– Ну… звено можно организовать! Для шефской работы. Как в зоне пионерского действия. Помогать там кому-нибудь или еще что…
– Бабушкам водичку с колонки носить, – вставил Стасик.
– Ну и что? Рассыплешься?
– Не рассыплемся, – ответил за брата Борька. – Только пока ей воду таскаешь, она будет на рынке земляникой торговать.. Знаю я таких.
– Не все же такие.
– Не все! Есть и другие, которые во двор не пустят. Сунешься, а там кобель здоровенный. Враз штаны оборвет.
Вмешался Сережка и сказал, что затея так себе. Никаких бабушек и стариков, которым помощь нужна, не найдешь. У каждого толпа здоровенных родственников и детей. Это раньше были одинокие старушки, а сейчас…
– Есть одна бабушка, – вдруг сказал Джонни. – Она без никого живет. Ее бабкой Наташей зовут. Да вы же знаете, у нее щенок Родька.
Щенка Родьку знали. Он был веселый и добродушный. А хозяйка…
– Неподходящая бабка, – твердо сказал Сергей. – Ерунду ты выдумал, Джонни. Она ребят просто видеть не может.
– Кричит, что все мы бандиты, – заметила Вика.
– Ну… – нерешительно сказал Джонни. – Мы, наверно, сами виноваты…
– Мы?! – хором возмутились Дорины.
– Ну… то есть, наверно, я… Я в прошлом году нечаянно свой вертолет ей в огород пустил. И полез за ним… И там нечаянно два огурца сорвал…
– А она нечаянно тебе уши надрала, – обрадованно добавил Стасик.
– Нет, не успела. Только я от нее по парникам убегал, по стеклам…
– Понятно, почему она кричит, – задумчиво сказала Вика.
– Я там все ноги изрезал, – огрызнулся Джонни.
– Теперь к ней не сунешься, – сказал Борька.
Сережка молчал. Он обдумывал. И все тоже замолчали, вопросительно глядя на командира.
– А может, попробуем? – спросил Сережка. – Трудно, конечно… А вдруг перевоспитаем бабку? Все-таки польза для человечества.
Решили попробовать.
На разведку пошли Стасик и Борька.
Бабка Наташа жила в угловом домике. Домишко был старый, осевший в землю одним углом. Словно кто-то сверху стукнул его кулаком по краю. Калитка тоже была старая. Она оказалась запертой, но Борька просунул в щель руку и отодвинул засов.
По двору ходили Куры и петух Гарька (полное имя Маргарин). Из фанерного ящика выкатился толстопузый Родька, тявкнул и помчался к разведчикам, виляя хвостиком, похожим на указательный палец. В углу двора из ветхого сарайчика появилась бабка Наташа.
Бабка была еще крепкая. Высокая, худая и сутулая. Она колюче глянула на ребят из-под клочкастых бровей, и Стасик торопливо посмотрел назад: открыта ли калитка.
– Здрасте… – сказал Борька.
– Нету макулатуры! – заговорила бабка голосом, неожиданно чистым и громким. – И железа нету! Ничего нету!
– И не надо, – поспешно сказал Борька. – Мы к вам, бабушка, по другому делу.
– И никаких делов нету! Хулиганство одно, – неприступно отвечала бабка Наташа, зачем-то подбирая с земли хворостину, похожую на гигантский крысиный хвост.
Стасик жалобно сказал:
– Никакого хулиганства. Мы совсем наоборот…
– Ну и шагайте отседова, раз наоборот. И нечего собаку со двора сманивать! Брысь! – Она подняла хворостину, и Родька пушечным ядром влетел в ящик. Стасик и Борька зажмурились, но остались на месте.
– Непонятно вы говорите, – начал Борька, приоткрывая один глаз. – При чем тут хулиганство? Разве можно считать хулиганами всех людей?
– Я про людей и не говорю, – ворчливо ответила бабка. – А вас еще сколько надо палкой учить, пока людями станете.
– Не все же палкой. Можно и по-хорошему, – ввернул Стасик.
– С вами-то?
– С нами, – твердо сказал Борька. – Мы к вам по хорошему делу пришли. Починить что-нибудь, если надо, помочь где-нибудь. У нас пионерское звено для этого создано. Шефская работа.
– И чего это мне помогать… – неуверенно сказала бабка.
– Мало ли чего! – перешел в наступление Борька. – Забор починить или крыльцо… Или вон дверь на сарае! Ну, что за дверь!
– Чихнешь – и отпадет, – сказал Стасик.
Дверь и правда была никудышная. Три кое-как сбитых доски висели на одной петле.
– Мы бы вам такую дверь отгрохали, – мечтательно сказал Стасик.
– "Отгрохали", – опасливо повторила бабка. – Еще стянете чего-нибудь из сарая-то.
Братья Дорины оскорбленно вскинули головы.
– Во-первых, – сказал Борька, – мы не жулики…
– Во-вторых, – сказал Стасик, – было бы что тянуть! Золото, что ли, там спрятано?
– Там у меня коза, – с достоинством ответила бабка Наташа.
Борька вздохнул и устало спросил:
– Бабушка! Ну подумайте, зачем нам коза? В велосипед запрягать?
Бабка смотрела то на ребят, то на дверь. Дорины с обиженным видом ждали. Родька опять вылез из ящика и тявкал на Маргарина.
– А… почем возьмете-то? – поинтересовалась бабка Наташа.
– Да что вы, бабушка! – хором сказали братья.
Дверь делали у себя во дворе. Доски для нее собрали старые, разные, но Борька прошелся по ним фуганком, опилил концы, и они заблестели – одна к одной. Потом их сбили двумя поперечными брусьями. Стасик притащил из своих запасов две тяжелые дверные петли и щеколду. Сережка у себя в чулане оторвал от старого сундука узорную медную ручку. Вика отыскала полбанки оранжевой краски, которой покрывают деревянные полы. Краска осталась от ремонта дома.
Один Джонни бездельничал. В начале работы он треснул молотком по пальцу, и его отправили "на отдых". Сказали, что, во-первых, он именинник, во-вторых, испачкает свою форму, а в-третьих, кто его знает: может быть, в другой раз он стукнет не по своему пальцу, а по чужому. Джонни сидел на Викином крыльце и канючил, что хочет работать.
Потом, когда развернулись главные события, Джонни поэтому и отвоевал себе основную роль. "Хватит заджимать человека, – сказал он. – Тогда не дали работать и сейчас не пускаете?" И его пустили… Но это было после. А пока друзья возились с дверью.
Они унесли готовую дверь в бабкин двор, приладили к сараю и взялись за кисти. Через полчаса дверь снаружи полыхала оранжевым пламенем. Сияла на солнце. Бабка Наташа тоже сияла. Вся ее суровость растаяла, как эскимо на солнцепеке.
– Голубчики, – повторяла она. – Работнички! Я вам конфеточек… – И она заспешила к дому.
– А ну, пошли, ребята, – распорядился Сережка. – А то еще правда начнет конфетки совать.
Они побежали на улицу.
Джонни задержался в калитке. Опустился на колено. Его заторопили.
– Идите! – откликнулся он. – Я догоню! Только сандаль поправлю! Ремешок порвался…
Вся компания, кроме Джонни, устроилась на крыльце у Вики. Вика чинила Борькину рубашку. Борька, сидя на корточках, чистил бензином штаны Стасика. Стасик оглядывался и давал советы. Сережка зачем-то старался укусить свою ладонь.
– У-ик-то-о-ориа-а! – доносилось изредка из дома. – Почему ты не идешь обедать? Я напишу папе и маме!
– Ах, как у меня болит голова, – деревянным голосом сказала Вика.
– Джонни куда-то исчез, – озабоченно заметил Сережка. – А тут еще эта заноза…
– Ты имеешь в виду мою тетю? – спросила Вика.
– Я имею в виду настоящую занозу. В ладони сидит..
– Вот он, Джонни, бежит, – сказал Борька.
Встрепанный Джонни подлетел к друзьям и перевел дух.
– Викинги? – спросил Сергей.
– Братцы, – громким шепотом сказал Джонни. – Липа взбесилась.
Борька приоткрыл рот и вылил на Стасика бензин. Вика воткнула в палец иголку. Сережка лязгнул зубами и проглотил занозу.
Липа взбесилась! Все знали бабкину Липу как пожилую мирную козу. Что случилось?
… Случилось вот что. Хитрый Джонни услыхал от бабки про конфеты и решил не упускать случая. Поэтому и застрял в калитке, а никакой ремешок у него не рвался. Ребята ушли, а Джонни сидел на корточках, теребил у сандалии пряжку и поглядывал на крыльцо.
Появилась бабка Наташа, но без конфет. На Джонни она не взглянула, видно, не заметила. Бабка побрела к сарайчику, полюбовалась дверью, осторожно открыла ее и медовым голосом позвала :
– Иди сюда, голубушка, иди сюда, сладкая…
Появилась "сладкая голубушка" Липа. При свете солнца особенно заметно было, какая она худая и клочкастая. Бабка распутала у нее на рогах веревку.
– Пойдем, матушка, я тебя привяжу, травки пощиплешь.
Липа ничего не имела против. Сонно качая бородой, она побрела за хозяйкой. Но тут нахальный петух Гарька боком начал подбираться к открытой двери. У бабки, видно, были причины, чтобы Гарьку туда не пускать.
– Брысь, нечистая сила! – гаркнула она. Оставила козу и побежала к сараю. Петух развязной походкой удалился в курятник. Бабка Наташа прикрыла дверь и заложила щеколду, приговаривая:
