Наташа хмуро молчала.
– Ладно, я разберусь, – наконец ответила она.
– Вот и правильно. Дисциплина – это не только вовремя на тренировки ходить, но и все остальные свои дела аккуратно вести.
– Хорошо, – согласилась Наташа.
«Легко сказать», – подумала девушка, когда Гвоздев ушел. Наташа в замешательстве смотрела на вещи, раскиданные по комнате, и не знала, с чего начать. Она перекинула вещи из-под стола обратно на кровать, взглянула на разломанный стул, пыль под столом и на столе, грязную посуду. Сколько, оказывается, накопилось мусора и проблем…
Первым делом Наташа решила помыть пол. Но где взять швабру и тряпку? Девушка вспомнила о том, что напротив живет с незапамятных времен легенда общежития, уборщица баба Зоя. Наташа решила зайти к ней и попросить швабру, тряпку и ведро.
– Здрасьте, баба Зоя! – заглянула Наташа в открытую дверь вахтерши.
– А, Наташенька, здравствуй-здравствуй! – улыбнулась старушка. – Ты чего такая грустная? Обидел кто?
– Да нет… Тренер заходил, сказал, что бардак у меня, надо бы убрать. А у меня и швабры-то нет. Может, одолжите на пару часиков?
– Так а что ж ты бардак-то развела? Девочка же. Должно быть все аккуратно, а то замуж никто не возьмет, – погрозила пальцем уборщица. – Так тебе только швабру надо или еще что? Ну-ка, давай посмотрим, что там у тебя…
Баба Зоя зашла в комнату к Наташе и критически осмотрела царивший беспорядок.
– Наташа! Ты же девочка! А раскардаш устроила – десять здоровых мужиков не угонятся! – Оглядев теперь с ног до головы Наташу, женщина добавила: – И сама пацанка! Куда это годится? Ни тебе уюта, ни тебе комфорта, ни тебе красоты!
Наташа кивнула.
– Сейчас мы твою берлогу почистим, – засучила рукава уборщица, и девушке стало стыдно.
– Да ладно, теть Зой, я сама уберусь. В самом деле. Что я, маленькая, что ли… Только тряпку мне дайте… Сейчас, свитер сниму и начну…
Наташа подцепила тельняшку за подол и неловко стащила его через голову, вывернув наизнанку и оставшись в футболке с изображением винтовки. Скомкав тельняшку как попало, она открыла шкаф. Зоя Никифоровна издала странный звук: не то рыдание, не то выдох, не то стон.
– Батюшки святы! Это что за Бермудский треугольник! Все комом! Ты, Наташка, кошмар ходячий. Замуж тебя не возьмут!
– Да что вы заладили, то надо замуж, то не возьмут… Я и сама не пойду, может…
Внезапно Зоя Никифоровна сделала то, чего Наташа от нее никак не ожидала. Она сунула обе руки в глубь полки и вывалила перемешанную и измятую одежду наружу.
– Я думала – вы мне помочь хотите! А вы только хуже сделали! – Наташа подняла с пола часть охапки и впихнула обратно. Не тут-то было. Пожилая женщина вновь скинула ком тряпья на пол.
– Нет. Если вещи складывать на свои места, искать их потом не нужно. Давай разбирай. Штаны в одну стопку, кофты в другую, майки в третью. Гардероб у тебя не шибко роскошный. Как ты еще путаться в нем умудряешься?
Скорчив гримасу, незадачливая Золушка уселась на пол сортировать одежду, заодно натянув на себя уютную толстовку с капюшоном, выуженную тут же из кучи.
– Знаешь что, рекордсменка, давай-ка ты их по цветам разбери лучше, стирать будем.
– Ну что ж вы сразу-то не предупредили, теть Зой, – заныла Наташа.
– Ты мне не тетьзойкай. Я уж знаешь сколько лет тетя Зоя? Давай не ленись. Потом обувь разбери, зайдешь вечером ко мне – дам тебе обувных коробок. Уберешь те, что сейчас не носишь. Я пока пыль протру.
Наташе вдруг стало тепло от заботы чужого, по сути, человека, но в то же время грустно.
– Вы говорите – уют, теть Зой. Комфорт. Откуда ж у меня уют возьмется? Я даже не до конца понимаю, что это такое. Да и комфорт – это что? Роскошь? Даже не представляю. Подушка с одеялом есть – вот и уют. Кресло у меня тоже есть – стало быть, комфорт. А вещи – ну откуда мне знать, как их складывать. У меня отродясь больше пары джинсов и тройки футболок не водилось. Это сейчас у меня маек чуть больше, чем надо. Потому что стирать некогда, – Наташа и не думала никогда об обустройстве собственного жилья, пока не произнесла всего этого вслух. Она в самом деле никогда не жила одна в отдельной комнате, не с занавеской, а с дверью, которую можно закрыть на ключ и никого не пускать. Не говоря ни слова, Зоя Никифоровна подошла к девочке и обняла ее.
Мало-помалу Наташа привыкла к столичной жизни. По-прежнему она все свободное время проводила одна, и по-прежнему ей не казалось это странным. Если уж в далеком мирном Новосибирске девочка с трудом заводила друзей, то в огромной Москве с ее миллионами вечно спешащих жителей это и подавно не получалось. Однако все это очень нравилось самой Наташе.
Чтобы в этом самом городе выжить, одного только боевого сибирского духа было маловато. У Наташи имелись кое-какие сбережения, оставшиеся от предыдущих биатлонных премий, да и Егор Иванович регулярно отсылал деньги (приданое он берег, как и положено, на свадьбу). Но эти суммы не давали самостоятельности, и Наташа приняла решение немного заработать, хотя бы на месяц.
Неподалеку от университета было небольшое кафе, почему-то гордо именуемое рестораном. Туда часто забегали Наташины одногруппники, да и сама девушка несколько раз пила там кофе. Везде висели объявления о заманчивой работе: график работы составляешь как хочешь, а получаешь за это неплохие деньги. Не откладывая в долгий ящик, Наташа тут же пришла на собеседование. После этого ей выдали рабочую форму, состоящую из узких брюк, рубашки-поло и кепки-козырька. Казалось, финансовая проблема решена. Однако уже в первый рабочий день новенькой сотруднице пришлось очень тяжело.
– Вы мне что положили? Я просил «Фанту» и чизбургер, а у меня что? – кричал толстый пожилой мужичок, хлопая маленькими поросячьими глазками.
– А что у вас? – со вздохом спрашивала Наташа.
– «Кока-кола» и гамбургер! Позовите администратора! – визжал капризный толстяк.
Администратор, или, как она сама себя называла, менеджер Ирина, женщина тридцати восьми лет, тут же появилась из маленькой комнатенки, что-то спешно дожевывая.
– Сейчас мы все устроим, – фальшиво улыбаясь, прощебетала Ирина. Она не очень любила свою работу, но на всякий случай улыбалась всем мужчинам подряд. Женщина была одинока и чувствовала, что лучшие годы проходят, а рядом с ней только многочисленные нервные клиенты и телевизор по вечерам.
Поздно вечером, после того как все сотрудники разошлись по домам, Ирина отчитывала Наташу:
– Девять неверных транзакций за день! Минус три тысячи в кассе! Две новые жалобы от клиентов!
Наташа молча слушала.
– Что ты молчишь! Скажи что-нибудь в свое оправдание!
– Это мой первый день. Я никогда не работала в таком месте, – сказала Наташа и зачем-то улыбнулась, как сама администратор.
– И что мы будем делать?! – продолжала орать начальница.
– Вы – не знаю, – холодно ответила Наташа, – а я иду домой. Вот ваша одежда.
С этими словами она положила пакет с формой на пол и вышла из ресторана под разъяренные вопли администратора:
– Стоять!
Наташа, само собой, не послушалась. Она понимала, что еще один день, проведенный с этими людьми, не принесет ей ничего хорошего.
В течение двух следующих недель девушка обошла все близлежащие кафе, рестораны и магазины. И раз за разом карьера молодой студентки терпела крах. Независимая и гордая сибирячка никак не могла поладить то с начальством, то с клиентами, а то и просто не везло. Например, в зоомагазине во время Наташиной смены погибли две морские свинки, и руководитель посчитал виноватой именно новенькую работницу. После полдюжины мест девушка задумалась.
Тогда и было принято взвешенное решение пойти работать в тир или оружейный магазин. По рассказам университетских ребят, больших тиров в Москве было не так уж много. Столичные жители предпочитали стрелять летом в парках из пневматических винтовок, чтобы выигрывать мягкие игрушки. А вот с оружейным магазином повезло: Вова Игнатьев, участник мужской биатлонной команды университета, помог Наташе устроиться в охотничий магазин неподалеку на две недели. Впервые в жизни молодая биатлонистка получала удовольствие от работы: она совсем не тушевалась при виде большого количества бородатых охотников, которые ошеломленно слушали консультации юной студентки. Для них это было сродни чему-то инопланетному: откуда этой молодой девчонке столько известно про оружие?
Если бы любой камуфляжный покупатель узнал, какое количество мишеней, в том числе живых, в жизни поразила Наташа, то присвистнул бы от изумления. Как бы то ни было, работа наконец-то пошла на лад. В мужском коллективе Наташе было комфортно, а для небольшого охотничьего магазина присутствие красивой девушки, замечательно ориентирующейся в продукции, только играло на руку, создавая положительный имидж.
Через неделю про красавицу из магазина на углу знали все завсегдатаи. Мужчины толпами приходили только для того, чтобы поболтать о своем любимом увлечении с Наташей, которая любому из них могла дать фору в охотничьем ремесле. В один из таких пасмурных вечеров в магазин вошел высокий, широкоплечий молодой парень со смуглым лицом и прямыми черными волосами. Одет он был в черную кожаную куртку, джинсы и тяжелые, но изящные кожаные ботинки.
