— Он не знает, где настоящие друзья, — поддакнул Юрка. — Эти Петьки, Кольки всегда рады продать его.
Валерка хлопнул Васю по колену.
— Держись за нас, королем будешь!
Васе говорить не хотелось, он смотрел насупившись на идущие навстречу и обгоняющие их автобусы, легковые и грузовые автомобили.
Машина свернула с шоссе на проселочную дорогу. Потом миновала лес, проехала по мосту через маленькую речку и поднялась в гору. Мимо потянулись строения дачного поселка.
Возле одной из дач грузовик остановился.
— Вы здесь, товарищи разнорабочие, подождите, — распорядился Сережка, — а я пойду к хозяевам.
Он лихо соскочил на землю, стряхнул с комбинезона пыль и пошел в калитку. За ним ушла Дуняша с котом.
Слезли с машины и «разнорабочие». Юрка остановился возле калитки и громко прочел:
— «Осторожно! Злая собака!» Правильно делают, что предупреждают. Вот если бы знать, где злые хозяева — совсем хорошая житуха была бы.
Вася подошел к Юрке и нерешительно спросил:
— А далеко отсюда до станции?.. Я, пожалуй, поеду…
Юрка смерил его презрительным взглядом:
— Дурак ты все-таки, Васька. Куда тебя все тянет?.. Первый раз в жизни представился случай заработать трудовую копейку, а он — бежать… Никуда ты не поедешь…
В это время Сережка открыл ворота, и машина въехала во двор. На террасе уже стоял режиссер, в маленькой пристройке — кухне — возилась с газовой плиткой его жена.
— Покажи им, Саша, куда поставить! — крикнула она мужу. — И дай сначала отдохнуть.
Мальчики посидели несколько минут на ступеньках террасы. Потом режиссер сказал:
— Можете разгружать, ребятки. Только не бейте ничего, милочки, умоляю вас…
Около часа продолжалась разгрузка. На даче было два этажа, многие вещи пришлось таскать наверх. Кое-что отнесли в кухню, кое-что — в сарай. Было очень жарко. Вася никогда еще так не уставал, как сейчас.
Но вот работа была закончена. Мальчики умылись под краном.
— Ну что, пошли? — сказал Вася, но в этом «пошли» уже не чувствовалось прежней молодецкой удали.
— Не торопись! — прикрикнул на него, как на маленького, Юрка.
С террасы сошел режиссер.
— Ну вот, Сергей, я вам очень благодарен. Никогда, дорогой мой, не забуду вашу услугу.
И он протянул ему мятую десятирублевку.
Сережка отстранил его руку:
— Сан Саныч, за кого вы меня принимаете! Я для вас, как для уважаемого мастера, нашего ведущего режиссера, а вы…
— Возьмите, возьмите! — продолжал настаивать режиссер. — За труды, не за что-нибудь…
Сережка повернулся к хозяйке дома:
— Мария Павловна! Зачем это Сан Саныч меня обижает?
— Берите, Сереженька, обязательно берите, — сказала Мария Павловна. — Если не для себя, так для друзей своих…
— Разве только для них, — уступил, наконец, Сережка. — Но пусть они тогда сами берут. Я даже не прикоснусь к этим деньгам…
К деньгам прикоснулся Юрка. Он быстро спрятал бумажку в карман, ребята попрощались с хозяевами и вышли на улицу.
Пройдя несколько десятков шагов, они остановились.
— Давай сюда! — коротко сказал Сережка и выразительно протянул к Юрке руку.
Юрка неохотно полез в карман и передал Сережке только что полученные деньги.
— Значит, так, — начал Сережка, — сейчас разменяем, и половину — пятерку — мне, остальные вам…
— Маловато, Сережка, — стал торговаться Юрка.
— За такие деньги я бы ни за что не поехал, — угрюмо проворчал Валерка. — Ты, Сережка, рад бы все себе заграбастать. И хозяин скупой попался, не мог еще подкинуть.
Аккуратно складывая десятку, Сережка, посмеиваясь, сказал:
— Ты должен гордиться, что заслуженный деятель искусств разговаривал с тобой!..
Вася молча слушал все эти препирательства, внутри него что-то накипало и, наконец, прорвалось:
— А что же ты при нем из себя разыгрывал такого… — И он передразнил Сережку: — Сан Саныч, Мария Павловна… Не прикоснусь…
Все так же посмеиваясь, Сережка сказал:
— Васенька! Жизнь ты еще плохо знаешь! Молод еще!
Потом сразу переменил тон и деловито закончил:
— Ладно! Чтобы успокоить ваши страсти, могу пойти на уступочку. Четыре рубля — мне, вам — по два. А теперь — за мной. Здесь есть роскошное кафе. Мы там чудно проведем время… За чашкой кофе… Я вкладываю в это дело долю… И вы, конечно, тоже.
«Кафе» оказалось темным, сбитым из досок грязно-серого цвета павильоном, где за столиками сидели преувеличенно громко беседовавшие мужчины. А чашка кофе на деле превратилась в рюмку водки…
Вася впервые в жизни попал в такое место. Но теперь он даже был рад этому — ему хотелось все делать назло Наташке, Дугину и всем прочим… Он видел себя отвергнутым и изгнанным из общества человеком, которого никто не понял и который заливает сейчас свое горе вином… Поэтому он не отказался от той первой в жизни рюмки водки, которую налил ему Юрка.
— Ну, Васька, — сказал Юрка, подмигивая, — за нашу дружбу! Понимать надо, где твои настоящие друзья.
Вася поднес рюмку ко рту. Неприятный спиртной запах ударил в нос. Но он сделал страшное усилие и одним глотком выпил водку. Она обожгла ему горло, он закашлялся.
— Закусывай скорей… Бери колбасу…
Вася взял толстый кусок колбасы, долго не мог прожевать его. В голове сразу зашумело.
— Пей, брат! — подбодрил его Сережка. — После работы это полезно!..
Выпили по второй.
Вася хотел сказать Сережке, что получилось несправедливо — тот, кто совсем не работал, а только распоряжался, получил больше всех… Но вдруг почувствовал себя таким слабым и беспомощным, что не мог сказать ни слова и только криво улыбнулся.
А Сережка налил всем по третьей.
— Выпьем за эти самые… За блестящие, кругленькие… Чтобы они не переводились у нас.
Сережка, Юрка и Валерка выпили. Вася поднес рюмку ко рту, но пить больше не мог.
— Ладно, пусть подождет, — сжалился над ним Юрка.
— Деньги! Сколько бы их ни было — всегда мало! — продолжал философствовать Сережка. — Деньги в кармане — я иду в ресторан, покупаю костюм, покупаю…
— А у меня есть сберегательная книжка, — перебил его Юрка и стал откровенничать: — Завелась лишняя монета — обязательно четвертую часть туда. Хочу купить мотоцикл… С книжки не беру ни копейки, хоть лопни!
— Я, когда где подработаю, мамке кое-что подбрасываю, — признался Валерка. — Ну, и себя не обижу… А ты, Васятка? Тебе нужны деньги?
— Нет, — блаженно улыбаясь, ответил Вася. — Мне на кино дают, на мороженое, а больше на что?
Сережка снова начал разливать водку, но хватило только на полторы рюмки. Разочарованно протянул:
— Плохо дело… Может, пивка возьмем, хлопцы?
Решили взять еще пива.
Вася запустил руку в карман, вынул оттуда вначале велосипедный вентиль, затем резиновую трубку, огрызок карандаша, носовой платок. Все это положил на стол. Снова полез в карман, извлек оттуда остаток от полученных у режиссера денег. И вдруг на пол выпал блестящий новенький ключ.
Подымая его, Вася плаксиво заговорил:
— Я для них, Юрка, все делал…
Язык его сильно заплетался, но он продолжал:
— Я лучше их всех играю в футбол, это все знают. Всегда думаю о других… Сколько я, ребята, мог сам забить голов, а перед самыми воротами отдавал мяч то Сашке, то Кольке, то Петьке. А меня обвиняют, что я инди… инди… инди-виду-а-лист… А один раз я бил штрафной. В воротах стоял Гриша. Я посмотрел на него, и мне вдруг стало его жалко… Ударил куда-то в сторону…
Вася тут же показал ногой, как он ударил в сторону. От толчка на столе упала баночка с горчицей. Юрка поставил ее на место.
— И всегда я о них думал, — продолжал изливать свою душу Вася. — Вот послушайте. Мне заказали сделать ключи к замку… Знаете, где наш «ПВ».
— Знаем, ну и что? — разухабисто-пьяноватым тоном спросил Валерка.
— Я подумал — сделаю для ребят лучше… Зачем им мучиться? И заказал три ключа. Один отдал Ивану Кузьмичу, второй Сашке. А третий — вот…
Вася потряс ключом над столом. Ключ выпал из его руки в коробку с консервами.
— Черт с ним, что я за него свои деньги заплатил. Отдам им… Пусть пользуются, я зла им не хочу…
Васе вдруг захотелось плакать. Но он сдержал себя, только взял со стола носовой платок и вытер им нос.
— Подожди, как ты говоришь? — живо спросил Сережка. — От чего это ключ?
— Говорю тебе, от «ПВ». Где все наши вещи лежат…
— И, наверно, уже по всему двору натрепался! Смотрите, какой я хороший, все для вас, — с усмешкой и как будто без всякого интереса проговорил Сережка.
— Никому я еще не говорил, не успел, — ответил Вася.
— Отдай им ключ, ну их к дьяволу, — посоветовал Юрка. — Не связывайся с ними.
