Взял Митяй у неё из рук букет, портфели на ступеньку поставил, а Ириха открыла свою санитарную сумочку, достала из неё маленькие ножницы и отрезала от ленты три кусочка — себе, Митяю и Мишуке.
Теперь всё в порядке — они тоже открыли школу!
— Не отставать! — Нина Павловна посмотрела на Митяя и погрозила пальцем. — А то опять потеряетесь!
— Не беспокойтесь! Ни за что не потеряемся! — пообещала Ириха.
— Мы эту школу как свои пять пальцев знаем! — подтвердил Митяй.
Многие ребята впереди стали оборачиваться. Они смотрели и улыбались, как будто Митяй с Ирихой говорили что-то очень смешное.
— Не верите? Не верите? — рассердился Митяй. — Вот глядите!
Он обогнал колонну, обогнал Нину Павловну, подбежал к первому классу. А» и распахнул дверь настежь: заходите, пожалуйста!
Удивилась Нина Павловна, покачала короной, перестали смеяться и ребята. А один, самый маленький, мальчик, заикаясь от волнения, сказал:
— И очень плохо, что ты под ленточку залазил без разрешения. Тебе попадет… Будешь знать, как залазивать без спроса. — И тут же спрятался за чью-то спину.
— А мы и не залазили. Мы ещё до ленточки в школе были. Я с моим папой эту школу строил. И Ириха тоже.
— И я! — неизвестно откуда пискнул тоненький голосок.
Митяй подумал, что это маленький.
— Эй, Мальчик с пальчик, что это ты врёшь?
— Я не вру. Я вообще ничего не говорю, — откликнулся Мальчик с пальчик и ничуть не удивился: видно, его и раньше так называли.
— А кто же это сказал? — спросила Ириха.
Все только плечами пожимали да переглядывались.
— То-то! — протянул Митяй. — Были только я, Ириха-Врачиха и Мишука. Но вы его не знаете.
В это время Нина Павловна отобрала самых маленьких ростом и посадила их за первые парты. Ириха оказалась на том самом месте, которое сама же и облюбовала, а место Митяя занял Мальчик с пальчик. Митяй вздохнул, но промолчал и стал терпеливо дожидаться своей очереди.
Наконец Нина Павловна обратилась к нему:
— А ты садись у окна, вон за ту парту.
Подошел Митяй к своему месту, огляделся. Шумит за окном берёзка, воробьи по асфальту скачут. Хорошее место! Вдруг видит Митяй — к крышке парты приклеен листок, а по нему во все стороны каракули расползлись. И кто это посмел его парту портить? Сорвал Митяй листочек и стал усаживаться, да как вдруг подскочит! Ногу будто оса ужалила!
— Ой-ой! — взвыл Митяй. — Оса!
— Оса, оса! — понеслось по классу. Девочки завизжали и захныкали.
Как Почемука сам себя обманул
Нина Павловна подошла к парте и вытащила из-под неё — кого бы вы думали? — Мишуку!
У него был очень смущённый вид.
— Ай-я-яй! — покачала Нина Павловна своей короной. — Откуда ты такой явился?
— Я из дому явился, — запинаясь, объяснил Мишука. — А чего он на чужое место сел? Ведь я же объявление приклеил, что это место моё. Митяй, отдай моё объявление!
Митяй расправил скомканное объявление и протянул приятелю. Он был так удивлен, что не стал ни спорить, ни ругаться. Даже начал оправдываться:
— Откуда же я знал, что это твоё объявление? Я же не умею читать.
Взяла учительница листок, поморщилась:
— И ведёшь ты себя, мальчик, плохо, и пишешь не лучше. Смотри, какие у тебя буквы: стоят задом наперёд, скачут, одна на другую наползают. Такие же недисциплинированные, как сам писака.
— Это ничего! — сказал Мишука. — Только вы меня возьмите учиться, и я сразу буду дисциплинированным. И буквы тоже будут дисциплинированные. Честное слово!
— Возьмите его, пожалуйста! — в один голос сказали Митяй и Ириха.
— Возьмите! — попросили и другие ребята.
— А сколько тебе лет?
Опустил Мишука голову.
— Шесть.
— Нельзя, — вздохнула Нина Павловна. — Я просто не имею права тебя взять. А может, твоя мама будет против? Иди-ка сейчас к директору, тебя отведут домой, а мне пора вести урок.
Вывела Нина Павловна Мишуку в коридор, показала, как пройти в кабинет директора. Пошёл он по коридору, и так горько ему стало! Везде ребята сидят за партами, учатся, только он никому не нужен. Захныкал Мишука. Сначала тихо, а когда подошёл к кабинету директора, заревел громко, на весь коридор, и даже лицо закрыл ладонями. Дома Мишука всегда хныкал, когда ему нужно было от матери или бабушки чего-нибудь добиться.
Дверь неожиданно открылась, и вышла директор Вера Ивановна, такая строгая, что Мишука сразу примолк.
— Ты чего ревёшь, школьникам заниматься мешаешь?
— Я не реву, я просто кричу.
Мишука все-таки был очень правдивый человек, и если даже кого-нибудь обманывал, то потом всё равно признавался.
— Нет, ревёшь. — Вера Ивановна вынула платок и вытерла ему лицо.
И платок сразу стал мокрый: значит, Мишука и вправду плакал.
Выходит, на этот раз он сам себя обманул: хотел заплакать понарошку, а вышло по-правдашному.
Уж очень горько было Мишуке, что не дают ему учиться!
Мальчик с пальчик и его безобразная ёлочка
— Ну, пойдём ко мне в кабинет, расскажешь о своём горе. Если смогу — помогу, — сказала Вера Ивановна и ввела Мишуку в кабинет. Там она усадила его в прохладнее кожаное кресло, а сама села за большой письменный стол напротив. — Теперь рассказывай.
И Мишука всё рассказал. И про «Почемукину болезнь», которая не даёт покоя ни самому Мишуке, ни его больной бабушке. И про мать, которая теперь строит больницу и вечером не может отвечать на «почемуки», потому что после работы очень устаёт. И про отца, который всегда отвечал на «почемуки», но потом погиб при испытании самолёта. И главное, про то, как хочется Мишуке учиться.
Всё рассказал и замолчал. Ждёт, как решится его судьба. Вроде бы хорошо должна решиться, потому что совсем доброе лицо стало у Веры Ивановны. Будто и не она отчитывала Мишуку в коридоре.
— Ладно, попроси завтра свою маму зайти ко мне, а сейчас пойдём.
Вера Ивановна взяла Мишуку за руку и повела обратно по длинному коридору, прямо к первому классу. А».
А возле первого класса. А» стоял Мальчик с пальчик и колупал ногтем стену. Он так увлёкся этим занятием, что не заметил, как к нему подошли.
— Ты что здесь делаешь? — спросила Вера Ивановна таким холодным голосом, что даже у Мишуки мороз по спине прошёл.
Мальчик с пальчик поднял покрасневшие глаза.
— Меня… меня прогнали. Я ёлочку на парте нарисовал.
— Ты что же, не слышал, о чём дядя Егор говорил? — рассердился Мишука и стал ругать Мальчика с пальчик самыми страшными ругательными словами, какими только его ругали за всю его жизнь: — Ах ты, лентяй, плакса, лежебока, сладкоежка, грязнуля, завирала, чистюля, горе моё, наказанье моё!
А когда все известные ругательные слова были сказаны, Мишука немного успокоился и спросил Веру Ивановну:
— Можно, я ему дам как следует?
— Не надо, дружок! Этот человек просто ещё не знает, с каким трудом люди строили школу. Видишь, его только что прогнали за ёлочку, а он уже стенку портит. Такому глупому мальчишке надо объяснить, потому что он ещё никогда не работал. А ты работал, вот и растолкуй ему. По-хорошему.
— Я растолкую, — пообещал Почемука. — Я ему по-всякому растолкую! — и показал Мальчику с пальчик кулак.
— Стой, мальчик, здесь! — ледяным голосом приказала Вера Ивановна Мальчику с пальчик, а потом очень ласково пригласила Мишуку: — А ты заходи.
В классе Вера Ивановна подошла к Нине Павловне и что-то ей шепнула. Нина Павловна закивала головой и сказала Мишуке:
— Садись здесь.
Сел он за пустую парту и сразу увидел противную-препротивную ёлочку: значит, здесь и сидел Мальчик с пальчик. Ёлочка была нарисована на блестящей голубой крышке и сразу бросалась в глаза.
«Вот я какая безобразная, а тебе всё равно приходится на меня смотреть!» — словно бы издевалась ёлочка.
Открыл Мишука пенал, достал резинку и начал стирать нахальную ёлочку. К счастью, Мальчик с пальчик рисовал простым карандашом, и скоро ей пришел конец.
Как Мишука перестал быть Почемукой
Когда от ёлочки не осталось и следа, Мишука поднял голову и смутился. Веры Ивановны в классе уже не было, а ребята во все глаза смотрели на Мишуку. И Нина Павловна тоже.
— Ну, мальчик, ты будешь учиться в нашем классе. Встань и расскажи о себе. Мы тут уже все перезнакомились, только про тебя ничего не знаем. Говори, не стесняйся.
— Я буду космонавтом! — сразу выпалил Мишука.
— О, это очень трудная профессия! — улыбнулась Нина Павловна. — А ты не объяснишь нам, почему именно ты решил стать космонавтом?
Мишуке не пришлось размышлять над ответом: он уже всё давно обдумал и даже с матерью обсудил.
— Я хочу быть, как папа. Если бы он был жив, то полетел бы на Луну. А теперь я полечу.
