Ознакомительная версия.
А Эрни Эко – опустил.
– Там есть лифт, – сказал я.
Эрни Эко насаживал на вилку стручки фасоли.
После ужина мы с Кристофером повезли Лукаса в библиотеку. Дни уже понемножку начали удлиняться, но сегодняшний вечер был еще темный и звезды успели вылезти на небо. Пока мы ехали, Лукас смотрел на них – он щурился и моргал, стараясь как следует их разглядеть.
Мы вдвоем подняли каталку по шести ступеням. Надо сказать, это было непросто. Потом перетащили ее через порог на мраморный пол библиотеки, где колеса покатились легко и свободно. Миссис Мерриам подняла глаза, чтобы посмотреть, кто это заявился так поздно, и когда она увидела Лукаса, то вышла из-за стола, сняла свои очки на цепочке – а это бывало нечасто – и сказала Лукасу: «Мы очень рады. Будьте как дома». Думаете, я вру? Так и сказала: «Мы очень рады. Будьте как дома». Точно он к ней в гости пришел.
Лукас повернул к ней лицо и заморгал.
– Спасибо, – сказал он.
– Когда вы вернулись? – спросила она.
Он ей сказал.
– Где стояла ваша часть?
Он сказал.
– А поблизости от Сайгона бывали?
Он кивнул.
– Когда?
Лукас постарался вспомнить.
Потом она спросила его:
– Когда вы там были, вам не приходилось слышать о лейтенанте Мерриаме? Его зовут Ленард – лейтенант Ленард Мерриам.
Лукас подумал и покачал головой.
– Нет, никогда.
Она наклонилась к нему и положила руку на кресло.
– Они стояли под Сайгоном. Может, вы что-нибудь слышали.
Лукас снова покачал головой.
– Мне очень жаль.
Миссис Мерриам снова выпрямилась. И сжала руки вместе.
– Ну да, конечно, – сказала она. – Вряд ли вы могли.
– Там тысячи наших, – сказал Лукас.
– Я знаю. Но ваша мать, наверное, рада, что вы вернулись.
– Спасибо, – сказал Лукас.
Я сказал миссис Мерриам, что мы пойдем на второй этаж посмотреть альбом, и она подошла к лестнице, чтобы включить там свет, а потом смотрела, как мы идем к лифту. Лукасу не слишком понравилась железная дверь, в которую нам пришлось протискивать каталку. И ему совсем не понравилось, как лифт громыхал всю дорогу наверх. И ему совсем-совсем не понравилось, как скрипели канаты, которые нас тянули. А наверху лифт, конечно, остановился на пару дюймов ниже, чем надо, и нам пришлось затаскивать каталку на этот бортик.
Так что когда мы наконец попали в зал с качурками, тупиками и всеми остальными птицами, он уже весь взмок и даже немного дрожал. Но он подкатился к витрине и заглянул туда. Мистер Пауэлл оставил альбом открытым на Большеклювых Тупиках, и Лукас долго вглядывался в них, стараясь рассмотреть как следует.
– Их двое, – сказал он. – Правильно?
И опять стал смотреть. А через несколько минут сказал:
– Лейтенант Ленард Мерриам – без вести пропавший.
– Откуда ты знаешь? – спросил Кристофер.
– Знаю, – сказал Лукас. Он смотрел на тупиков. Он наклонился так низко, что почти дотронулся лицом до стекла. – Не всем удастся снова увидеть тех, кого они хотят увидеть. Мне еще повезло.
* * *
Миссис Мерриам ждала нас на первом этаже. Когда мы спустились, она выключила свет. И придержала дверь, когда мы выходили. А потом – я видел через окно – вернулась за свой стол, надела очки и стала смотреть куда-то далеко-далеко, за тысячу миль от библиотеки.
Глава 8 / Гравюра CCLI
Бурый Пеликан
* * *
Помните, я говорил вам: стоит жизни пойти на лад, как все тут же портится?
Мне стало казаться, что я ошибался. Что это не всегда так.
Какой же я придурок!
* * *
Однажды в субботу, в середине марта, я заметил, что мой бейсбольный мяч пропал. Вы знаете, о каком мяче я говорю – о том, который я держал в нижнем ящике комода, под носками и рубашкой, с тех пор как начал носить куртку Джо Пепитона.
Потом, в понедельник утром, я обнаружил, что куртка Джо Пепитона тоже пропала.
Когда я спросил у матери, не знает ли она, где моя куртка, она взялась руками за спинку кухонного стула и крепко ее сжала.
– Может, в школе оставил? – спросила она.
– В субботу я разносил в ней заказы.
– Или в библиотеке?
Я покачал головой.
– На лестнице?
– Нет.
Она еще крепче сжала спинку.
Больше я у нее ничего не спрашивал.
Помните, как я говорил, что все тут же портится? Помните?
Куртка, которую подарил Джо Пепитон…
* * *
А потом, в конце марта, в один из тех дней, когда солнце как будто дразнит тебя, намекая, что весна бродит где-то совсем рядом, хозяйственный магазин «Тулс эн мор» ограбили снова.
Угадайте, кого полиция пришла допрашивать?
Кристофер сказал, что около магазина «Тулс эн мор» его и близко не было.
Мы с Лукасом тоже сказали, что его и близко там не было.
Тогда один из полицейских спросил:
– Можно взглянуть на твой велосипед?
– Пожалуйста, – сказал Кристофер.
Мы все вышли на улицу – мать, я, Лукас, Кристофер и полицейские. Кристофер выкатил свой «стингрей».
– У тебя педали не хватает, – сказал полицейский.
– Я ее потерял несколько дней назад, – ответил Кристофер.
– Где?
– Если бы я знал, – ответил Кристофер, – то не говорил бы, что потерял.
– Крис, – сказал Лукас. Тихо, но твердо.
– А может, ты потерял ее где-нибудь поблизости от хозяйственного магазина?
– Нет, я не терял ее поблизости от хозяйственного магазина, потому что меня не было поблизости от хозяйственного магазина уже не помню сколько времени.
Полицейский вынул из кармана педаль. Надел ее на штырь велосипеда. Она наделась легко.
– Я нашел ее около «Тулс эн мор», – сказал полицейский, глядя на мать. – У задней двери. – Потом он повернулся к Кристоферу. – Похоже, она твоя.
Он был прав. Мы все видели, что это педаль от велосипеда моего брата.
Кристофер ушел вместе с полицейскими.
А я отправился на Бумажную фабрику Балларда, чтобы найти отца.
Я не хотел встречаться с мистером Баллардом. Сейчас – нет. Поэтому я зашел прямо в цех и стал искать отца, но никто не знал, где он. Его не было ни у станка, где он должен был быть, ни на упаковке, ни на погрузке. Наконец кто-то из рабочих сказал, чтобы я посмотрел, нет ли его за погрузочной платформой. Там он и оказался. У него был перекур. С Эрни Эко.
Я сказал ему про Кристофера.
И вот что странно: отец сразу посмотрел на Эрни Эко. Это было первое, что он сделал. Посмотрел на него.
Эрни Эко пожал плечами.
Отец выбросил окурок, и мы пошли обратно в цех, а потом на выход. «Свитек», – окликнул кто-то, но отец даже виду не показал, что слышал. Мы пересекли цех, вышли из главной двери, сели в пикап и поехали в город.
Через два часа Кристофера все-таки выпустили под залог. За это время у него сняли отпечатки пальцев и завели дело с фотографией, а какой-то полицейский пытался заставить его признаться, но он только говорил, что ему не в чем признаваться и он ничего не знает ни про какой хозяйственный магазин и понятия не имеет, кто мог его ограбить. И после того, как он не признался, его посадили в камеру на все время, оставшееся от двух часов, и когда он вышел, от него пахло рвотой.
Сержант сказал, что будет слушание – они сообщат нам, когда. А пока – и тут он сурово посмотрел на Кристофера, – а пока пусть Кристофер подумает, и если он вдруг вспомнит, что произошло в ту ночь и где спрятаны украденные вещи, все может кончиться для него гораздо благоприятнее.
Кристофер ничего не ответил. Мы сели в пикап. Отец сел за руль, я сел рядом с ним, а Кристофер – сзади.
Может быть, потому, что от него пахло рвотой.
Мы ехали домой медленно. Но слухи по Мэрисвиллу разбегаются быстро.
* * *
На следующий день мои дела в Средней школе имени Вашингтона Ирвинга шли не особенно хорошо. Стоило кому-то посмотреть на меня, как его глаза говорили: «Я знаю».
На географии я не нарисовал Итоговую карту по Северной Африке, потому что не прочитал главу про Северную Африку. На всемирной истории я сказал мистеру Макэлрою: «Кому интересно, что думали о сотворении мира аборигены из Восточной Австралии?» На литературе мы все еще проходили Введение В Поззию, и если я когда-нибудь встречу на улицах Мэрисвилла Перси Биши Шелли, то сразу врежу ему по носу. Думаете, я вру? Я бросил заниматься Алгеброй Повышенной Сложности. Тренер Рид пускай сам заполняет свои Президентские таблицы по физподготовке. А на уроке у мистера Ферриса я почему-то не пришел в восторг из-за того, что командный и лунный модули «Аполлона-9» разделились, отлетели друг от дружки на сто миль, а потом снова встретились, как это и будет при настоящем полете на Луну, который – так сказал мистер Феррис – теперь уже наверняка состоится. Он положил руку на голову Клариссе. Впервые астронавты перебрались из одного космического аппарата в другой прямо в космосе, сказал он.
Просто блеск.
Ознакомительная версия.
