— Мистер Травилла не откажет. Он сказал, что никогда не прикоснется ни к одному твоему центу. Управлять своим состоянием ты будешь сама. И это совершенно справедливо, потому что Травилла тоже богат.
— Папа, я думаю, что не заслуживаю так много. И не хочу я заботиться о таком большом состоянии! Я действительно буду очень рада, если ты заберешь себе половину и продолжишь управлять остальными моими средствами, как считаешь нужным.
— Речь не о том, чего ты заслуживаешь или не заслуживаешь, Элси. Твое состояние — дар Божий. Поэтому тебе следует вступить в права владения и самой решать, как поступать с капиталом. Ты уже взрослая, девочка моя, и, надеюсь, не намерена уклоняться от ответственности, возложенной на тебя Богом.
Мистер Динсмор говорил очень серьезно, и Элси тоже стала серьезной и собранной.
— Хорошо, ты прав — я не стану уклоняться от ответственности, папа, — сказала она тихим, но твердым голосом. — Я приму это бремя и буду неустанно молиться о даровании мне мудрости и о Божьем руководстве, чтобы все сделать правильно.
— Прекрасно. Тогда приступим к делу. Несколько часов Элси и мистер Динсмор потратили на изучение бумаг.
— Я поняла! — наконец воскликнула Элси. — Я поняла все до последней цифры и теперь уверена, что справлюсь!
— Не сомневаюсь. И вот еще что: тебе надо посетить имение твоей покойной матери.
Элси согласилась поехать в Луизиану при условии, что отец составит ей компанию.
— Конечно, моя родная. Разве я отпущу тебя одну?
— Спасибо, папа. Ты прав, я должна посетить Вайемид и увидеть, что там происходит, как живут люди... У меня осталось неясное, смутное воспоминание о Вайемиде, как о земном рае. Интересно, согласится ли поехать нянечка? Если нет, то пусть остается. Папа, ты не знаешь, почему она всегда так переживает, когда речь заходит о Вайемиде?
— Ей больно вспоминать об этих местах. Бедная женщина! Там ее разлучили с мужем — их купили разные хозяева. И детей Хлоя потеряла в Вайемиде: один утонул, а остальные умерли от какой-то болезни. И твоя мама, которую Хлоя любила больше собственных детей, — она ведь тоже умерла там.
— Няня никогда не рассказывала мне ни о муже, ни о детях... Я думала, что она не была замужем. Папа мы разобрались с неотложными делами?
— Да.
— У меня к тебе просьба.
— Хорошо, доченька. Что ты хочешь?
— Позволь мне возобновить дружбу с Люси Каррингтон. Или, по крайней мере, разреши мне с ней увидеться. Ты знаешь, что она болела и потому не смогла быть на свадьбе Софи. Люси сейчас в Ашлэнде вместе с малышом. Мистер и миссис Каррингтон навестили нас вчера, когда ты уехал, и умоляли меня быть милосердной к Люси. Она очень хочет меня увидеть, но из-за плохого самочувствия вряд ли сумеет побывать у нас.
— И что ты им ответила? — спросил мистер Динсмор с любопытством.
— Что я навещу ее, если ты мне разрешишь.
— Я разрешаю. Люси раскаялась, а ты обзавелась женихом, — сказал мистер Динсмор со смехом. Элси тут же пересела к нему на колени, чтобы отблагодарить объятиями и поцелуем.
— Ты — самый лучший папа на свете!
— Некоторые девушки твоего возраста, помолвленные с солидным мужчиной, самостоятельные наследницы, вообще не стали бы спрашивать позволения. Они просто сказали бы: «Я уезжаю», — и уехали.
— А мне нравится, что ты мною руководишь. Пожалуйста, всегда наставляй меня. А что ты скажешь об Анне?
— Если мое слово имеет для тебя вес, то советую не давать ей ни цента. Она не заслуживает помощи — ни от тебя, ни от кого-либо другого.
— Хорошо, папа. Я буду ждать, пока ты изменишь свое мнение.
Мистер Динсмор покачал головой.
— Девочка моя! Ты не понимаешь, каким веским скоро станет для тебя мнение другого мужчины, — ответил он, глядя на Элси с отцовской гордостью.
— Ах, папа! — воскликнула она, прижимаясь щекой к его щеке. — Пожалуйста, не говори так. Мне неприятно.
— Хорошо, мое солнышко, не буду. Но учти — ты неправа. Муж и жена должны значить друг для друга больше, чем весь мир вокруг.
Элси покраснела.
— Но ведь этот день еще не наступил, папочка,— прошептала она, отвернув в сторону зардевшееся лицо. — И... Я не знаю... Кого из вас я люблю больше? Как я смогу жить без одного из вас? Я вас люблю по-разному, но с равной силой!
Мистер Динсмор обнял дочь.
— Спасибо, моя дорогая. Чего еще мне желать?
В дверь постучали, и в комнату заглянула миссис Динсмор.
— Можно войти? — весело спросила она.
— Тебе всегда можно,— ответил ей мистер Динсмор, высвобождаясь из объятий Элси и вставая, чтобы подвинуть Розе кресло.
— Спасибо, дорогой, но у меня нет времени сидеть, — сказала Роза. — Вот письмо, в котором нас приглашают провести день в Розлэнде. Мы поедем?
— Если ты хочешь, конечно, — ответил мистер Динсмор. — Элси, а ты поедешь, доченька?
— Поеду, если ты считаешь нужным, папа, — согласилась Элси, хотя в ее голосе чувствовалось легкое нежелание.
Мистер Динсмор бросил на дочь добрый, любящий взгляд.
— Ты теперь сама себе госпожа и можешь принимать или отклонять предложения по своему усмотрению.
— Но ты ведь хочешь, чтобы я поехала, папа?
— Да, потому что это — визит вежливости. А что тебе мешает поехать?
— Я так хотела сегодня утром повидаться с Люси, — ответила Элси, покраснев,— но нашу встречу можно перенести на завтра.
— Я думаю, это препятствие легко устранимо. Если мама и Аделаида согласятся, чтобы их отвез Цезарь, то они с малышами отправятся в Розлэнд в экипаже, а мы с тобой поедем верхом, ненадолго заглянем в Ашлэнд и к обеду вполне успеем в Розлэнд. Как тебе такой план?
— Браво, дорогой папочка! Ты всегда меня радуешь! Мистер и миссис Динсмор вместе вышли из комнаты.
— Визит в Ашлэнд весьма кстати, — сказал мистер Динсмор, — мне надо уладить с Каррингтоном один небольшой вопрос.
— Да, ты хорошо придумал. Знаешь, не торопи Элси. Они с Люси наверняка захотят побеседовать подольше.
— Обещаю быть чутким и внимательным, — шутливо ответил мистер Динсмор.
— Но смотрите, не задерживайтесь слишком долго. Мы будем вас ждать к обеду.
— Мама, — спросила Элси, догоняя родителей у входа в гостиную, — а вы с тетей Аделаидой не можете поехать с нами? А малышей можно отправить в Розлэнд с нянечками.
— Нет, — сказала Роза. — Я не могу вот так сразу менять планы. Я...
— Дорогая, — перебил ее муж, — мы были бы несказанно рады, если бы ты составила нам компанию.
— Нет, нет и нет. В Ашлэнд едете вы с Элси, а мы с Аделаидой отправляемся прямо в Розлэнд, — отказалась Роза, притворившись рассерженной.
— Малыши! Я что, тоже малыш? — воскликнул неизвестно откуда взявшийся юный Хорас. Его красивые черные глаза пылали негодованием. — Мне девять лет, Элси. Единственный малыш в доме — это Розочка. А у меня уже есть свой пони! И собственный пистолет! Разве папа позволил бы такое малышу?
Элси обняла и поцеловала брата.
— Приношу тысячу извинений.
— Да, Элси, ты ошиблась! — сказал мистер Динсмор, в глазах которого вспыхнули озорные искорки.
— Я постараюсь исправиться папа, — смиренно ответила Элси, подхватив игру. — Прошу у вас прощения, сэр Хорас, и уверяю, что считаю вас вполне взрослым и самостоятельным юношей. А теперь я должна подготовиться к поездке, — и она пошла собираться.
— Папа, — сказал Хорас, когда дверь за сестрой закрылась, — можно я сегодня поеду верхом на Джипе?
— Только если ты пообещаешь мне держаться рядом с экипажем.
— Но папа, разве нельзя ехать немного впереди или отстать на несколько шагов?
— Нет, сынок. Ты должен делать только то, что я тебе сказал. И никак иначе.
Дышала волшебством Ее походка; небеса в очах Сияли; благородства и любви Движенье было каждое полно.Джон Мильтон. «Потерянный рай», книга 8— Элси, а как же твой жених? — спросил мистер Динсмор, помогая дочери сесть в седло.
— Он не приедет до вечера, — ответила она.
— Значит, ты — только со мной, — обрадовался мистер Динсмор. — Ну что же, вперед! Сегодня прекрасный день для верховой прогулки!
Они пустили лошадей легким галопом. Дорога была извилистой, но Элси мастерски удерживала свою лошадку рядом с крупным конем отца.
— Да, день прекрасный. И компания у нас — лучше в целом мире не сыскать, — пошутила Элси.
— Тебе чем-то не нравится наша компания, котенок? — рассмеялся мистер Динсмор.
Элси покраснела.
— Но, папа, ведь сейчас моя компания — это ты. Ты сам согласился сопровождать меня к Люси.
— А! Вот что ты имела в виду. Беру свои слова обратно и благодарю за твой... Что это было: комплимент? Или искренняя радость от возможности побыть со мной?
