– Если вы не возражаете, – сказал Фердинанд, – я съем это. Я тоже заказал себе отварное мясо, надеюсь, моя порция придется вам по вкусу…
– Вы с ума сошли! – заорал пожилой мужчина. – Кости глодать собираетесь?
– Обо мне, пожалуйста, не беспокойтесь, – ответил Фердинанд.
– Да вы посмотрите хорошенько, ведь тут одни кости!
– Не страшно. Я люблю кости.
– Кости?
– Кости.
– Такие?!
– Такие.
– Такие, как здесь? – повторил с недоверием свой вопрос мужчина.
– Именно такие.
– Но ведь вы их не разгрызете.
– Это, знаете ли, дело привычки, – ответил Фердинанд. – Если ты привык с малых лет…
– Не хотите ли вы сказать, – прервал его пожилой мужчина, – что вас в детстве кормили костями?
– Первую кость я получил, когда мне исполнилось пять месяцев, но до этого мне уже несколько раз удавалось лакомиться ими тайком, Пожилой мужчина внимательно посмотрел на Фердинанда.
– И вы это помните?
– О, есть вещи, которые не забываются, – ответил Фердинанд с сентиментальной ноткой в голосе.
– И вы действительно намерены их съесть? – удивленно воскликнул мужчина и ткнул пальцем в тарелку.
– Сейчас увидите, – ответил Фердинанд. – Будьте так добры, – обратился он к официанту, – переставьте, пожалуйста, эту тарелку на мой столик, а сюда принесите мою порцию.
– К чему это? – прервал его мужчина. – Не проще ли вам пересесть ко мне?
Конечно, если вы не имеете ничего против.
Пожилой мужчина встал и протянул Фердинанду руку.
– Меня зовут Радио. Августин Радио. Фамилия, как видите, смешная. Нередко знакомые ради шутки задают мне вопрос: "Что слышно, Радио?" А я тоже ради шутки отвечаю: "Новостей нет, меня сегодня выключили".
– Приятно познакомиться, – ответил Фердинанд. – Меня зовут Фердинанд. Я с удовольствием пересяду за ваш столик.
Официант, слушавший с почтением этот разговор, опрометью бросился на кухню и вскоре появился с новой порцией мяса. Он поставил тарелку перед соседом Фердинанда, а Фердинанду придвинул тарелку соседа.
– Мне, право, досадно, – сказал пан Радио, принимаясь за еду. – Я ем вашу порцию, а вам предстоит мучиться с этими костями.
– Не беспокойтесь. Я справлюсь раньше вас.
– Вряд ли.
– Начинаем! – воскликнул Фердинанд. – Раз, два, три!
Фердинанд схватил самую большую кость, зажал ее в зубах и раскусил. Раздался хруст, треск, сосед успел только крикнуть: "Берегите зубы, Фердинанд!" – а кости уже как не бывало. Потом то же самое произошло с костью, которая была поменьше.
Самую маленькую Фердинанд приберег на десерт.
Августин Радио только смотрел, вытаращив глаза, и качал головой. Рядом за столиками все бросили еду. Такого в ресторане "Как у мамы" не бывало с момента его основания.
Отец детей, уплетавших оладьи с вишневым вареньем, сказал, указывая на Фердинанда:
– Вот, дети, берите с него пример! Вот как нужно есть. Эх вы… Оладьи не можете толком разжевать, а он вот кости перегрызает. Браво! Браво! крикнул отец семейства. – Хлопайте в ладоши, дети.
Дамы, которые ели цыпленка, поглядели сперва на Фердинанда, а потом с беспокойством покосились на груду косточек на своих тарелках. "Может, теперь надо есть по-другому? – подумали они. – Может, это новая мода?.. Может, полагается съедать все без остатка?.." И обе незаметно взяли в руку по косточке, чтобы выяснить, не удастся ли им откусить хотя бы по кусочку.
Но больше всех была потрясена женщина в зеленой шляпке, та самая, которая ела рубец и бросала то и дело куски булки под стол.
– Крокодильчик, ну-ка, выгляни. Крокодильчик! – крикнула она, отгибая скатерть.
– Выгляни, выгляни… Тебе станет стыдно, когда ты увидишь. Я тебе булку отщипываю по кусочку, а вон там человек кости перекусывает, как вафли. Посмотри, Крокодильчик, посмотри!..
При этих словах она потянула за поводок. Из-под стола показался черный карликовый пинчер. Хозяйка взяла его на руки и подняла вверх, как родители поднимают детей на параде, чтобы они смогли увидеть генерала.
– Крокодильчик, посмотри. Видишь вон того человека в новом красивом костюме?
Это, верно, какая-нибудь выдающаяся личность.
Пинчер захихикал ехидно своим тоненьким голоском. Фердинанд навострил уши. Ему хотелось тявкнуть в ответ, но он сдержался. Вместо этого он сказал:
– Какая прелестная собачка! – И бросил ей третью, самую маленькую косточку, ту, которую оставил себе на десерт. К сожалению, Крокодильчик был раззявой и не сумел поймать ее, когда она пролетала возле самого его носа.
– На этот раз не вышло, – с улыбкой сказал Фердинанд. – Сейчас я тебе покажу, как это делается. Пусть кто-нибудь из присутствующих бросит мне какой-нибудь предмет.
Женщина в зеленой шляпке бросила Фердинанду кусок булки. Не двигаясь с места, Фердинанд открыл пасть, и булка в ней исчезла.
– Великолепно! – воскликнула женщина в зеленой шляпке, – Крокодильчик, смотри!
Великолепно!
Все последовали ее примеру и стали наперебой бросать Фердинанду разные вкусные вещи. А он, точно жонглер в цирке, с поразительной ловкостью ловил все на лету.
Время от времени он объяснял Крокодильчику:
– Видишь, вот так ловят пирожное… А вот так шоколадку… А так ловят пирожок… А вот так пряник… Когда у тебя будет время, приходи ко мне, я тебя еще не тому научу.
Фердинанд посмотрел по сторонам, ища взглядом официанта.
– Пожалуйста, счет!.. – крикнул он.
– Я не допущу этого, – запротестовал Августин Радио. – Вы мой гость, Фердинанд.
– Расплатившись, он сказал: – Вы не возражаете, если мы выйдем вместе из ресторана?
– Разумеется, – ответил Фердинанд, – я с удовольствием составлю вам компанию.
Пока они шли через зал к дверям, вслед им глядели изумленные посетители и восхищенные официанты. А потом, когда дверь за ними закрылась, за столиками, на кухне, в кладовой, в буфете и даже в гардеробе долго слышалось повторяемое на разные лады имя "Фердинанд".
– Что вы собираетесь делать? – спросил у Фердинанда Августин Радио, когда они очутились на улице.
– По правде говоря, сам не знаю, – ответил Фердинанд.
– Если я правильно вас понял, вы свободны.
– Как будто бы так.
– Для верности загляните в свою записную книжку, – попросил Августин Радио.
– Куда?
– В записную книжку. Ведь у вас, конечно, есть записная книжка?
– Ко-о-нечно, – сказал, заикаясь, Фердинанд.
– Я считаю, что человек без записной книжки – это не человек. Во всяком случае порядочным человеком его не назовешь. У порядочного человека должна быть записная книжка.
– Ра-ра-зумеется.
– На человека, у которого есть записная книжка, можно положиться. Тем, у кого ее нет, приходится рассчитывать на свою память. А человеческая память ненадежна, ой как ненадежна. Вы со мной согласны?
– Бе-бе-зусловно, – подтвердил Фердинанд.
– Будьте так любезны, загляните в свою записную книжку и проверьте, действительно ли вы свободны.
– Вне всякого сомнения я свободен. – Поторопился заверить собеседника Фердинанд и для убедительности приложил руку к сердцу.
– Неужели вам трудно? Загляните. – Настаивал Августин Радио.
"Вот упрямец!" – подумал про себя Фердинанд, а вслух сказал:
– Клянусь памятью моей бабушки, у меня нет сейчас никаких дел!
– Очень вас прошу… Ради меня, Фердинанд… – Не унимался Августин Радио. – Умоляю…
Фердинанд принялся рыться в левом кармане пиджака, зная наперед, что поиски бесполезны. Действительно, карман был идеально пуст. Потом он стал рыться в правом кармане пиджака. Затем в левом кармане брюк. Затем в правом кармане брюк.
Затем в том кармане, который расположен на брюках сзади. Затем в том кармане, который находится в пиджаке с внутренней стороны. И наконец, в маленьком кармашке, нашитом на пиджаке с левой стороны вверху, куда обычно кладут карандаш, вечное перо или вставляют платок, когда хотят выглядеть понаряднее.
Все карманы были пусты.
– Вижу, вам ее не найти, – сказал Августин Радио.
– Не представляю себе, куда она запропастилась, – соврал Фердинанд, и от вранья ему сразу стало не по себе. – Куда это я ее засунул?
– Может быть, выходя из дому, вы оставили ее на письменном столе?..
– Возможно, – поспешно согласился Фердинанд, прекрасно зная, что у него с рождения никакого письменного стола не было.
– Или сунули в другой костюм…
– И это не исключено, – поддакнул Фердинанд, хотя отлично знал, что тот костюм, который он на себя надел, является его единственным костюмом.
– Одного только боюсь, а вдруг вы ее потеряли, – с озабоченным видом сказал Августин Радио.
– Об этом не может быть и речи, – ответил Фердинанд. – Ни разу в жизни я еще ничего не терял, – добавил он с радостью. Это была первая правдивая фраза, сказанная им за весь разговор. Сомнений не было: говорить правду гораздо приятнее.
