Ознакомительная версия.
Утопая в глубоком снегу, они обогнули выступ у горы и увидели, что Глаз Гадюки по-прежнему закрыт. Хотя Торак успел все же мельком заметить, как в щель проскользнула маленькая бледная тень и сломя голову понеслась прочь. Сердце у него радостно подпрыгнуло. Значит, тому песцу все же удалось отыскать путь наружу!
Он быстро повернулся к Ренн и увидел, что она улыбается. Что ж, по крайней мере, хоть кто-то из Охотников сумел спастись!
Потом они увидели, как из щели выползла черная как уголь тень росомахи; в кои-то веки этой опасной хищнице куда сильнее хотелось удрать подальше, чем с кем-нибудь сцепиться. Росомаха уже исчезла вдали, когда из пещеры появился орел. На снегу он выглядел довольно неуклюжим, но лишь до тех пор, пока не раскрыл свои великолепные крылья и не взлетел в небо.
— И пусть ты не встретишь на своем пути больше никаких опасностей, дружище! — тихо промолвила Ренн. — Пусть твой Хранитель всегда летит рядом с тобою!
Затем вылезла выдра. Она немного помедлила, смерила Торака проницательным взглядом своим темных глаз и лихо скатилась с горы вниз. Наконец — Торака к этому времени уже тошнило от страха и тревоги — показался Волк.
Было видно, что он лишь с трудом сумел протиснуться в эту щель, зато, едва оказавшись снаружи, он радостно отряхнулся и, вывалив из пасти язык, с таким веселым видом огромными прыжками понесся к Тораку и Ренн, словно спасаться бегством из пещер, битком набитым злыми духами, ему доводилось каждую ночь.
Подлетев к Тораку, Волк встал на задние лапы, передние положил ему на плечи и мгновенно покрыл ему все лицо мокрыми волчьими поцелуями.
И Торак, забыв о Пожирателях Душ, о злых духах и обо всем на свете, отвечал ему не менее радостно, обнюхивая и облизывая его морду. Затем все трое бросились туда, где были спрятаны сани, и Волк выписывал круги от нетерпения, пока Торак и Ренн выкапывали из снега свое снаряжение.
Потом они помчались вниз по склону горы, и Волку приходилось то и дело останавливаться и поджидать их. На берегу покрытого льдом залива он помог им быстро отыскать лодку из тюленьих шкур, которую совсем засыпало выпавшим снегом.
Но когда они уже спустили лодку на воду, торопливо побросав туда свои пожитки, когда и сами уже сели в нее, готовясь к отплытию, Волк вдруг отказался покинуть берег.
— Неужели ты не можешь его заставить? — крикнула Ренн.
Торак смотрел на испуганно прижатые уши Волка, на его упрямо расставленные лапы.
— Нет, — сказал он, подавив тяжкий вздох. — У меня ничего не выйдет. Он ненавидит лодки. И у него гораздо лучше получится, если он просто побежит по земле. Пожирателям Душ никогда его не поймать!
— Ты уверен? — спросила Ренн.
— Нет! Ни в чем я не уверен! — вдруг рассердился Торак. — И все-таки именно так Волк намерен поступить! И я тут ничего поделать не могу! — Разумеется, он не был уверен! Даже в Лесу одинокому волку долго не протянуть. А здесь, во льдах…
Однако времени не было, чтобы даже как следует попрощаться. Волк, стоя на берегу, все смотрел на Торака, а Торак смотрел на него, но прежде чем он успел что-либо сделать или сказать, Волк круто развернулся и помчался прочь; вскоре он уже казался еле заметной серой полоской, летящей по белому снегу.
Солнце как раз выползало из-за вершины горы, когда они вывели лодку на открытую воду и поплыли на юг, разрезая веслами воду. К счастью, ветер был попутный, так что плыли они с хорошей скоростью.
Когда они оказались от берега на расстоянии выстрела из лука, Торак обернулся.
— Смотри, — сказала ему Ренн.
Гора все еще скрывалась в тени, но некая еще более темная тень, отчетливо выделявшаяся на фоне сероватого снега, с невероятной скоростью скользила по склону вниз.
— Духи… — растерянно пробормотал он.
Ренн посмотрела прямо ему в глаза; в неярком утреннем свете глаза ее казались чернее темных морских глубин.
— Мы проиграли, — обреченно сказала она. — Они все-таки вырвались в наш мир!
А очень далеко от этих мест, над северным краем Леса, над Высокими Горами поднималось солнце, и дремлющие березы близ стоянки племени Ворона уже начинали тревожно шелестеть листвой.
— Злые духи… — пробормотала Саеунн, скорчившись у костра на циновке из ивовых прутьев и пытаясь понять по угольям и золе, что ожидает их в будущем. — Я вижу, как сюда летят с Дальнего Севера злые духи! Их великое множество. И этот черный поток сметает все, что пытается преградить ему путь.
Пока что слышать ее мог один лишь Фин-Кединн. Последняя охота оказалась на редкость удачной, и остальные члены племени еще крепко спали, поскольку накануне набили животы вкуснейшей жареной олениной с приправой из тертых ягод рябины. Не легли спать только вождь племени и колдунья; они всю ночь просидели у входа в жилище Фин-Кединна, глядя, как постепенно гаснут в небесах звезды и сереет небо. Казалось, даже сам Лес вокруг крепко спит в приглушенном сиянии густого снегопада.
— И у тебя нет ни малейших сомнений? — спросил Фин-Кединн. — Неужели это дело рук тех проклятых колдунов?
Саеунн неотрывно смотрела в костер, и вены на ее лысой макушке пульсировали, точно крошечные змейки.
— Дух огня никогда не лжет.
Тихо потрескивали угли. Снег с шипением падал в костер с густых ветвей росшей рядом ели. Фин-Кединн поднял голову — да так и застыл.
— Мы зашли слишком далеко на север, — говорила между тем Саеунн, — и если мы здесь останемся, то нас ничто не спасет от этих злых духов. Они скоро будут здесь.
— А как же Ренн и Торак? — спросил Фин-Кединн, по-прежнему не сводя глаз с ели.
— А как же наше племя? — в тон ему возразила Саеунн. — Фин-Кединн, нам непременно надо уходить на юг! Надо идти в сторону Широкой Воды и там обрести убежище на Скале Хранителя! Только там я смогу создать достаточно могущественные чары, чтобы защитить нас; только там смогу провести магические линии и оградить нашу стоянку от вторжения духов.
Поскольку Фин-Кединн не отвечал, она прибавила:
— Это должно положить конец тому, о чем ты все время думаешь.
Вождь заставил себя посмотреть на нее и тихо спросил:
— И о чем же таком я все время думаю? — От этого тихого голоса любой другой член племени уже дара речи лишился бы со страху.
Но Саеунн ничего не боялась.
— Ты не можешь вести нас на Дальний Север, вождь племени!
— О, тебя-то, колдунья, я туда точно не поведу! Тебя бы я наверняка оставил здесь, в Лесу, в полной безопасности…
— Я думаю не о себе, а о племени. Ты и сам это прекрасно понимаешь!
— И я думаю о племени.
— И все же…
— Довольно! — Рубящим движением ладони Фин-Кединн оборвал этот разговор, ставший для него бессмысленным. — Когда я стану учить тебя, как творить магические чары, ты можешь тоже начать учить меня управлять племенем!
Он помолчал, поднял голову и снова заговорил — но на этот раз не с Саеунн, а с неким пернатым существом, смотревшим на него с вершины ели: это был большой филин с пышными «ушами» и свирепыми оранжевыми глазищами. Филин давно уже сидел там, наблюдая за ними и явно слушая, о чем они говорят.
— Я никуда из Леса свое племя не поведу, — очень внятно сказал Фин-Кединн, не сводя глаз с филина. — Клянусь своими душами.
Филин тут же раскрыл свои огромные крылья и скользнул в сторону севера.
Торак и Ренн плыли с большой скоростью, и настроение у них было неплохое: оба испытали невероятное облегчение, вырвавшись из пещеры. Было так хорошо снова оказаться в сиянии льдов, морской воды и небес и постоянно слышать короткий и бодрый зов Волка, доносящийся с востока: Я здесь! Я здесь! — и отвечать ему тем же.
— Теперь им ни за что нас не догнать! — воскликнула Ренн и рассказала Тораку, как распорола ножом лодки, спрятанные Пожирателями Душ.
Он радостно засмеялся: Волк был на свободе, и они возвращались в Лес, а Пожиратели Душ и злые духи, казалось, остались где-то далеко-далеко позади.
И вдруг, совершенно неожиданно, погода переменилась. Темные тучи закрыли солнце. Море стало окутываться туманом. У Торака страшно разболелась голова, и отчего-то все тело охватила ужасная усталость, даже весло в руках казалось ему страшно тяжелым.
— Нам необходимо отдохнуть, — сказала Ренн, взглянув на него. — Иначе мы просто перевернемся вместе с лодкой или врежемся в ледяную гору.
Торак кивнул: у него не было сил даже говорить.
Они с огромным трудом вытащили лодку на лед под прикрытие очередного прибрежного тороса; собрав остатки сил, они сумели еще подложить под лодку плавник, а ее саму обложить по краям снегом, чтобы хоть как-то спрятаться от ледяного ветра.
За работой Торак вдруг вспомнил, как Повелительница Змей спросила тогда: «Что ты такое?» Значит, она все-таки сумела почуять его души, витавшие близ нор жертвенных животных и еще не успевшие вернуться в его тело? А может, и догадалась даже, что у него, Торака, есть блуждающая душа?
Ознакомительная версия.
