Ознакомительная версия.
– Прошу вас, расскажите про «Сахарную пустыню», – просила Поллианна мистера Пендлтона, когда компания собиралась вечером у костра. – Так эту историю называет наша Нэнси, – со смехом поясняла она.
Все тут же присоединялись к просьбе Поллианны, прося мистера Пендлтона рассказать.
Впрочем, по мнению Поллианны, ещё лучше ему удавались истории, которые он рассказывал девушке с глазу на глаз – о её матери, о его любви к ней и вообще о тех далёких безвозвратно ушедших временах. О, это были чудесные, чарующие воспоминания! То, что он вдруг решился теперь рассказать ей о своей единственной, но несчастной любви, удивило не только Поллианну, но и его самого.
– Ума не приложу, что это вдруг я разболтался об этом, – признался он однажды.
– Я так счастлива, что вы доверились мне, – чуть слышно промолвила девушка.
– Так-то оно так, но раньше мне бы и в голову не пришло рассказывать кому-нибудь об этом. Может быть, я решился на это, потому что ты так стала похожа на свою мать. Как две капли воды. Точная её копия!
– Надо же, – вырвалось у простодушной Поллианны, – а я думала, что мама была красавицей…
Мистер Пендлтон едва заметно усмехнулся:
– Она и была красавицей, милая моя!
Поллианна озадаченно наморщила лоб.
– Не понимаю! Почему же вы тогда говорите, что я похожа на неё?
– Ах, Поллианна! – не выдержав, рассмеялся мистер Пендлтон. – Если бы я услышал нечто подобное от любой другой девушки, я бы подумал, что она… Впрочем, это не важно, что бы я подумал… Да ты просто волшебница, Поллианна! Настоящая маленькая колдунья и чаровница!
Девушка покраснела от смущения и пытливо взглянула в его смеющиеся глаза:
– Ах, умоляю вас, сэр, не смотрите на меня так и не дразните меня.
Конечно, моя самая заветная мечта – быть красивой, хотя я понимаю, что это звучит ужасно глупо. Я ведь каждый день вижу себя в зеркале.
– Тогда бы я советовал смотреться в него внимательнее. Особенно в тот момент, когда ты что-нибудь говоришь! – взволнованно сказал мистер Пендлтон.
Поллианна изумлённо распахнула глаза.
– Надо же, то же самое говорил мне и Джимми! – воскликнула она.
– Неужели? Ах, он юный ловелас! – шутливо нахмурившись, проворчал Пендлтон-старший.
Помолчав немного, он покачал головой и совершенно переменившимся голосом тихо промолвил:
– У тебя мамины глаза и её улыбка, Поллианна. А прекраснее твоей мамы не было в целом свете…
Глаза девушки наполнились слезами, и она не смогла выговорить ни слова.
Беседы с мистером Пендлтоном доставляли Поллианне огромную радость. Но ещё больше ей нравилось разговаривать с Джимми. Молодой человек всегда был такой энергичный и уравновешенный. Рядом с ним девушка чувствовала себя необычайно спокойно и уютно. Им даже необязательно было о чём-то разговаривать: даже когда они молчали, им было хорошо и легко вдвоём. Кроме того, Джимми, как никто другой, понимал её; он был сильным, здоровым, счастливым человеком, которого не нужно было жалеть, за которого не нужно было переживать. Его ничто не тяготило в прошлом – ни пропавшие племянники, ни тем более несчастная любовь. Он не ходил на костылях, как Джемми, от одного вида которых у Поллианны болезненно щемило в груди. Рядом с ним можно было просто наслаждаться жизнью, позабыв обо всём на свете.
«Ах, Джимми, что за чудесный человек! – с нежностью думала Поллианна. – Самый лучший!»
Глава XXIII
Прикованный к костылям
Буквально в последний день произошло нечто из ряда вон выходящее. Вспоминая о нём, Поллианна горестно качала головой, вздыхая про себя: «Ах, как бы всё было хорошо, если б мы отправились домой хотя бы на день раньше! Ничего этого не случилось бы, и злосчастный день вообще не наступил бы!..»
Но, увы, время не повернуть вспять. Что случилось, то случилось.
– Почему бы нам перед отъездом ещё разок не порыбачить, а потом устроить пир? – предложил Джимми.
Вся компания с радостью поддержала его, и в последний день с утра пораньше они отправились к «чаше». Так называлась рыбная заводь на озере, до которой было около двух миль.
После лёгкого завтрака, прихватив удочки, все двинулись на прикормленное место. Шли с шутками и смехом. Первым на узкую лесную тропу ступил Джимми, хорошо знавший дорогу. Поллианна шагала следом, но потом потихоньку стала отставать и в конце концов присоединилась к Джемми, который шёл последним.
Поллианне показалось, что на лице молодого человека снова появилось то выражение крайнего напряжения, какое бывало, когда он пытался во что бы то ни стало преодолеть свою немощь. На этот раз девушка прекрасно понимала, что обнаружить свою слабость перед другими стало бы для него великим унижением и огорчением. Но по опыту общения с ним она также знала, что помощь от неё он примет гораздо охотнее, чем от кого-то другого. Например, чтобы перебраться через поваленное дерево или торчащий из земли корень…
В общем, сама того не замечая, Поллианна мало-помалу оказалась в конце цепочки. И сразу же была вознаграждена. Напряжённое лицо Джемми тотчас прояснилось, когда он увидел, что девушка шагает рядом. Они вместе перебрались через очередное поваленное дерево, деликатная Поллианна дипломатично демонстрировала, что не она, а молодой человек помогает ей преодолеть это препятствие.
Когда вышли из леса, тропинка потянулась вдоль старой каменной ограды, по обе стороны которой раскинулись залитые солнцем луга. На лугах пасся домашний скот, а чуть вдалеке виднелся живописный крестьянский дом.
Вдруг посреди луга Поллианна увидела пышные цветы золотарника.
– Подожди, Джемми! Я только нарву цветов! – радостно воскликнула она. – Это будет чудесный букет для нашего пикника! – И девушка проворно перелезла через каменную ограду и побежала через луг.
Куст золотарника был необычайно красив. Чуть поодаль девушка увидела ещё цветок и ещё – один краше другого. Она помахала Джемми рукой и, присев на корточки, принялась рвать цветы.
На Поллианне был ярко-красный свитер. Она уже нарвала целую охапку чудесных цветов, как совсем рядом с ней послышался жуткий рёв, а вслед за ним предостерегающий, отчаянный крик Джемми. Девушка подняла глаза и увидела, что прямо на неё мчится громадный разъярённый бык. Из-под его тяжёлых копыт летели комья земли.
Что произошло потом, девушка и сама толком не поняла. Единственное, что она запомнила, что, побросав от страха цветы, пустилась во весь дух. Она неслась к каменной ограде, где остался Джемми, так, как ещё ни разу в жизни. Позади от топота копыт сотрясалась земля. Всё ближе и ближе. А за каменной оградой впереди уже виднелось перекошенное от ужаса и отчаяния лицо Джемми, его беспомощные глаза… Но в следующий миг, словно воинственный боевой клич, раздался уверенный возглас бесстрашного Джимми.
Поллианна продолжала нестись, от ужаса ничего перед собой не видя, а жуткий топот всё приближался. Казалось, страшные копыта вот-вот втопчут её в землю. В какой-то момент она споткнулась и едва не упала, но чудом удержалась на ногах и совсем без сил побежала дальше. И тут вдруг неведомая сила подхватила её, подняла над землёй. Потом всё вокруг словно заволокло туманом, послышался чей-то крик, сбивчивое жаркое дыхание. А копыта стучали всё ближе. Настигали. Её снова подбросило вверх. Она почувствовала крепкие руки Джимми, их качнуло сначала в одну сторону, потом в другую. Она услышала страшное сопение обезумевшего быка, который пронёсся мимо. И тут она поняла, что находится уже по другую сторону каменной ограды. Склонившийся над ней Джимми беспокойно вглядывался ей в глаза, то и дело повторяя:
– Ты жива? Жива?..
Едва сдерживая рыдания вперемешку с истерическим хохотом, Поллианна высвободилась из его рук и поднялась на ноги.
– Жива? Ну, конечно, жива! Со мной всё в порядке, Джимми! Ах, как я была счастлива, когда услышала твой голос! Безумно счастлива! Это было чудесно! Как тебе это удалось? – запыхавшись, спросила она.
– Ничего особенно, – пробормотал Джимми, – я всего лишь…
Но не успел он договорить, как рядом послышался полный отчаяния возглас. Он обернулся и увидел Джемми, ничком лежавшего на земле. Поллианна уже спешила к нему на помощь.
– Джемми, что с тобой? – испуганно крикнула она. – Ты упал? Тебе больно?
Ответа не последовало.
– Что с тобой, старина? Ты что, ушибся? – спросил Джимми.
Джемми не отвечал. Потом вздрогнул, неловко перевернулся на бок. Они увидели, что на нём нет лица.
– Ушибся? Вы спрашиваете, больно ли мне? – хрипло произнёс он, трагически всплеснув руками. – А что, по-вашему, я должен был чувствовать, когда, увидев происходящее, понимал, что бессилен что-либо предпринять, что намертво прикован к этим проклятым костылям!.. Ах, никакие страдания не могут с этим сравниться!
Ознакомительная версия.
