Лесные сторожа - Борис Николаевич Сергуненков

Опилки

Каких только неприятностей не приключится с тобой, если ты в лесу новичок, если не сможешь отличить ольхи от осины, а поганый гриб от белого гриба! Тут и насмеешься и наплачешься вволю.

Пилили мы с дедом дрова. День был ветреный. Резкие порывы ветра раскачивали верхушки сосен, гнули голые ветви берез. Лес шумел неодобрительно.

Ветер дул в мою сторону и порошил опилками. Я щурился, защищался рукой, но легкие кусочки дерева так и норовили попасть мне в глаз.

— Проклятые опилки, — сказал я. — Нет такой пилы, чтобы пилила без этой дряни.

— Где пила, там и опилки, — многозначительно сказал дед. — Чужая пила в лес — жди беды.

Это был мой первый месяц работы лесником. Мне только и казалось, что лес полон браконьеров, рубящих и пилящих деревья. Целыми днями я вышагивал по обходу, прислушиваясь: не стучит ли топор, не визжит ли пила.

Вот и теперь; хоть и вечер и непогода, я отправился в дозор. Да и слова деда меня подхлестнули: а вдруг он видел в моем квартале порубку и промолчал? Надо проверить.

Иду я по неглубокому снегу, слушаю, как шумит ветер в соснах. Глядь — что это? Под небольшой березкой лежат на снегу опилки и так явственно выделяются, белые, свежие. Я к другой березе — опять опилки, к третьей… Что за черт!

Следов человеческих не видать, пней тоже нет, а опилки набросаны под всеми березами.

Прибежал я на кордон. Растолкал деда:

— Вставай, беда. У меня опилки под каждым деревом. А пней нет.

— Не торопись, — отвечает дед спросонья. — «Опилки, опилки». Взойдет солнышко — все узнаем.

Насилу уговорил меня дед дождаться утра. Всю ночь гудел не переставая ветер и скрипела под его напором наша маленькая избушка.

Всю ночь снились мне топоры, пилы, вороватые браконьеры и сгубленные березы.

Чуть свет отправились мы в лес.

Подошли к березам. Стоят они в снегу, отливая розовым, словно утренний мороз подрумянил им щеки.

— Вот, — говорю я и показываю на опилки.

Дед наклонился, взял пальцем щепотку снега. Пальцы у деда толстые; снег сразу растаял, а на пальцах остались какие-то маленькие белые соринки.

— Действительно, — ехидно сказал дед, — откуда могли взяться эти опилки?

И поднес соринки к моим глазам.

— А ну, погляди.

Это были обыкновенные березовые семена. Сильный ветер теребил березовые шишечки и рассыпал семена на снегу. А я-то принял их за опилки.

— Где пила, там и опилки, — сказал дед, — а где упало семя, — быть лесу.

Находка

У нас в лесу такой закон: нашел оброненную вещь — верни хозяину. Хозяин всегда найдется и отблагодарит.

А тут случилась досадная история.

Как-то поздней осенью пришел дед с обхода и заявляет мне, что увидел в лесу находку, но возвращать хозяину не собирается.

— Как тебе не стыдно! — напустился я на деда. — Кто-то потерял свою вещь, ищет ее. Может, она дорога ему как память, а ты не хочешь возвращать. А если бы ты потерял свое ружье, а я нашел и не отдал?

Совестил я деда долго, и в конце концов он согласился вернуть находку хозяину.

Это было в дальнем квартале, и нам пришлось идти просекой, а потом дорогой. Снег был неглубокий, — под ним земля, бугристая, твердая. Сапоги натыкались на бугры и стучали, как о деревянный настил.

Мы вошли в ельник. На снегу лежал лосиный рог, огромный, с девятью отростками. Широкая, похожая на ладонь пластина была коричневого цвета, а отростки