— Спасибо, дорогая, — сказал Гарольд, наклоняясь, чтобы поцеловать девочку. — Я знаю, что Бог услышит молитву чистого детского сердца.
— Дядя Гарольд, вы ведь играли с мамой, когда были таким же маленьким, как я? — полюбопытствовал Эдди, подходя к креслу с другой стороны.
— Нет, я был побольше, — ответил Гарольд, положив руку на голову мальчика. — Твоя мама была примерно такая же, как твоя тетя Рози, а я — на три или четыре года старше.
— Мы сегодня ходили с няней к ручью, где вы играли с мамой и тетей Софи, — сказала Элси. — Там очень здорово!
— Мы с Софи в последнее время часто вспоминаем о том времени, — вздохнул Гарольд, повернувшись к мистеру Травилле. — Кажется, что все было только вчера, а на самом деле сколько воды утекло с тех пор! Как мы изменились! Что ты хочешь, Рози? — спросил он, потому что девочка, подойдя к его креслу, с нетерпением ожидала, когда Гарольд обратит на нее внимание.
— Дядя Гарольд, вам нетрудно рассказать, как вы были в плену и как убежали? — спросила Рози. — И взрослые тоже хотят послушать, если это вас не утомит.
— История короткая — не думаю, что рассказ меня утомит. Только сядьте поближе, я не могу говорить громко.
Все собрались вокруг Гарольда. Взрослые несколько раз сказали ему, что если он плохо себя чувствует, то рассказ вполне можно отложить до завтра.
— Спасибо всем за заботу, — сказал Гарольд, — но говорить я могу и с радостью выполню просьбу младших и старших членов семьи.
И он начал свое повествование. Все слушали с живейшим интересом. Рассказывая о лагере, Гарольд описал и свой разговор с Джексоном, и смерть несчастного преступника.
Элси вздрогнула и побледнела, но муж вовремя взял ее за руку, и она с облегчением вздохнула. Элси посмотрела на отца — тот кивнул дочери, и лицо его выразило радость, смешанную с печалью из-за ужасного конца нераскаявшегося злодея.
Гарольд провел в доме брата весь день. После обеда он остался наедине с Элси, передал ей посылочку Уолтера и рассказал, как она к нему попала.
— Дорогой Уолтер! — заплакала Элси. — Мне так хотелось узнать, как он погиб. Боже, как я рада, что он стал христианином! Слава Тебе, Господи!
— Тот офицер, его друг, сказал мне, что Уолтер был убит наповал. Он не мучился.
— Благодарение Богу! Давай откроем пакет. Тебе ведь тоже интересно увидеть, что внутри.
В пакете оказалось письмо, адресованное Элси, и две фотографии: на первой была изображена сама Элси в свадебном платье, а на второй — Уолтер в военной форме.
Первую фотографию Элси небрежно отложила, как не заслуживающую никакого внимания, а вторую взяли и долго, пристально всматривалась в лицо Уолтера, то и дело вытирая бегущие по щекам слезы.
— Какое у него благородное, красивое лицо, — тихо прошептала она. — Подумать только, я уже никогда не увижу его в этом мире! Как хорошо, что он передал мне этот снимок! — и Элси опять заплакала. Справившись с собой, она посмотрела на Гарольда и вздрогнула: такая любовь и такая боль отражались в его взгляде, прикованном к фотографии Элси в подвенечном наряде.
— О, Гарольд! — тихо простонала Элси.
Гарольд глубоко вздохнул, но лицо его просветлело, и он взглянул на Элси с выражением покоя и смирения.
— Думаю, что в любви, которую я испытываю к тебе сейчас, Элси, нет греха, — сказал он. — Я рад твоему счастью и смирился с тем, что ты принадлежишь другому. И этому смирению я тоже рад, потому что скоро умру. Но так было не всегда. Если бы ты знала, как я боролся с собой... и с этой любовью! И все напрасно: когда я решил не приезжать на твою свадьбу, мне безумно захотелось увидеть тебя еще раз. Увидеть, прежде чем ты выйдешь за другого, и моя любовь станет грехом. И вот сейчас, глядя на эту фотографию, я вспомнил, какую боль я испытал в вечер твоего бракосочетания. Я думал, что не выдержу, сойду с ума.
— Значит, ты все-таки там был?
— Да, был. Недолго. Я пришел в последнюю минуту, когда все уже были в зале, и во время церемонии стоял за дверью, в тени. А в конце ты посмотрела в мою сторону, и я убежал. Я боялся, что меня заметят, и тогда все поймут, как я тебя люблю — я не смог бы скрыть своих чувств. Но не плачь обо мне, дорогой друг! Печаль и разочарование обернулись для меня благом. Теперь моя душа стремится к Богу сильнее, чем к земной любви.
— О, Гарольд, Его любовь бесконечно выше и глубже моей!
Взгляд Элси упал на письмо Уолтера, лежащее у нее на коленях. Она взяла его, бегло просмотрела, а затем стала читать внимательно, часто останавливаясь, чтобы смахнуть набегающие на глаза слезы. К Элси и Гарольду подошел мистер Травилла.
— Письмо от Уолтера, Эдвард, — сказала Элси дрожащим голосом, передавая послание мужу.
— Значит, он жив?! — радостно воскликнул Травилла.
— Нет, он погиб, — ответила Элси и разрыдалась. Гарольд коротко объяснил, в чем дело.
— Прочитать письмо вслух? — спросил мистер Травилла.
— Если Гарольд хочет послушать. Там нет никаких секретов.
— Хочу, — сказал Гарольд.
Мистер Травилла начал читать, а Элси пошла на другой конец комнаты, к отцу. Ее сердце переполняла странная смесь чувств, и все они были окрашены печалью.
Письмо было посвящено описанию религиозных переживаний Уолтера. Со времени своего последнего визита в Оакс он постоянно радовался, что познал любовь Христа. Уолтер предчувствовал, что погибнет в сражении у Шайло, но не боялся смерти. Встречей с Богом и дарованным ему бесстрашием он, по его словам, был обязан брату Хорасу и, особенно, Элси — ее твердому следованию христианским принципам, ее праведной жизни все те годы, что Уолтер ее знал.
Несмотря на горькую печаль об Уолтере, при воспоминании об этих его словах сердце Элси наполнялось радостью и благодарностью Богу. Она не придала значения собственному вкладу в обращение Уолтера, но была чрезвычайно рада, что Господь использовал ее для исполнения Своих замыслов и спасения еще одной достойной души.
Тихонько отворилась дверь. В комнату вошли трое детей Элси. Они собрались вокруг мамы, потому что были научены думать о других, а дядя Гарольд болел, и его нельзя было беспокоить.
— Мама, мы уже поужинали. Ты пойдешь с нами?
— Да, дорогие, иду.
— Мама, — прошептала маленькая Элси, обеспокоенно заглядывая в милые глаза, все еще наполненные слезами, — мамочка, ты плакала. Что тебя огорчило? Как мне утешить тебя?
— Люби меня, маленькая, и будь доброй. Ты — моя драгоценная утешительница. Смотрите, дети, — и Элси показала им фотографию. — Это ваш дядя Уолтер в военной форме. — По ее щеке покатилась большая слеза.
— Мама, — поспешно сказала маленькая Элси, — какой он красивый! И он сейчас счастлив, ведь он рядом с Иисусом.
— Да, доченька, мы не должны плакать о нем.
— Дорогой дядя Уолтер! Бедный дядя Уолтер! — сказали Эдди и Виолетта.
— Идите, пожелайте спокойной ночи папе и дяде Гарольду, — сказала Элси, и дети сразу повиновались.
Они по очереди взобрались к отцу на колени и обняли его, а он перецеловал своих отпрысков. Гарольд с наслаждением любовался этой сценой.
— Папа, давай немного поиграем, — попросил Эдди, ожидая, что отец, как всегда, поиграет с ними перед сном.
— Нет, милый, сегодня мы не будем играть. Поцелуйте дядю Гарольда и ступайте в детскую.
— После четырех лет войны необыкновенно приятно оказаться среди детей, — заметил Гарольд, когда Элси увела свой выводок из гостиной.
— Я боялся, что шум и возня тебя утомят, — сказал мистер Травилла.
— Но твои дети вовсе не шумные, они умеют себя вести.
Тетушка Хлоя и Дина ожидали прихода своих подопечных, и вскоре три малыша были облачены в белые ночные рубашечки. Мама села на диван, посадила маленькую Виолетту на колени, Элси и Эдди — около себя, и полчаса посвятила общению с детьми. Она слушала их, отвечала на все вопросы, сочувствовала, ободряла, радовалась и огорчалась вместе с ними. Дети открывали маме сердца, зная, что найдут полное принятие и понимание, и доверчиво рассказывали ей обо всех своих маленьких радостях, горестях, тревогах, успехах, неприятностях и сомнениях.
— А вы помните выученные утром стихи? — спросила мама. — Элси скажет первой — она старшая.
— Мамочка, я думала о них много раз, — ответил нежный детский голосок. — Мы сегодня утром гуляли с папой. Птички, ручей, деревья, цветочки и голубое небо будто говорили мне: «Бог есть любовь». Еще, мама, у меня было искушение не послушаться, но я попросила: «Господи, помоги мне», — и Иисус меня услышал.
— А что произошло, дорогая?
— Мы с кузинами собрались попить чаю. Сели в тени, под деревьями. И там был пирог и очень красивый торт.
— И варенье, — с оттенком сожаления сообщил Эдди.
— Да, мама, и варенье. Все выглядело так вкусно, что мне захотелось попробовать хоть чуть-чуть! Я знаю, вы с папой не позволяете нам есть сладости, потому что из-за них мы можем заболеть. Но мне вдруг стало казаться, что немножечко можно — ведь если немножечко, то ничего не будет. Поэтому я сказала: «Господи, помоги мне», — и мне сделалось легко и радостно. И я не нарушила ваш запрет. Ах, мама, какое счастье, что Иисус любит меня!
