— И твой отец. Послушай, хочешь, я снова ему позвоню?
— Нет, не стоит… ляпнешь еще чего не надо.
— Тогда повидайся с ним. — Повидаться… когда?
— Можем поехать туда. На поезде.
— Но у нас нет денег.
— А вот это ты видела?! — Оливер приподнял стельку в ботинке и жестом фокусника извлек оттуда еще одну пятифунтовую бумажку, изрядно измятую и потрепанную. — Это еще одна заначка — на самый крайний случай. Точнее, на тот случай, если я потеряю те пять фунтов.
— Ты спятил!
— Ничуть не бывало. Давай поехали! Прямо сейчас.
— Ты хочешь сказать… удрать с уроков?!
— Да, — кивнул Оливер. — Ну пошли, что ли.
Сказать по правде, я была настолько ошарашена тем, что этот тихоня Оливер, всегда такой приличный и правильный, вот так запросто предлагает удрать с уроков, что только кивнула в ответ.
— Ладно. Идет.
Мы повернулись и молча двинулись к выходу. Никто даже слова нам не сказал. Мы прошли по коридору, вышли за дверь, пересекли школьный двор и вышли за ворота. Оказалось, все так просто! Я удивилась: как это раньше не приходило мне в голову! Оливер вначале двигался довольно неуверенно, как будто ноги у него заплетались, но храбро улыбался мне кривой улыбкой.
— Как это все странно… Просто не могу поверить, что мы решились на такое. Словно сон. Послушай, а вдруг это мне снится?
— Хочешь, я тебя ущипну, может, тогда поверишь? — И Оливер осторожно ущипнул меня за руку.
— Ну как, почувствовала?
— Чуть-чуть. Это тебе не «китайское клеймо» Ронни Черли.
— Да уж, до Ронни Черли мне далеко. Знаешь, он как-то раз ударил меня в туалете. Прямо в живот! Я заревел, а он обозвал меня сопляком.
— Сам он сопляк! Между прочим, его мамочка за ручку в школу водит! Я на днях видела!
— А меня тоже мама провожает в школу. Ох, совсем забыл! Она ведь наверняка придет в полчетвертого — встретить меня после уроков.
— Да? Вот это номер! Тогда возвращайся.
— Ну уж нет, дудки. Я еду с тобой. В конце концов, может быть, я еще успею вернуться вовремя. Или… или позвоню ей оттуда, чтобы она не волновалась. Черт, все равно она станет волноваться — тут уж ничего не попишешь.
— Скажет, что это все из-за той странной девчонки, да?
— Ты все слышала?!
— Естественно, слышала. Да ладно, не бери в голову. Меня все считают странной.
— Я тоже думаю, что ты не такая, как все. Но мне это нравится.
— Знаешь, между прочим, ты тоже не такой, как все, Оливер.
— Да, наверное. Слушай, Долфин, а что будет, если кто-нибудь остановит нас и спросит, почему мы не в школе? Придется как-то выкручиваться.
— Легче легкого. Соврем, что идем к зубному врачу.
— А на вокзале?
— А там не спросят. Да и с какой стати?
— Ну… все-таки одни едем, без взрослых. Даже забавно как-то. — Оливер взмахнул руками — наверное, хотел показать, как ему это странно.
— А я часто хожу без взрослых.
— Да? А вот я нет. Вообще-то… только не смейся, ладно? Короче, это вообще в первый раз.
Однако именно Оливеру пришлось решать, каким образом нам добраться до Уимблдона, потому что наметить маршрут оказалось не таким уж простым делом, как я вначале думала. В Уимблдоне пришлось сделать пересадку, и я чуть было не уехала в другую сторону. И уехала бы, если бы Оливеру не удалось вовремя выдернуть меня из вагона. Он купил два батончика «Марса», два пакетика хрустящего картофеля и две бутылочки кока-колы, до последнего пенса истратив свои отложенные «на крайний случай» пять фунтов.
К тому времени, как наш поезд подошел к Нью-Барнс, меня стало потихоньку подташнивать.
— Не уверена, что «Марс» можно есть вместе с картошкой, — пробормотала я. — Тем более запивая все это кока-колой.
— Потерпи. Скоро все пройдет, — успокоил меня Оливер.
Потом он подошел к какой-то женщине и спросил, как найти плавательный бассейн. Она объяснила, успокоив, что это недалеко и мы ни в коем случае не должны его пропустить. Идти пришлось долго, точнее, очень долго. А может, мы его просто проморгали. Честно говоря, я бы не возражала.
Оливер снова спросил дорогу. Пришлось вернуться, и уже где-то на полпути мы вдруг увидели большое современного вида белое здание.
— Похоже, это бассейн, — произнес Оливер.
Я промолчала.
— Какая-то ты тихая, — удивился Оливер.
— Меня тошнит. Я же тебе говорила.
— Это оттого, что ты боишься.
— И вовсе я не боюсь, — проворчала я. — Мистер Знайка! Притворяешься, что знаешь все на свете! А на самом деле нет.
— Еще как знаю! — засмеялся Оливер. — А вот ты просто трусишка! — И он взял меня за руку своей худой рукой.
Я покосилась на него, но ничего не сказала, только крепко стиснула его ладонь. Чем ближе мы подходили к бассейну, тем сильнее я сжимала руку Оливера. Когда мы вошли в вестибюль, запах хлорки ударил мне в нос с такой силой, что я испугалась. Мне показалось, еще минута — и меня вырвет прямо на пол.
— Дыши глубже, — шепотом посоветовал Оливер.
Стоя посреди холла, я разинула рот как можно шире и набрала полную грудь воздуха, будто собиралась взять верхнее «си».
Сидевшая за стойкой женщина смерила нас внимательным взглядом.
— Вам уже больше десяти?
— Конечно, больше, — кивнул Оливер. — Только мы не плавать сюда пришли.
— Ах так! А кафе вон там.
— Нет, мы не в кафе.
— Понятно. Ну так вот, молодые люди, пользоваться туалетом можно только тем, кто приходит в бассейн. Но ваша приятельница что-то выглядит неважно, так что если она решит воспользоваться дамским туалетом, я, так и быть, закрою на это глаза.
— Спасибо, это очень мило с вашей стороны, но ей не нужно в туалет, — вежливо ответил Оливер.
— Нужно, — честно призналась я. И ринулась туда со всех ног.
Когда, бледная и дрожащая, я вернулась, леди за стойкой и Оливер, как по команде, уставились на меня круглыми глазами.
— М-да, выглядишь ты просто ужасно, — признался Оливер.
— Думаю, вам стоит подняться наверх, в наш офис. Посидите там, а я пока позвоню вашей маме, — предложила женщина.
— Вы не можете ей позвонить, — пробормотала я. И заревела.
После этого поднялась невероятная кутерьма. Меня отвели в их офис, и Оливер все время держал меня за руку. Какой-то худощавый мужчина в черных очках и в сером тренировочном костюме, увидев меня, покачал головой.
— Отчего ты плачешь, девочка? Что-нибудь случилось? — спросил он сочувственно.
— Девочка не очень хорошо себя чувствует. Я их оставлю у вас ненадолго? А то у моей стойки уже целая очередь. Спасибо, Майкл.
Я растерянно уставилась на него. Майкл ! Она сказала «Майкл»! Неужели это мой папа?!
Я как-то никогда не задумывалась над тем, какой он с виду. Мэриголд всегда отделывалась фразами типа «ничего особенно», а от этого, согласитесь, проку мало. Зато последние несколько часов я только и делала, что пыталась представить его себе, и почему-то всякий раз у меня перед глазами появлялось нечто вроде мускулистых бронзовых от загара ляжек, туго обтянутых эластичными плавками.
После этого увидеть совсем другого Майкла было некоторой неожиданностью.
— Так это вы — Майкл! — воскликнул Оливер.
Мужчина перестал таращиться на меня. Теперь он в упор разглядывал Оливера.
— Так это ты говорил со мной по телефону? — ответил он вопросом на вопрос.
Оливер молча кивнул.
— Ты еще спросил, не помню ли я Мэриголд. — Он произнес эти слова странным, благоговейным шепотом… будто имя Мэриголд было для него заклинанием, способным воплотить заветные мечты.
— Как тебя зовут, сынок? — прошептал он.
— Оливер, — ответил Оливер.
Наклонившись к нему, Майкл очень ласково обнял Оливера за худенькие плечи.
— Я так и знал, — прошептал он. — Сразу же все понял — как только услышал твой голос. Нет, вы только посмотрите — вылитая моя копия! Бывает же такое! Ну, Оливер… похоже, я и есть твой папа.
— Нет! — завопил Оливер, растерянно оглядываясь на меня.
— Извини, извини, — виновато забормотал Майкл. — Наверное, я поспешил. Конечно, для тебя все это не так-то легко… я все понимаю. Но, видишь ли, я ведь не переставал думать о тебе все это время — с тех самых пор, как Мэриголд ушла от меня.
— Нет! Я не ваш сын! — крикнул Оливер. — У меня уже есть папа. Я просто ее друг. А вы —ее папа. Вот ее, понимаете?
Схватив меня за руку, он рывком вытащил меня вперед и поставил перед собой. У меня все закружилось перед глазами, и ноги подкосились от слабости.
— А ну-ка сядь, — быстро скомандовал Майкл, — опусти голову вниз и зажми ее между ног.
— Зажать… где? — пробулькала я.
— Между коленями. Чтобы голова перестала кружиться, — пояснил он.
Крепко подхватив меня под локти, он усадил меня, а потом осторожно нажал мне на затылок, так что голова у меня свесилась вниз, и через секунду я почувствовала, как на уши мне давят мои же собственные коленки.
— Вот так, — удовлетворенно сказал он. Черная пелена перед моими глазами понемногу рассеялась. — Уже лучше. А сейчас можешь поднять голову. Только осторожно.
