А другие парни так и вовсе еще подбегали послушать, как Руслан издевается над их одноклассницами.
– Что-то никто из них не стал нас защищать, – напомнила Танчик. – Почему же мы теперь должны бороться за их права? Они что – маленькие? Слабенькие? Не могут за себя постоять? Не могут сами сходить к Елене Константиновне?
– Могут… Наверное, – вынуждена была согласиться Лиса.
– Вот и пусть сами решают свои проблемы. Мне нравится играть в футбол, и я буду в него играть, – резюмировала Танчик. – И никакого чувства вины у меня нет и не будет.
– Я тоже буду играть в футбол! – решительно поддержала ее Лиса и решила выкинуть проблемы парней из головы.
Прошел месяц. Осень все так же не наступала, что, впрочем, было удивительно только для самой Лисы. Ведь она родилась на Севере, в Мурманске, и отлично помнила снег в сентябре. А здесь, в Воронежской области, куда Лисицыны переехали пять лет назад, лето казалось ей бесконечным: оно и начиналось раньше, и заканчивалось только ближе к новому году. В октябре можно было ходить, лишь накинув на себя легкую кофточку, а на деревьях только-только начинали появляться желтые листики.
В воскресенье подружки, накатавшись на велосипедах по солнечному городу, сидели на скамеечке и поедали эскимо.
– Хорошо-то как… – промурлыкала Лиса, зажмурившись и подставив лицо солнышку. – Не жарко уже, но еще и не холодно. Не люблю зиму.
– Я тоже не люблю. Не зима обычно, а непонятно что: то мороз, то мокро, то еще какая-нибудь фигня, – согласилась Танчик.
Помолчали. Лиса выкинула в урну фантик от мороженого.
– Знаешь что… – решила она поделиться с подругой. – Я тут подумала… Я поняла, что это от меня зависит, о чем я думаю. И только мне решать, о чем думать, а о чем нет. Я могу контролировать свои мысли! В общем… Я решила выкинуть из головы Морозова. Просто не думать о нем. Как будто его нету. Ведь жила же я раньше спокойно и без него, правда? Значит, и дальше проживу.
– Вот и правильно, – снова согласилась Танчик. – Не стоит он твоих страданий.
И обе снова замолчали.
Лиса была искренна в своих словах. Она не чувствовала себя ни ущербной, ни некрасивой из-за того, что у нее не было парня. Не завидовала Машке Прохоровой, которая с этого года села за одну парту со своим Игнатом. И уж тем более не завидовала Яне Филимоновой, которая активно кокетничала со всеми парнями подряд и которую приглашали на свидания одиннадцатиклассники. Любовь – это оказалось больно и неприятно, и совершенно непонятно, как с этим жить. Так уж лучше жить без этого, спокойно и счастливо.
– Или, в конце концов, можно влюбиться в кого-нибудь другого, – неожиданно выдала Танчик.
Лиса не знала, как можно влюбиться специально, чтобы кого-то забыть, но выяснять и спорить не хотелось, а потому она согласилась:
– Это точно.
И они поехали домой. Благо жили обе по соседству: Лиса – в девятиэтажном доме с родителями, а Танчик – с мамой и бабушкой в пятиэтажке напротив. К счастью – теперь уже казалось, что это к счастью, – Лешка Морозов жил за три квартала от них, по другую сторону от школы, а потому никакой вероятности встретить его не было. Лисе хватало видеть парня в школе. Надо было жить дальше: учиться и играть в футбол.
Во дворе подружки стали прощаться.
– Ты прочитала Ключареву? – поинтересовалась Танчик, которая была страстной любительницей чтения и активно подсовывала разные книги Лисе.
– Я… – но ответить та не успела.
– Лисицына, Самохина, стоять! – раздалось за их спинами. – Дело есть.
Обе удивленно обернулись: к ним с воинственным видом приближались одноклассники во главе с Лешкой Морозовым и Сашкой Тимофеевым.
У Лисы почему-то сердце предательски оторвалось и провалилось куда-то в левую пятку. По крайней мере, именно там что-то задергалось и зачесалось.
Морозов вдруг показался ей еще красивее, чем был до этого…
Глава 3, в которой Лиса соглашается на пари…
Лиса почему-то вдруг представила, что вот сейчас прямо Морозов пригласит ее. А Тимка пригласит Танчика. И все будет так, как они решили. А остальных одноклассников она просто не заметила. Но все вышло совсем по-другому…
– Лиса, хватит уже, наигрались, – начал довольно миролюбиво, несмотря на воинственный вид, Морозов. – Ну, поиграли вы в футбол, ну, доказали всем, что вы тоже можете. Вот и молодцы, вот и хватит. А то нас Руслан совсем задолбал. Мы хотим играть в футбол.
Лиса слушала и не верила своим ушам: какой футбол? Какой Руслан? А как же – свидание?..
Танчик между тем не растерялась, а спокойно разъяснила парням, что если их что-то не устраивает, то пусть разбираются с физкультурником и директрисой, а они, девчонки, тут вообще ни при чем.
– Как это ни при чем?! – тут же вклинился большой и громкий Ваня Попов. – Все из-за вас! Вылезли, выпендрились! А мы че – крайние?!
И тут наконец-то пришла в себя Лиса:
– Мы ничего никому не доказываем! Мы просто играем в футбол. Потому что нам это нравится!
Ей показалось ужасно неприятным, что кто-то, пусть даже парень, который нравится, пытается указывать, что делать. Тем более таким неприятным сюсюкающим тоном, каким разговаривают с малышами и умственно отсталыми.
– Не смешите меня: они играют в футбол! Да у вас это не футбол, а пляски кисейных барышень с мячом! – тут же заявил Морозов.
А Ваня его поддержал:
– Мы все видели. Видели, как вы вокруг мяча квохчете, крутитесь, а пнуть боитесь!
– Ничего у вас не получается, – подтвердил Тимка.
– Как умеем – так и играем. И не ваше дело. Струсили против Руслана пойти – так не надо перед нами героев корчить, – заметила Танчик.
– Кто струсил?! Я струсил?! – взвился Попов.
– Струсил, струсил, – ехидно подтвердила Лиса: Ваня ей никогда не нравился.
– Ты скажи, что я еще струсил, – предложил Морозов.
Лиса снова растерялась: говорить ему что-то неприятное не хотелось. Ей опять мучительно захотелось побыть с ним рядом, поговорить о чем-нибудь личном, доверительно… Просто посмотреть на него… насмотреться…
– Какие к нам претензии, я не поняла? – спросила Танчик. – Мы захотели играть в футбол – мы в него играем. В чем проблема?
– И мы будем в него играть! – снова взяла себя в руки Лиса.
– А знаете что?.. – вдруг хитро прищурился Морозов.
Весь разговор он смотрел исключительно на нее, а на Танчика даже внимания не обращал. Лиса же старательно пыталась скрыть волнение, смущение и другие неизвестные чувства, нахлынувшие разом. Стояла и сжимала потными ладошками руль велосипеда.
– Что?
– Если вы такие крутые… футболистки, – он старательно выделил это слово, но произнес его с некоторым презрением, – то слабо с нами сыграть матч? Кто проиграет, тот и будет с Русланом отжиматься. А победители станут снова играть в футбол на физре.
Лиса уже ненавидела себя за свои чувства, которые, как ей казалось, поутихли, а тут вдруг снова полезли из нее непонятно к чему, за предательски бьющееся сердце. А потому смело посмотрела парню в глаза:
– Матч? Хорошо, через две недели, в воскресенье, на школьном стадионе.
