Димка сделал по двору двенадцать кругов, а приятель все не появлялся. Ошибку допустил Димка: надо было в дверь Любчиковой квартиры велосипедом грохнуть — вроде нечаянно задел.
Все же дождался: Любчик выскочил из парадного с сияющим лицом.
— Сделал дело, гуляй смело! — радостно объявил он.
— Отца наслушался? — хмуро спросил Димка.
— А разве не правда? Такое правило на целую жизнь не вредно запомнить. Тогда все будешь успевать. И добьешься, чего захочешь. Все великие ученые и путешественники так делали.
Любчик научился не хуже своего папаши провозглашать эти фразы.
— Вот ты умный такой, — остановил его Димка, — ответь: зачем нужны цветы?
Любчик серьезно наморщил нос в конопушках и четко, как на уроке, сказал:
— На цветы садятся пчелы, мед собирают. А мед содержит огромное количество разнообразных полезных веществ…
— Ладно, — Димка приставил велосипед к скамейке, — допустим, мед. А еще для чего нужны?
— Чтобы жизнь украшать. В праздники дарить. И тогда людям — радость, очень приятно. Папа тоже принес на Восьмое марта цветы.
— Сколько твой отец принес цветков? — спросил Димка.
— Букет. Штук пять.
— А если один человек дарит другому человеку пятьдесят семь тюльпанов — это что?
Любчик заерзал на лавочке и захлопал глазами.
Не вдаваясь в подробности, Димка рассказал другу о вчерашнем странном происшествии.
— А теперь, — закончил он, — главная задача — узнать, кто этот человек?
— Какая фамилия? — попытался уточнить вопрос Любчик.
— Не фамилия. — Димка поморщился. — Кто он? Сапожник, цветовод или наоборот — знаменитый лауреат?
— Ну уж, лауреат! — Любчик прыснул со смеху.
— А знаешь, сколько стоят эти цветы? — оскорбился Димка. — Полпуда шоколадных конфет можно купить. Понял? — Насчет «полпуда» он, ясное дело, здорово загнул, но очень уж Любчик обидно фыркнул — как было не прибавить! Впрочем, куча шоколадных конфет не смутила Любчика.
— Лауреат! — снова обидно ухмыльнулся он. — А в портфеле — молоток, гвозди. И туфлю починил в одну минуту. Надо, Димочка, реально смотреть на вещи: обыкновенный сапожник он. А ты нафантазировал, вообразил и сам поверил.
Да, Любчик умел логически и трезво мыслить. Димка опустил патлатую голову и печально сказал:
— Вот и получается: никакой радости от этих цветов.
— Но если, кроме того, он сказал, что цветы из сада, то можно сделать вывод, что работает он садовником, цветоводом.
— А-а, — уныло отмахнулся Димка, — какая разница. — Он потискал пальцами заднее колесо, не спускает ли камера, и добавил: — Раз такое дело — сам буду у телефона сторожить. Если позвонит, скажу — не проживает такая. Верно?
— Естественно, — кивнул приятель и вдруг оживился — А теперь ты угадай: кого я видел вчера?
— Султана турецкого.
— Я же серьезно, — сказал Любчик. — Информация из реального мира.
— Тогда не знаю.
— Отца твоего. По Плехановской шел. Важный, в костюме, с кожаным дипломатом. С дядькой каким-то разговаривал. Золотые зубы сверкают.
— Ну и что? — покривил губы Димка. — Удивил! Он в прошлую субботу приходил к нам. С мамой разговаривал. Мне «тузиков» целый кулек принес. — И, помолчав, вздохнул — А что толку-то…
Ни в этот, ни на следующий день чудак не позвонил. То ли раздумал звонить, то ли перепутал цифры телефона. В самом деле, запомни-ка сразу шесть цифр, да как они следуют друг за дружкой!
Елена Трофимовна успокоилась и даже к тюльпанам подобрела. Особенно после того, как дочь, торопясь утром в редакцию, упрекнула ее:
— А цветы-то в чем провинились? Может, поменяешь воду?
И Елена Трофимовна смилостивилась: налила в вазы свежей воды, еще и по какой-то таблетке бросила, чтобы цветы подольше постояли. А то уж красавцы эти, неизвестно кем дареные, слегка и вянуть начали.
На третий день вечером Димка сидел у телевизора и лишь поморщился от раздавшегося телефонного звонка. Ну и люди! Звонят, когда фильм начинается! Димка и с места бы не тронулся, но бабушка ушла на долгую «минутку» к соседям, мама закрылась в ванной комнате, а усатый Дымок брать трубку и отвечать еще не научился.
— Алё! — нехотя покинув кресло и не спуская глаз с экрана, крикнул в трубку Димка.
— Простите, пожалуйста, у вас тюльпаны дома есть?
— Есть, — машинально ответил Димка и тут же испугался: это же тот самый звонит!
— А много их у вас?
Димка не знал, что сказать. А если просто положить трубку? Нет, будет подозрительно — тот снова позвонит. А тогда и мама может подойти.
— А зачем это вам нужно? — после паузы спросил Димка.
— Очень нужно! — обрадованно прозвучал мужской голос. — Разыскиваю одного человека. Много, значит, тюльпанов?
— А этот человек здесь не проживает, — жестко произнес Димка. Может, он еще чего добавил бы, но тут на экране появилась заставка фильма.
«Не очень вежливо разговаривал, — подумал о себе Димка. — И пусть. Не станет больше звонить… Хотя нет, теперь-то уж наверняка позвонит. Это он, видно, плохо номер запомнил и проверял — о тюльпанах спрашивал. А я-то, балда, и попался — все выложил. И про тюльпаны, и что такой человек не проживает. Будто знаю, кого он разыскивает. Эх, дурак, надо бы сразу положить трубку».
Но долго переживать у Димки не было времени. На экране начали развертываться всяческие удивительные события, и он забыл обо всем на свете. Не заметил, как и бабушка от соседей вернулась, и как мама, розовая после купания, в цветастом халате и остроносых красных шлепанцах, вышла из ванной комнаты. Маму, правда, пришлось заметить: склонилась сзади над креслом, где сидел Димка, и дурашливо потрясла распущенными волосами. Димка даже фыркнул и поежился, смахивая с лица ее влажные волосы. Он и про телефонный звонок вспомнил в ту секунду, однако промолчал.
Не до разговоров было.
— Интересно? — спросила Надежда Сергеевна.
— Ух, — выдохнул Димка. — Потрясно! Этот, в шляпе на мосту, преступник. А милиционеры — на машине, ловят его…
— Ну, пошел-поехал! — засмеялась мама и вновь помотала перед его лицом золотистыми волосами.
— Обожди… не мешай!.. — И Димка даже привстал с места: преступник как раз повис на руках и вдруг спрыгнул на крышу вагона проходившего внизу товарного поезда. — Все! Ушел! — От досады Димка стукнул себя кулаком по коленке. — Все, теперь не поймают!
— Милый мой детектив! — Надежда Сергеевна села на подлокотник кресла. — Видела сегодня вашу классную руководительницу…
Димка на короткий миг вскинул на мать тревожные глаза.
— Да-да, — кивнула она, — есть отчего беспокоиться. В полсилы занимаешься, мой дорогой. Парень, говорит, способный, но лентяй… Слышишь?
— Ага, слышу, — не спуская глаз с экрана, сказал Димка.
— Да ничего ты не слышишь! — повысила голос Надежда Сергеевна. — Дима! Я сейчас выключу этот ящик!
— Мама! — взмолился Димка. — Дай досмотреть.
Надежда Сергеевна беспомощно пожала плечами и ушла в свою комнату.
А минут за пять до конца фильма, когда стало ясно, что преступнику никак не проскочить мимо расставленных милицейских заслонов, в передней зазвонил телефон. Димка лишь покосился в ту сторону. Мама вышла из своей комнаты и взяла трубку.
— Добрый вечер, — ответила она на чье-то приветствие и вдруг удивленно воскликнула: — Ах, это вы! Вот не ожидала. Я решила, что номер не запомнили… Что-что? Девяносто шестая комбинация цифр? Третий день морочите людям голову? Ну, знаете, так и до Нового года могли звонить!.. Кто говорил? Ну Димка, конечно, мой сын… Узнаю по почерку. Да, человек с характером, с причудами. Кстати, большой лентяй и любитель детективов. Но мы пока, в общем, ладим… Минуточку, он как раз фильм смотрит, телефон в другую комнату перенесу.
Надежда Сергеевна, подергивая длинный шнур, прошла в свою комнату и притворила за собой дверь. Бабушка проводила дочь взглядом, полным укора.
— Как я обрисовала, — вздохнула она, — так и получается: телефон узнал, а там и дорожку проторит. Ох, и настырный пошел народ! Прямо тебе землю роет!
— Хитрющий, — поддакнул Димка, вспомнив, как позорно раскололся на пустяковом вопросе о тюльпанах.
Прошло минут десять, а из комнаты матери все еще доносился ее оживленный голос.
«О чем столько говорить? — с неприязнью думал Димка. — Может, опять обо мне — какой я лодырь?.. Этого еще не хватало — докладывать неизвестно кому!»
Димка вспомнил: днем оставил в комнате у матери пистолет-фонарик с батарейкой. Пистолет вообще-то был сейчас не нужен, но Димка решил его взять. Он нахмурился и толкнул дверь, из-под которой тянулся коричневый шнур.
Мама лежала на диване, опершись белым локтем на подушку, и, улыбаясь, слушала, что говорил ей тот, хитрющий и, как определила бабушка, «настырный», который «прямо тебе землю роет».
