Обиженные птицы плакали. А Петух бахвалился:
— Я гер-р-рой! Я пох-хож на ор-ла-а-а!..
— Вот петух! Вот дает! — смеялся Валерка вместе со всеми. Но потом уловил насмешливые взгляды. К нему оборачивались с первого ряда. На него смотрели с боков. Он беспокойно заерзал на стуле: «Чего они? Может, нос в чернилах?» Поплевал на носовой платок и добросовестно потер нос. Еще больше смеются. Кто-то на него даже пальцем показывает.
—А здо-орово похож! — смеясь, сказал сзади Карпенко.
—Кто похож?.. На кого похож? — обернулся Валерка.
—Так ты что? До-о сих пор не понял? — удивился Женя. — Ты-ы похож! На того вон петуха!
—Я-а-а? — угрожающе привстал Валерка. — Да я тебе, очкарик!.. — и замолк — увидел рядом с Женей завуча.
Валерка насупился и перестал смотреть на сцену. А там события шли своим чередом. Хвастливый Петух-задира оказался трусом. Он спутался своего отражения в зеркале. Заорал во все горло. Наступил на свой хвост. Вырвал его с корнем. И, жалкий, бесхвостый, умчался а кулисы, крича:
— Воробьи! Синицы! Галки! Спасите меня! Отнимите меня! Выручайте, братцы! Я ни-ко-ко-ко-гда не буду драться!..
Зрители кричали «бис» и неистово хлопали в ладоши. Но артисты повторять не стали. Вместо этого, сбросив с себя петушиное обличье, вышла Саша Магакян и объявила:
— Мы показывали сценку из жизни нашего класса… И еще мы решили присудить приз «Переходящий петух» Валере Сундукову…
Этот приз учредил родительский комитет еще в первом классе, когда за одну неделю случилось сразу три драки.
— Прямо петухи какие-то, — жаловалась Александра Михайловна родителям, — так и наскакивают друг на друга.
Родители посоветовались и купили в магазине игрушек небольшого пластмассового ярко раскрашенного петуха.
Драчуна теперь не наказывали. Просто от него на время уходила соседка по парте, а на ее место ставился «Переходящий петух». Кажется: что такого? Стоит игрушка. Ну и пусть стоит! Но ни один задира не выдерживал такого соседства больше трех дней. «Переходящий петух» гостил иногда и у девочек. А с Сашей Магакян сидел за одной партой дважды…
Вскоре драки прекратились. За два года все забыли о «Переходящем петухе». Но вот теперь…
Петух сидел на левой половине парты. Валерка твердо решил не обращать на него внимания. Но сам нет-нет и глянет. И тотчас увидит насмешливые взгляды девочек… Сначала петух казался ему обыкновенным, даже красивым. «А здорово! Никому не разрешают игрушки, а у меня стоит…» К концу урока петух казался ему отвратительным уродом. Будто нечаянно, он смахнул его на пол. И вздохнул облегченно. Но из соседнего ряда встала девочка и молча поставила петуха на место… Так повторялось много раз. На третий день вошел Валерка в класс и крякнул от досады. Петух уже не стоял. Он гордо восседал на золотом прутике, воткнутом в дырочку посреди парты. Теперь не смахнешь.
На перемене даже первоклассники ходили за ним табуном. За спиной слышалось: «Петя… Петушок, золотой гребешок… Вон, вон пошел…» Валерка кипел от злости.
Одноклассники же вели себя так, будто ничего не случилось. Но Валерка чувствовал, что между ними возникла какая-то стена. Если скажет — ответят. Попросит — дадут. И только. Как чужому.
Класс был начеку. Когда он придрался за что-то к Жене Карпенко, между ним и Женей тотчас встали мальчишки. Чуть не заплакал Валерка с досады. Но не будешь же со всем классом драться… Ему хотелось пожаловаться на несправедливость. Но жаловаться было не на кого. Вскоре Валерка понял, что против всех ему не выстоять. Он пообещал классу больше не задираться. И «Переходящий петух» исчез.
«Я, ЮНЫЙ ПИОНЕР СОВЕТСКОГО СОЮЗА…»
К этому событию готовились с первых дней третьего класса. Читали книги о героях-пионерах, проводили утренники. Учили «Торжественное обещание». К началу апреля знали назубок законы и обычаи пионеров, что означает галстук и салют, пионерский значок и знамя. Часто в классе возникали споры о том, чем отличается пионер от непионера и какими они должны быть с тех пор, когда повяжут красный галстук. Очень волновались: а вдруг кого-нибудь не примут!..
Зиночка удивился, узнав, что папа и мама тоже были пионерами.
— Так вы же взрослые!
— Ну и что ж, — сказал папа, — ведь когда-то и мы с мамой были маленькими и, как ты, учились в школе.
—И галстук носили?
—Конечно. Свой галстук я до сих пор берегу.
—А почему?
— Берегу, как дорогую для меня память… о детстве, о первой ступеньке, с которой все началось.
— Что началось, папа? — подался вперед Зиночка.
— Все, сынок. Иван Углов начался. Понимаешь? Ну, каким я стал после, все было заложено еще тогда, когда был пионером.
—Папка! Значит, самое главное в пионерах начинается?
—Конечно.
—А потом что было?
—Потом комсомол… Война. На фронте я уже стал коммунистом.
—Значит, и у меня будет, — мечтательно сказал Зиночка. — Первая ступенька — пионер. Потом — комсомолец. А потом — коммунист! Да, папа?
—Да. Но запомни, сын: если ты будешь хорошим пионером, потом — настоящим комсомольцем, только тогда из тебя и человек стоящий будет и коммунист получится. Понимаешь?
—Да, папа, — вздохнул он, — Только, наверно, это очень трудно.
—Но только там, сынок, где трудно, вырастают настоящие люди…
— Сегодня у нас будет три урока. А потом мы пойдем в Парк пионеров, — объявила Александра Михайловна.
— Ура-а-а! — закричали ребята.
— Это еще не все, — добавила она. — К нам в гости придет один из самых первых вожатых, который в 1922 году создавал отряд юных пионеров в Сокольническом районе Москвы.
В парке их встретил широкоплечий мужчина с седой головой:
— Познакомимся? — пряча хитринку на дне своих светлых глаз, сказал он. — Меня зовут Николай Иванович. А вас?
—Ваня!.. Женя!.. Нина!.. Саша! — разом назвали себя ребята. В едином выкрике смешались все имена. Николай Иванович, довольный своей выдумкой, засмеялся. Рассмеялись и ребята.
—Так вы же ничего не поняли, — сказал Зиночка.
—Нет, я все понял, — продолжая смеяться, ответил Николай Иванович. — Вы — дружные ребята! Это главное. И, конечно, будете хорошими пионерами. Правильно я понял?
—Правильно! — хором подтвердили ребята.
—Так о чем же вам рассказать?
—О пионерах!.. О первых!.. О героях!..
—Хорошо. Я расскажу вам о первых… когда еще не было пионерской организации.
—Слушая его, ребята замерли, боялись пропустить хоть слово, мо, как живые, вставали перед их глазами герои.
Вот он, Павлик Андреев, бьется на улицах Москвы с врагами революции в октябрьские дни 1917 года… Он смертельно ранен… Вот несут мальчишку-героя на скрещенных винтовках его старшие товарищи, красногвардейцы завода Михельсона…
Американский писатель коммунист Джон Рид, после написавший о нашей революции книгу «Десять дней, которые потрясли мир», зажав в руке шляпу, подошел к мертвому герою и сказал товарищам: «Это замоскворецкий Гаврош…» Опустили Павлика в могилу у Кремлевской стены на Красной площади рядом с другими героями Октябрьской революции… А после его именем назвали бывший Арсеньевский переулок столицы, школы и дружины, отряды и клубы, бригады молодых рабочих…
Петроградскому мальчику Коте Чекану было всего девять лет. Но страстно ненавидел врагов революции и боролся с ними как мог, вместе с родителями-артистами он выступал на фабриках и заводах, казармах и на боевых кораблях Балтийского флота. Звонким мальчишеским голосом читал он гневные стихи против белогвардейцев, клеймил их позором. Славил революцию и ее солдат… Враги возненавидели артиста. Они выследили его и толкнули под стальные колеса… Погиб девятилетний Котя. Но не забыто его имя. В Ленинграде, на суровом поле Жертв революции, рядом с павшими бойцами Октября, рослыми товарищами-революционерами, на его могиле лежит гранитная плита бессмертия, на которой написано: «Юному артисту-агитатору Коте Мгеберову-Чекану, 1913–1922».
Проходят мимо люди с седыми головами и снимают шапки. Проходят пионеры — отдают салют…
Один рассказ следовал за другим. Ребята забыли о времени.
—Ну, на сегодня, пожалуй, довольно, — сказал Николай Иванович. — Поговорим немного о другом… Вы знаете «Торжественное обещание»? Знакомы с обычаями юных пионеров?
—Конечно!.. Знаем!.. Учили!
— Вот и хорошо. Но у пионеров в 1922 году был еще «Железный закон»… Не слыхали?.. Расскажу. Ведь тогда большинство детей были или совсем неграмотны, или еле-еле читать-писать умели. Так вот в «Железном законе» было сказано: «Буду стремиться всегда, везде, где возможно, получить знания для того, чтобы употребить их на пользу трудящихся». Подходит он вам?
—Подходит!.. Еще как! — отозвались ребята.
—А обычаи у них такие же были? — спросил Зиночка.
