внимательно, Мэтти решил, что они непременно должны отыскать матушку Красных Ладошек в родной деревне, а полученное золото разделить поровну: каждому по четверти горшка.
Дело оказалось не таким уж и простым, как думалось вначале: одиноких женщин в Чернолесье было немало и каждая из них годилась в матушки. Мальчишкам пришлось следить за ними долгие-долгие дни… И вот однажды, когда терпение было уже на исходе, и все, кроме жадного Риса, уже были готовы расстаться с мыслью о золоте, Мэтти прибежал с важным известием.
— Это старая Мэринэн! Из дома на окраине, больше некому.
Все согласились, потому что не привыкли спорить с Мэтти: тот действительно редко ошибался.
Старухе было лет сто, но, казалось, возраст ничуть не тяготил её. Она никогда не просила о помощи, одна ухаживала за своим садом, а ещё вязала шали и пледы на продажу. Руки её даже в старости оставались ловкими, а взор — ясным, как у молодой девушки. Все знали, что прежде бабушка Мэринэн была замужем, но очень рано овдовела. Своих детей она не нажила, а её приёмная дочь, красавица Лилс, давным-давно пропала без вести по пути на ярмарку — и поговаривали, что без фейри не обошлось.
— Мы должны натереть глаза соком чёрной бузины, и тогда тоже сможем увидеть их, — сказал Мэтти.
— И зачем нам на них пялиться? — Рис-младший скривился, будто съел что-то очень кислое. — Говорят, страшные они.
— А я хочу увидеть фейри, — заныл малыш Кей. — Пусть покажутся.
Дилан почесал в затылке и поинтересовался:
— Как же мы бабку схватим, ежели она ведьма? Тут и бузинный сок не поможет — заколдует нас и всё.
— Не боись, не заколдует! — Мэтти вытащил из кармана когда-то белый, а ныне бурый и измятый платок. — Видишь? Это сильный оберег против любых вредных чар, я у сестры спёр, а ей аж из столицы привезли. Ты же знаешь, она помешанная на всяких сглазах-приворотах. Так что ведьма ничегошеньки не сможет нам сделать.
Платок по решению Мэтти разорвали на четыре части; каждый взял себе по одной.
К дому Мэринэн они пошли ночью. По дороге Рис не раз пытался вспомнить об очень важном деле и удрать, но Мэтти крепко держал трусишку за рукав. Если уж и идти, то всем вместе, так он считал.
Несмотря на поздний час, в доме старухи светилось окно. Дилан посадил малыша Кея к себе на плечи, и тот осторожно заглянул в комнату.
— Бабка не спит, — прошептал он. — Сидит возле печи, вяжет. Слышьте, у неё целых три свечи горит!
— Ого! И это даже не в праздник, — Дилан удивился старухиному расточительству.
У Мэтти загорелись глаза от предвкушения близкой разгадки тайны.
— Скажи, скажи, что она вяжет?
Малыш Кей потоптался на плечах у брата и даже подпрыгнул. В ответ Дилан дёрнул головой и яростно зашипел:
— Эй, танцуй полегче там!
— Она вяжет носки. Очень-очень маленькие носочки! — Кей, всё-таки потеряв равновесие, кубарем скатился вниз, оцарапавшись о шипы плетистых роз, заполонивших весь сад.
— Попалась, матушка! — ухмыльнулся Мэтти, потирая руки. — Рис, постучись-ка в дверь.
— А чо сразу я? — заартачился тот. — Сами идите.
— Ты всё равно не хотел видеть фейри. Значит, тебе и бабку отвлекать. А мы пока влезем в окно.
— Ох, мамка теперь задницу надерёт… — грустно сказал малыш Кей, глядя на дыры от шипов, оставшиеся на рубашке.
— Не надерёт, — Мэтти хлопнул его по плечу. — Мы важное дело делаем: избавляем деревню от ведьмы. Молоко у вас скисало? И масло не сбивалось, а? Вот то-то же! Нам ещё спасибо скажут. Давайте, живее!
Он подтолкнул замешкавшегося Риса в спину, и тот, вздыхая и спотыкаясь на каждом шагу, потащился к крыльцу. Вскоре до ушей Дилана донёсся еле слышный стук. Ответа не было; Рис постучал второй раз, уже настойчивее. Свет в окне дрогнул: кажется, старая Мэринэн взяла подсвечник и пошаркала ко входу.
Дилан тут же подсадил Мэтти на подоконник. Тот ловко отворил окно и исчез внутри дома. Следом вскарабкался Кей, а Дилана втащили последним.
В комнате было темно, хоть глаз выколи. Дилан, протянув вперёд руку, шагнул наугад, и вмиг налетел на что-то твёрдое (возможно, стол). Он скрипнул зубами от боли, но стерпел и больше не проронил ни звука. Кто-то из приятелей (судя по настойчивости — Мэтти) схватил его за руку и потащил за собой. Дилан по-прежнему ничего не видел, натыкался на мебель и углы, шипел и тщетно пытался вырваться.
— Скорее, а то упустим ведьму! — Мэтти дёрнул его за рукав так сильно, что затрещала ткань.
Вдруг где-то впереди забрезжил свет. Споткнувшись о твёрдый порожек, Дилан успел увидеть изумлённое лицо старой Мэринэн, обернувшейся на шум. Потом он упал, утянув за собою Мэтти, бранящегося на все лады. Свет погас. За их спинами совсем по-девчачьи взвизгнул от страха малыш Кей, и тут же послышался крик Риса-младшего:
— Уходит! Уходит ведьма!
Первым опомнился Мэтти. Он вскочил на ноги и, прихрамывая, бросился во двор, крепко сжимая в руке свою часть зачарованного платка.
— Скорее! Далеко не убежит!
Дилан замешкался лишь на мгновение, чтобы дождаться малыша Кея. Когда они вдвоём выбежали на крыльцо, Рис, кряхтя, поднимался с колен.
— Она толкнула меня! Представляете? Она толкнула, и я упал!
— Кто толкнул? Бабка? — не понял Дилан.
— Ну а кто же ещё? — фыркнул Рис. — Сильная, как бесовка болотная, даром, что старая.
— А может, это были Красные Ладошки? — предположил малыш Кей.
— В-вы их в-видели? — от страха Рис начал заикаться.
— Не-а, — хором ответили сыновья пекаря: младший с сожалением, а старший — с облегчением.
Из темноты послышался голос Мэтти:
— Эй, где вас там носит? Скорее, сюда!
Его тёмный силуэт виднелся у ограды, возле раскидистой чёрной бузины. Мэтти смотрел на пышно разросшееся дерево и озадаченно почёсывал в затылке.
— Мне кажется или этого тут раньше не было?
— Ты, наверное, просто не помнишь, — Рис-младший на всякий случай спрятался за спину Дилана и заговорил снова. — Ребят, пойдёмте, а? Меня дома хватятся. А карга Мэринэн нас как пить дать узнала и нажалуется. Всем влетит, помяните моё слово.
Он схватился за поясницу, прогнулся назад и поморщился, словно предвкушая неизбежное наказание.
— Погоди-ка, — Мэтти медленно потянулся к бузине и попытался отломить веточку.
Та никак не поддавалась и Мэтти достал нож. Кр-р-ак! В его лицо брызнул тёмный сок. И как-то слишком много было этого сока… Дилан, стоявший рядом, почувствовал, как по его щеке тоже стекает капля. Он утёрся и в немом ужасе воззрился на свою ладонь, покрытую чем-то липким и вязким, совсем не похожим на сок
