Ознакомительная версия.
– В тридцатом веке нам удалось поставить рекорд – двести лет. Но учёные говорят, что это не предел. В ближайшие два-три века может достигнуть и трёхсот лет.
– Ну, вы даёте, ребята! – улыбнулся Кирилл Андреевич.
– А мне можно вопрос, Яр? – вмешался Димка.
– Задавай, – кивнул Яр.
– А вам сколько лет? – спросил Димка.
– Девяносто, – ответил Яр. – Конечно, без учёта сна в гроте.
– Ничего себе! – удивился Димка. – У нас таких называют… называли долгожителями.
– Раньше экология была ужасной, – пояснил Яр.
– Да и до ужасной экологии люди столько не жили, – возразил Димка.
– Согласен, но тогда не была развита медицина, – пояснил Яр. – Сейчас, то есть в то время, когда я жил, разобрались и с экологией, и подняли медицину до небывалых высот.
– Я правильно понимаю, что в тридцать первом веке земляне в атмосферу не выбрасывают миллионы тонн вредных веществ? – спросил Кирилл Андреевич.
– Нет, что вы! Это большое, очень большое преступление.
– А как же энергия? Чем вы…
– Всё оттуда, – Яр указал на небо. – Человечество научилось использовать солнечную энергию по максимуму. Да и глупо не использовать то, что лежит на поверхности.
– Нефть, газ и прочее уже не в ходу? – спросил Кирилл Андреевич.
– Лет семьсот точно, – кивнул Яр. – Последний автомобиль на нефти…
– На бензине, наверное, – поправил Димка.
– Да, точно, – улыбнулся Яр, – так вот, последний автомобиль на бензине, вернее двигатель к нему, был уничтожен в 2370 году. Это были уже музейные экспонаты. И их запретили запускать.
– А на чём же вы передвигаетесь? – удивился Димка.
– Всё через «паснет». В любую точку земли вас доставят в течение часа. Есть, правда, и индивидуальные эфиролёты. Они работают от солнечной энергии, а передвигаются над землёй с помощью радиоволн.
– А аварии бывают? Сталкиваются? – поинтересовался Димка, он прямо превратился в вопросник.
– Нет, что вы! – рассмеялся Яр. – Они не могут столкнуться. Логистика такова, что они пролетают мимо друг друга даже на расстоянии нескольких миллиметров, но прикоснуться друг к другу не могут. Ими управляет искусственный интеллект. В двадцать восьмом – двадцать девятом веке ещё случались мелкие недоразумения, но теперь это в прошлом. В принципе, сейчас на земле индивидуальный транспорт не нужен. Смысла в нём нет. Ты вызываешь капсулу на такое количество человек, на какое тебе необходимо, она стыкуется прямо к твоему жилищу, ты выбираешь пункт назначения, через несколько минут вы на орбите. А ещё через несколько минут космолифт вас спускает к тому месту, куда вы запланировали прибыть. Какие проблемы? Зачем индивидуальный транспорт? Им пользуются государственные деятели, курьеры, дипломаты, жители Марса, Луны и так далее.
– Жители Марса? – Димка раскрыл рот. – Вот это да! На Марсе есть жизнь?
– Да уж давно, мы ещё в двадцать четвёртом веке построили там поселения, как на Луне.
– И на Луне? Вот это да! А вы были на Марсе? – спросил Димка.
– Я там работаю, – улыбнулся Яр. – Месяц тружусь на Марсе, потом месяц отдыхаю на Земле.
– Здорово! А я могу туда попасть? – неожиданно спросил Димка.
– Конечно, туда можно слетать по туристической карте, – сказал Яр и, вздохнув, добавил: – Только сначала нужно отсюда выбраться.
– Да выберемся, – рассмеялся Димка. – Раз уж проснулись, теперь выберемся.
– А сколько сейчас по времени добираетесь до Марса? – спросил Кирилл Андреевич.
– Есть два вида транспорта, – пояснил Яр, – коммерческий и рабочий…
– Ну, коммерческий, конечно, намного быстрее, – язвительно произнёс профессор.
– Нет, наоборот, – улыбнулся Яр, – коммерческий летит неделю, это туристы, а рабочий – трое земных суток. Я заметил ваш сарказм, коллега, но сейчас у нас на планете всё подчинено в первую очередь целесообразности. Турист отдыхает, а «марсиане» (так мы называем тех, кто трудится на Марсе), работают на благо планеты, на благо нашего континента.
– А что значит – на благо континента? – спросил профессор. – Континент – это…
– Это отдельное государство, их теперь на планете пять: наше, Северная Америка, Южная, Австралия и Африка.
– Но вы говорите по-русски, это значит…
– Это значит, что у нас теперь на континенте два государственных языка – русский и китайский.
– А как же остальные? – удивился профессор. – Английский, немецкий, итальянский, французский и другие?
– Все сохранены, но они являются региональными языками, – ответил Яр. – А бывший материк Евразия теперь называется Росазия.
– Удивительно, – покачал головой Кирилл Андреевич. – Просто удивительно. В наше время тёмные силы пытались расчленить Россию на мелкие государства, посеять рознь между народами. Значит, сделать это никому не удалось?
– Не удалось! Я не историк, конечно, – сказал Яр, – но у меня здесь много информации…
– Да, кстати, – профессор указал на лоб Ярослава, – а что это за анализатор памяти, можете пояснить? А то по вашим законам тридцать первого века вы нас даже в преступники записали.
– Да, сейчас запрещено жить на планете без анализатора. Это не только дополнительный объём памяти, но и индивидуальный аналитический центр.
– Что-то вроде дополнительных мозгов? – спросил профессор.
– Можно и так сказать, – улыбнулся Яр и добавил: – Но самое главное – это ещё и детектор узнаваемости.
– Неужели человек не может без этого обойтись? – задумчиво произнёс Кирилл Андреевич.
– Да, – утвердительно ответил Яр. – Дело в том, что наш мозг не может претендовать на право истины с первого взгляда, поскольку эволюция создала его несовершенным, то есть как бы в спешке, не учитывая реалий и интерпретаций космического бытия. Наш мозг не способен сразу понимать законы всего мироздания. Именно поэтому после войны в двадцать пятом веке с инопланетянами внедрение анализатора в мозг человека стало обязательным для всех землян. Это своего рода мощнейший компьютер, дополнительная память, или, как вы выразились, дополнительные мозги, способность анализировать ситуацию, мгновенное распознание чужепланетца. Почему я и удивился, встретив вас…
– Вы нас приняли за инопланетян? – рассмеялся Димка.
– Да, – подтвердил Яр, – поскольку сейчас на планете вы не встретите землянина без анализатора памяти. Его встраивают в мозг при рождении каждого ребёнка. Это ещё и электронное удостоверение личности, вся родословная человека, его профессиональная принадлежность и так далее.
– То есть все под колпаком государства, – произнёс профессор с сарказмом и тяжело вздохнул.
– Нет-нет, государство в личную жизнь человека без надобности не вмешивается…
– Без надобности… – усмехнулся Кирилл Андреевич. – В этом и есть подвох…
– Никакого подвоха, – возразил Яр, – у нас очень развита судебная система. Только суд может дать добро на проверку вашей памяти, но для этого нужны очень и очень веские основания. То есть, если вас заподозрили в совершении тяжкого преступления.
– Что это за преступления? – спросил профессор.
– В основном убийство, государственная и планетарная измена.
– Значит, люди продолжают убивать и предавать? – покачал головой профессор.
– К сожалению, да, – сказал Яр. – Наверное, это искоренить невозможно. Люди передвигались на лошадях, затем на автомобилях, теперь на эфиролётах, но в личной жизни ничего не изменилось, они всё так же влюбляются, ревнуют, изменяют, ругаются, завидуют, предают, мстят и так далее. Здесь мы бессильны. Когда на нас напали инопланетяне, они как раз выдвинули нам всё это в качестве претензий и хотели нас изменить, сделать из нас своего рода роботов, правильных и послушных…
– Так не эти ли инопланетяне нас сюда забросили? – спросил Кирилл Андреевич.
– Я думаю, нет. Это какой-то другой разум. В последнее время мы стали догадываться, что за нами кто-то следит из космоса. Но эта слежка была как бы безвредной. Хотя во все века бесследно исчезали люди. Теперь вот становится ясно, где они все… и мы в том числе, оказались.
– Вы думаете, здесь хранятся те, кто пропал без вести?
– Подозреваю, что это так, – кивнул Яр. – Не все, конечно, но есть такие.
– Но у вас же этот, как его… микрокомп в голове, – сказал Димка. – Вас должны были засечь какие-то приборы. Как же вас похитили?
– Хм, «как». «Должны были». В заархивированном виде анализатор не действует.
– У меня в голове не укладывается, – сказал профессор, – как можно сжать живое существо до таких размеров, а потом его оживить? Уму непостижимо!
– А вы попробуйте Матвею объяснить, что такое аэродинамика и почему многотонный металлический самолёт в двадцать первом веке летал по небу и не падал на землю, – рассмеялся Ярослав.
– И то верно! – согласился Кирилл Андреевич.
Неподалёку раздался смех, к собеседникам приближались Мария и Алексей. Он что-то ей рассказывал, та звонко смеялась. Увидев профессора и Димку с Яром, парень с девушкой пояснили, что их сюда привела жажда.
Ознакомительная версия.
