И вот я уже еду на первые в моей жизни официальные или полуофициальные, точно не помню, соревнования. Помню только, что должен был бороться с Гришей Гульбацким за право участия в городском первенстве среди ребят нашего возраста. Волновался, конечно. Соперник был у меня грозный. Мускулистый, быстрый, подвижный. К тому же и заниматься он начал раньше меня, лучше освоил приемы. Я мог надеяться только на чудо, но сдаваться без боя тоже не хотел. Вот с такими чувствами и настроением я сел в троллейбус.
Народу было битком. Меня сразу притиснули к кассе. С трудом высвободил я руку с зажатыми в кулаке четырьмя копейками и бросил монеты в кассу. Монеты провалились в глубь ящика.
«Тебе один билет или два?» — спросил меня тощий дядька. От его коричневого портфеля шел шоколадно-конфетный дух.
«Один», — ответил я.
Дядька оторвал два билета. Один взял себе, другой дал мне.
Я сказал «спасибо» и глянул по привычке на номер билета. Вот это да! 473347! Счастливый билет. Ну а что нужно делать со счастливым билетом?
Вадим задал риторический вопрос. Он не ожидал на него ответа. Но ребята хором откликнулись:
— Съесть!
Старший вожатый слегка улыбнулся и качнул головой:
— Так я и сделал. Положил билет в рот и начал не спеша жевать, как резинку жевательную. А желание у меня уже было задумано: выиграть сегодняшнюю встречу.
Пока я жевал, троллейбус затормозил на остановке. Часть пассажиров высыпала наружу, но зато еще больше втиснулось внутрь. Проходить вперед я не стал. Здесь, за кассой, было уютнее. Троллейбус пошел дальше. В это время пассажиры вдруг нервно зашевелились. Сердце у меня упало, когда я услышал шершавый негромкий голос:
«Прошу предъявить проездные документы и билеты».
В животе нехорошо так засвербило, коленки задрожали, и стало не то жарко, не то холодно. Я хотел быстренько оторвать еще один билет, у меня были еще четыре копейки. Но руки не слушались, как чужие. Во сне так бывает… Пока я достал три копейки и одну, контролер подошел вплотную. Это была женщина сурового вида.
«Твой билет, мальчик».
«Я… брал», — говорю.
«Ну покажи, покажи».
«Потерял».
«Заплати рубль штрафа и другой раз не обманывай».
«Но я брал же!»
Тут на мою защиту встал дядька с портфелем:
«Я сам ему отрывал билет. Покажи, мальчик».
Ну а показывать-то мне, как вы знаете, нечего. От страха я проглотил остатки билета, когда услышал голос контролерши. Что делать?
«Я его потерял», — говорю.
Человек с портфелем обратился к окружающим пассажирам:
«Товарищи, подтвердите, что мальчик брал билет».
Но окружающие только пожимали плечами или же отворачивались.
«Ну что ж, мальчик, придется идти в милицию, — сказала контролерша и схватила меня за плечо. — На следующей остановке выйдем».
Человек с портфелем пытался ее убедить. Он даже покраснел от возмущения.
«Ну, пусть другие не видели, — говорит, — но я-то сам билет отрывал. Мальчик опустил деньги, а я оторвал билет и дал ему. Может быть, он валяется у него под ногами…»
Ну а контролерша уже на него взъелась:
«Не морочьте голову, гражданин. Сердобольный нашелся».
И потянула меня за собой. Я упирался, да куда там…»
Вывалились мы из троллейбуса. Мужчина с коричневым портфелем тоже вышел. А на противоположной стороне стояли голубые машины с красной полосой. Там было отделение милиции.
«Не пойду в милицию. Мне надо во Дворец пионеров», — сказал я твердо.
Мужчина вытащил из кармана кошелек, из кошелька — металлический рубль и протянул контролерше:
«Возьмите и отпустите мальчика».
Контролерша со злостью протянула мужчине штрафной талончик, а рубль сунула в сумочку.
«Вот так вы и воспитываете хулиганов», — проворчала она и отвернулась от нас.
А с мужчиной мы познакомились и подружились. Он меня проводил до Дворца пионеров и угостил плиткой шоколада. У него действительно в портфеле были шоколадки. Он был проездом в Москве и купил много разных гостинцев для своих ребят.
Потом он меня спросил, куда же делся билет. Я признался, что съел его. Рассказал про Кубача, про самбо, про соревнования, про Гришу Гульбацкого.
Юрий Сергеевич, так звали моего спасителя, очень смеялся, а потом дал свой адрес и говорит:
«Пиши, расскажешь о своих успехах. Думаю, что ты выиграешь. А если нет, то победишь в следующий раз. Только никогда не надейся на счастливый билет. На себя надо надеяться, на свои силы. Но для этого нужно больше работать, тренироваться. В другой раз действительно из-за счастливого билета в милицию попадешь».
Я только тут сообразил, что не поблагодарил. Исправил я ошибку и пообещал рубль отдать.
«Обязательно, — говорю, — отдам. Накоплю и отдам. Мороженое есть не буду».
Юрий Сергеевич поморщился и махнул рукой:
«Отдашь, когда будешь зарабатывать. Ладно, беги выигрывай».
Встречу эту я проиграл. Так перенервничал в троллейбусе, что никак не мог собраться. Гриша провел несколько удачных подсечек, на которые я не успел среагировать, а потом применил болевой прием.
Так что в этом плане билет оказался не очень-то счастливым. Но я продолжал тренироваться. И как-то, уже весной, Кубач догнал меня утром по дороге в школу и с издевочкой этак бросил:
«Слышал, ты борцом заделался?»
Я кивнул.
«Ну и что, — говорю. — Не скрываю».
Он недобро посмотрел на меня и, сделав большой шаг вперед, чтобы опередить меня, занес локоть для удара в живот. Это была его последняя попытка напасть на меня. Он ничего не успел сделать. Я оказался быстрее. В доли секунды я бросил портфель, схватил его за руку, сделал подсечку и рывком кинул через бедро. Он шмякнулся на тротуар, как мешок картошки. Портфель его отлетел на мостовую. Может быть, я превысил самооборону, не знаю. Но меня никто не осуждал. Надо отдать должное и Кубачу — он никому не пожаловался и своих прихлебателей не науськивал. Он сник.
К чему я это рассказал? — Вадим задумался. Потом закончил: — Думаю, вы поняли. Тренировка плюс дисциплина — равняется победа.
Вадиму долго и шумно аплодировали. Жора радовался: слушателям понравилось. Но тут он заметил Чучкина. Лицо члена завкома было хмурым, сосредоточенным. Неужели он опять чем-то недоволен? Нет, просто что-то обдумывает. Так и есть. Не успели стихнуть аплодисменты, как раздалось громкое покашливание Чучкина, призывавшего всех к тишине.
Легким шагом Степан Васильевич Чучкин поднялся на эстраду. Огляделся в поисках микрофона, трибуны или, по крайней мере, председательского стола — ему явно чего-то не хватало. Наконец он увидел случайно оказавшийся здесь стул. Принес его к краю эстрады, сел.
— Вы уж извините, кхе-кхе. Но денек сегодня выдался тяжелый. Так что я уж посижу, с вашего позволения. Сидячего тоже слышно?
Из рядов донеслись нестройные крики:
— Слышно! Слышно!
— Ну и хорошо. Товарищи, кхе-кхе-кхе, — приступил к рассказу Чучкин. — Я в общем-то не спортсмен. Зато я, если можно так выразиться, профессиональный любитель. Скажем, люблю ловить рыбку.
— В мутной воде, — добавил кто-то из ребят, и волна смеха прокатилась по слушателям.
Чучкин не обиделся, не обратил внимания на эту неудачную шутку и оттого стал Жоре еще более симпатичным.
— Но это тоже спорт. А грибы? Все ли знают, сколько разновидностей грибов, можно насчитать в наших лесах?!
Сидевшая в первом ряду Леночка незаметно для окружающих показала папочке кулак.
— Кхе, — сказал Чучкин, намек был понят. — Впрочем, я хотел не о грибах рассказать, а о том, как я занимался настоящим спортом. Я считаю, что этот вид спорта к тому же полезен и для изучения наших родных краев… Велосипед! Очень просто: два колеса — садись и крути ногами. Никакого загрязнения окружающей среды, зато быстро перемещаешься с места на место. И всегда доедешь, куда надо. Я с детства очень любознательным был. Сейчас, смотрю, дети не те пошли…
Ребята зашумели, Чучкин быстро отреагировал и, перекричав шум, продолжал:
— Нет, вообще-то дети — чудесный народ, но, когда мы были детьми… — Чучкин вовремя понял, что опять его не туда понесло. — Кхе… В общем, пошел я в велосипедную секцию, хотя до этого уже умел кататься. Ну, тут решил усовершенствоваться. Сначала ездили на месте. Приспособление есть такое. Сидишь на раме, а под колесами три бочки вращаются. Затем выехали на шоссе. Велосипед гоночный: чуть педаль тронешь, а он уж сам летит вперед, даже вырывается из-под тебя, как норовистый конь. Я так увлекся укрощением велосипеда, что не заметил, как выехали за город. Замелькали деревушки. Хорошо. Солнышко греет. Ветерок обдувает. Смотрю: впереди какие-то люди толпятся на обочине. И вдруг громкий голос что-то произносит. Про какого-то велосипедиста в синей майке. Поначалу я даже не обратил на это внимания. Ну, говорит кто-то в репродуктор — это его, думаю, дело. Потом вижу, что ко мне люди бегут и велят остановиться. Тогда понял, что ко мне обращались. Вроде нарушений никаких не допускал, на красный свет не ехал. Что за причина? Пришлось остановиться. Какая-то женщина с кисточкой ко мне подлетела и давай по щекам мазать, а дядька с ведерком стал обрызгивать меня и велосипед грязью. Испугался я жутко, но стоял внешне спокойно. Слышал, что сумасшедшим лучше не перечить, не спорить с ними, не вызывать гнева. Только подумал, что влип я здорово.
