— Хм! — промычал мистер Хэвишем. — А что еще сделали бы вы, если б были богаты?
— О, много чего! Конечно, я купил бы для моей дорогой много отличных вещей: рабочий ящик, веер, золотой наперсток, кольца, энциклопедию и карету, чтобы она не ждала на улице омнибуса. Если бы она любила розовый цвет, я бы купил ей розовое шелковое платье, но она любит только черное. Я бы ее повел в большие магазины и дал выбрать все, что бы она там захотела. А потом Дик…
— Кто такой Дик?
— Дик чистит сапоги на улице, — отвечал маленький лорд, с волнением рассказывая: о своих планах. — Он лучше всех умеет чистить сапоги. Он стоит на углу улицы, там, внизу. Я его давным-давно знаю. Раз мама купила мне огромный мячик, я его подбросил, и он упал посреди улицы между каретами: я был в отчаянии, начал плакать — я тогда был еще очень маленький, А Дик чистил чьи-то сапоги, как крикнет: «Эй!» — и бросился: под ноги лошадям, достал мой мячик, вытер его своим фартуком и принес мне. Дорогая была очень довольна, и я тоже. С тех пор, когда мы ходим гулять в ту сторону, мы всегда подходим к Дику, разговариваем с ним, и он рассказывает про свое ремесло: дела плохо идут с некоторых пор.
— Что же вы хотели бы для него сделать? — спросил поверенный, улыбаясь.
— Что? — отвечал лорд Фаунтлерой, принимая озабоченный вид, — Я бы выкупил его долю у Джека.
— А кто такой Джек?
— Его компаньон. Он очень плохой. Дик говорит, что хуже не может быть: он обманывает и приводит Дика в отчаяние. И вы пришли бы в отчаяние, если бы вы честно чистили сапоги, а ваш компаньон был бы обманщик. Все любят Дика, а Джека терпеть не могут. Если бы я был богатый, я бы дал Дику денег, чтобы он мог откупиться от Джека, достал бы ему свидетельство — он говорит, что это хорошая вещь, — и купил бы ему новую одежду и новые щетки, и устроил бы его хорошенько. Он сказал, что все, что он хочет, — это открыть свое собственное дело.
С трогательным простодушием рассказывал маленький лорд про своего приятеля Дика, не сомневаясь, что старый поверенный искренне занят его рассказами. И точно, мистер Хэвишем начинал сильно интересоваться, только не старой торговкой и не Диком, а кудрявым мальчиком, который забывал о себе и был занят только своими друзьями.
— Чего бы вы, — спросил поверенный, — желали для себя?
— Очень много! — живо отвечал Седрик. — Во-первых, я дал бы денег Мэри для ее сестры Бриджит, у которой двенадцать человек детей и безработный муж. Она приходит к нам и плачет, дорогая дает ей каждый раз корзинку с провизией, и она опять плачет и говорит: «Да благословит вас Бог, красавица вы моя!» Я думаю, что мистер Гоббс был бы рад получить золотые часы с цепочкой и пенковую трубку на память от меня. И наконец, мне хотелось бы устроить собрание.
— Какое собрание?
— Это вроде республиканского митинга, — объяснил Седрик, возбуждаясь. — С факелами и мундирами для всех мальчиков и для меня. Мы маршировали и кричали бы — вот чего я для себя хотел бы!
Дверь отворилась, вошла миссис Эррол.
— Извините, — сказала она поверенному, — что я оставила вас, но ко мне пришла одна бедная женщина, она в большом горе.
— Пока вас не было, — отвечал мистер Хэвишем, — этот юный джентльмен рассказывал мне про своих друзей и про то, что он сделал бы для них, если бы был богат.
— Бриджит тоже в числе его друзей, — заметила миссис Эррол, — и я только что с нею говорила в кухне. Она в горе — ее муж лежит больной.
Седрик соскользнул со стула.
— Я сбегаю к ней и спрошу, как он себя чувствует. Это такой отличный человек! И я очень обязан ему: он раз сделал мне деревянную саблю!
Седрик выбежал из комнаты, и Хэвишем встал. Ему хотелось что-то сказать, но он, по-видимому, не решался.
— Перед отъездом из замка Доринкорт, — заговорил он наконец, — я имел свидание с графом, и он дал мне следующие приказания: граф желает, чтобы его внук с радостью думал о предстоящей ему жизни в Англии и о знакомстве с ним. Поэтому он велел мне сказать его светлости, что перемена в его судьбе принесет ему много денег. Мне поручено исполнить все желания ребенка и сказать ему, что это подарок от деда. Не думаю, что граф имел в виду что-нибудь подобное, но, если лорду Фаунтлерою доставит это удовольствие, пусть он поможет бедной женщине. Граф был бы недоволен, если бы я не исполнил первой просьбы его внука.
Поверенный снова по-своему передал слова графа. Вот что тот в действительности говорил Хэвишему: «Объясните мальчугану, что я могу дать ему все, что он ни захочет. Растолкуйте ему, что значит быть внуком графа Доринкорта. Купите все, что он ни попросит, наполните золотом его карманы и скажите, что это подарок от деда».
Намерения графа были далеко не хорошие, и, если бы не благородное сердце маленького лорда, гордый дед своим неумеренным баловством сделал бы ему много вреда. Но мать Седрика иначе смотрела на вещи. Она вообразила, что несчастный одинокий старик хочет доставить удовольствие внуку и завоевать его любовь и доверие. Она была очень рада, что Седрик получит возможность помочь бедной Бриджит и что судьба дала ее сыну шанс делать добро тем, кто в нем нуждается. Она покраснела от радости и воскликнула:
— О, как добр граф Доринкорт! Седрик будет счастлив! Он всегда любил Бриджит и ее мужа, и они стоят его привязанности. Майкл добросовестный работник, когда здоров, но он долго болел, лекарства стоят дорого, теплое платье и хорошая пища тоже. Я очень жалела, что не могу им помочь, и то, что они теперь получат, конечно не потратят попусту…
Мистер Хэвишем достал из кармана толстый бумажник. Его лицо имело странное выражениее: он думал о том, что скажет тщеславный бессердечный граф Доринкорт, когда узнает о первом желании своего внука.
— Вам, может быть, неизвестно, — сказал он, — до какой степени граф Доринкорт богат. Он может удовлетворить каждую свою прихоть. Ему, очевидно, будет приятно, если я исполню все желания лорда Фаунтлероя. Если вы позволите, я дам ему пять фунтов для этих людей.
— Это же двадцать пять долларов! — воскликнула миссис Эррол. — Неужели это возможно!.. Да это целое состояния для таких бедных людей!
— Да, — отвечал, сухо улыбаясь, поверенный, — большая перемена произошла в судьбе вашего сына, большая сила будет в его руках.
— Ах! — воскликнула молодая мать. — А он еще такой маленький! Как я его научу владеть этой силой? Мне страшно за моего Седди!
Поверенный откашлялся. Его старое черствое сердце дрогнуло от взгляда этих нежных, застенчивых глаз.
— Судя по моему разговору с лордом Фаунтлероем, я уверен, что будущий граф Доринкорт сумеет вести себя достойно и не забудет других. Он еще дитя, но на него можно уже надеяться.
Миссис Эррол пошла за Седриком и привела его в гостиную. Поверенный слышал, как он в соседней комнате рассказывал матери:
— Что ужасно — так это его ревматизм! Бриджит говорит, что он думает о том, что не заплатили за квартиру, а это усиливает воспаление. Если бы у старшего сына был костюм, он мог бы получить место в лавке…
Лицо ребенка было очень озабоченным, когда он вошел.
— Дорогая сказала, что вы меня зовете, мистер Хэвишем, — обратился он к поверенному, — Я сейчас разговаривал с Бриджит.
Мистер Хэвишем посмотрел на него нерешительно.
— Граф Доринкорт., — начал было он и невольно взглянул на миссис Эррол.
Она вдруг стала на колени перед сыном и, нежно обняв его, сказала:
— Седди! Граф Доринкорт, твой дедушка, отец твоего отца, очень, очень добр. Он любит тебя и хочет, чтобы и ты его любил. Все его дети умерли, он хочет, чтобы ты был счастлив и другим приносил счастье, — он так сказал мистеру Хэвишему и дал ему много денег для тебя. Ты можешь дать их Бриджит, чтобы она заплатила за квартиру и купила Майклу все, что нужно. Как это хорошо, Седди! Не правда ли?
Она поцеловала мальчика, а тот, вспыхнув от удивления, смотрел то на мать, то на поверенного.
— Не могу ли я сейчас получить деньги, а то она уйдет…
Мистер Хэвишем протянул ему деньги. Это были новенькие, аккуратно сложенные банкноты.
Седди бросился вон из комнаты.
— Бриджит! — кричал он, вбегая в кухню. — Бриджит! Постойте!.. Вот вам деньги! Дедушка мне их прислал… Это вам и Майклу.
— О мистер Седди! — почти в ужасе воскликнула Бриджит. — Двадцать пять долларов!.. Где ваша мама?
— Мне надо пойти разъяснить ей, в чем дело, — сказала миссис Эррол, услыхав голос Бриджит.
Она пошла в кухню, а мистер Хэвишем подошел к окну и задумался.
«Старый одинокий подагрик граф Доринкорт, — думал он, — сидит теперь в мрачной библиотеке своего замка, окруженный величием и роскошью, никем не любимый, — *- потому что за всю свою долгую жизнь он сам никого не любил, кроме одного себя. Вспыльчивый эгоист, он был занят только удовлетворением собственных прихотей, на них он тратил свое богатство, а о других не заботился. Теперь он старый больной человек, безумное потакание своим слабостям только расстроило здоровье и сделало человеконенавистником. Люди, в свою очередь, его ненавидят. Несмотря на свое громадное состояние, граф Доринкорт — самый нелюбимый джентльмен и теперь брошен всеми. Он мог бы приглашать гостей, задавать роскошные обеды и устраивать блестящие охоты, но он знает, что собравшиеся по его приглашению гости втайне будут бояться его сердитого лица, злых замечаний. У него необыкновенно злой язык и крутой нрав, ему доставляет особенное удовольствие безнаказанно осмеивать людей, глумиться над ними».
