Ознакомительная версия.
– Это нехорошо, но он жалеет о случившемся, я знаю, так что пойди вниз и помирись. Я тебе помогу.
– Будь я проклят, если пойду! Я не желаю, чтобы мне читали поучения и чтобы меня тузил всякий только лишь за небольшую шалость. Мне жаль, что я так поступил с Мег, и я попросил прощения как мужчина, но я не собираюсь делать это сейчас, когда я не виноват.
– Он об этом не знает.
– Ему следует доверять мне и не обращаться со мной как с ребенком. Бесполезно, Джо, ему придется понять, что я способен сам о себе позаботиться и что нечего держать меня на привязи.
– Ну и кипяток же вы оба! – вздохнула Джо. – И как же ты собираешься уладить это дело?
– Он должен извиниться и поверить мне, раз я говорю, что не могу рассказать, из-за чего вышла вся суматоха.
– Помилуй! Он не сделает этого.
– Я не спущусь вниз, пока он не извинится.
– Ну, Тедди, будь благоразумен. Не обращай внимания на это. Ведь ты не можешь всегда сидеть здесь, так зачем устраивать мелодраму?
– Как бы то ни было, а я не собираюсь оставаться здесь долго. Я выскользну и уеду куда-нибудь, а когда дедушка хватится меня, он придет в себя довольно быстро.
– Думаю, что так, но тебе не следует убегать и тем самым огорчать его.
– Нечего меня поучать. Я поеду в Вашингтон повидаться с Бруком; там интересно, и я смогу развлечься после всех этих неприятностей.
– Как тебе там будет весело! Хорошо бы я тоже могла убежать, – сказала Джо, забыв о своей роли ментора и мысленно представляя яркие картины военной жизни в столице.
– Тогда поехали вместе! А почему нет? Поедешь и удивишь отца, а я расшевелю старину Брука. Это будет великолепная шутка, давай, Джо. Оставим письмо, что все в порядке, и сразу рванем. Денег у меня хватит; и тебе полезно проехаться, и ничего тут нет плохого, раз ты едешь к отцу.
На мгновение показалось, что Джо согласится, так как каким бы отчаянным ни был этот план, он отвечал ее желаниям. Она устала от ухода за больной и заточения в полутемной комнате, она жаждала перемен, а мысли об отце соблазнительно сливались с мыслями о неизведанном очаровании военных лагерей и госпиталей, о свободе и веселье. Глаза ее загорелись, и она в задумчивости устремила их в окно, но взгляд ее упал на старый дом напротив, и она с печальной решимостью покачала головой:
– Если бы я была мальчиком, мы убежали бы вместе и отлично провели время в Вашингтоне, но я несчастная девочка, я должна блюсти приличия и оставаться дома. Не искушай меня, Тедди, это безумный план.
– В том-то и прелесть, – начал Лори, охваченный приступом безрассудного своевольства и одержимый желанием вырваться за пределы дозволенного.
– Замолчи! – воскликнула Джо, закрывая уши. – «Жеманность и манерность» – мой удел, и я вполне готова примириться с ним. Я пришла сюда читать нравоучения, а не выслушивать предложения, одна мысль о которых заставляет меня бежать вприпрыжку.
– Я знаю, что Мег принялась бы нагонять тоску, услышав такое предложение, но я ожидал, что у тебя больше храбрости, – начал Лори вкрадчиво.
– Скверный мальчишка, замолчи! Сядь и подумай о своих собственных грехах и не заставляй меня множить мои. Ну а если я добьюсь того, что твой дедушка извинится, ты бросишь мысль о побеге? – спросила Джо серьезно.
– Да, но у тебя ничего не выйдет, – ответил Лори, который хотел примирения, но чувствовал, что оскорбленное достоинство требует предварительного удовлетворения.
– Если я сумела справиться с молодым, то справлюсь и со старым, – пробормотала Джо, уходя и оставляя Лори склонившимся над железнодорожной картой и с головой, подпертой обеими руками.
– Войдите! – Грубоватый голос мистера Лоренса прозвучал еще резче, чем обычно, когда Джо постучала в дверь.
– Это всего лишь я, сэр. Пришла вернуть книжку, – вежливо сказала она, входя.
– Хочешь еще? – спросил старик; было заметно, что он мрачен и раздражен, но старается не показать этого.
– Да, пожалуйста. Мне так понравился старый Сэм, что я, пожалуй, возьму второй том, – отвечала Джо в надежде, что сможет снискать расположение собеседника, согласившись принять вторую дозу босуэлловского «Джонсона»[76], так как старик очень рекомендовал ей это приятное сочинение.
Косматые брови немного расправились, когда он подкатил лесенку к стеллажу, где стояли произведения Джонсона и литература о нем. Джо вскарабкалась и, сидя на верхней ступеньке, притворилась, что ищет книгу, но на самом деле размышляла, как лучше всего подойти к опасной цели своего визита. Мистер Лоренс, видимо, заподозрил, что у нее что-то на уме, так как, энергично пройдясь по комнате несколько раз, он обернулся к ней и заговорил так неожиданно, что «Расселас»[77] полетел на пол вверх тормашками.
– Что натворил этот мальчишка? И не пытайся выгораживать его. Я знаю, что он выкинул какую-то штуку. Это было видно по тому, как он вел себя, когда вернулся домой. Я не добился от него ни слова. А когда я пригрозил, что вытрясу из него правду, он помчался наверх и заперся у себя в комнате.
– Он поступил нехорошо, но мы простили его, и все обещали друг другу не говорить никому ни слова, – начала Джо неохотно.
– Так не пойдет; нечего ему прикрываться обещанием, выуженным у вас, мягкосердечных девочек. Если он поступил плохо, то должен признаться, попросить прощения и быть наказан. Выкладывай, Джо, в чем дело. Я не желаю, чтобы меня держали в неведении.
Вид у мистера Лоренса был такой пугающий и говорил он так резко, что Джо охотно убежала бы, если б могла, но она сидела высоко на лестнице, а он стоял на полу, словно лев на ее пути, так что ей пришлось остаться и принять вызов.
– Право, сэр, я не могу вам сказать. Мама запретила. Лори во всем признался, попросил прощения и был наказан вполне достаточно. Мы сохраняем все в тайне не ради него, но ради другого человека, и будет только хуже, если вы вмешаетесь. Пожалуйста, не делайте этого; в случившемся была отчасти моя вина, но теперь все в порядке; так что давайте забудем об этом и поговорим лучше о «Рамблере»[78] или о чем-нибудь приятном.
– Пропади он пропадом, этот «Рамблер»! Слезай и дай мне слово, что этот безалаберный мальчишка не сделал ничего неблагодарного или дерзкого. А если он это сделал после всей вашей доброты к нему, то я отлуплю его собственными руками.
Угроза прозвучала ужасно, но не встревожила Джо, которая знала, что вспыльчивый старик пальцем не тронет внука, как бы ни уверял в обратном. Она послушно спустилась и постаралась пролить свет на случившееся, насколько это было возможно, не упоминая Мег и не отступая от истины.
– Гм, ха, ну, если он молчит из-за того, что обещал, а не из упрямства, я прощу его. Он строптивый малый, и трудно с ним справиться, – сказал мистер Лоренс, приглаживая волосы, пока они не стали выглядеть так, словно он стоял лицом к ветру; суровость на его лице уступила место выражению облегчения.
– Я такая же, но доброе слово может подействовать на меня и тогда, когда всей королевской рати это не под силу, – сказала Джо, в попытке замолвить словечко за своего друга, который, казалось, выбрался из одной переделки лишь для того, чтобы тут же попасть в другую.
– Ты думаешь, что я недостаточно добр к нему, да? – прозвучал резкий ответ.
– О нет, сэр, вы, пожалуй, слишком добры иногда, но немного запальчивы, особенно когда он испытывает ваше терпение. Вы не согласны?
Джо была намерена приступить к делу; она пыталась казаться совершенно безмятежной, хотя немного дрожала после своего смелого заявления. К ее огромному удивлению и облегчению, старик только бросил со стуком на стол свои очки и искренне воскликнул:
– Ты права, девочка! Я люблю его, но он испытывает мое терпение сверх всякой меры, и я не знаю, чем это кончится, если дело пойдет так и дальше.
– Я скажу вам чем. Он убежит. – Джо пожалела об этих словах, как только они прозвучали.
Она хотела лишь предостеречь его, что Лори не смирится со слишком большими ограничениями своей свободы, и надеялась, что он будет более снисходителен к мальчику. Но красноватое лицо мистера Лоренса вдруг изменилось, он сел, с волнением взглянув на портрет красивого мужчины, висевший над столом. Это был отец Лори, который действительно убежал из дома в юности и женился против воли деспотичного старика. Джо подумала, что он вспоминает и сожалеет о прошлом, и огорчилась, что не промолчала.
– Он не сделает этого, пока ему не станет невмоготу; он только грозит иногда, когда устает от учебы. Я часто и сама не прочь сбежать, особенно с тех пор как у меня короткие волосы; так что, если когда-нибудь хватитесь нас, можете давать объявление о пропаже двух мальчиков и искать на кораблях, отправляющихся в Индию.
При этих словах она засмеялась, и мистер Лоренс, казалось, успокоился, очевидно приняв все за шутку.
– Ты, дерзкая девчонка, как ты смеешь так разговаривать? Где твое почтение ко мне, где надлежащая благовоспитанность? Ох уж эти мальчики и девочки! Сущее наказание с ними, и, однако, мы не можем обойтись без них, – сказал он, добродушно ущипнув ее за щеку. – Пойди и приведи этого мальчишку обедать, скажи ему, что все в порядке, и посоветуй не делать трагедии. Я этого не выношу.
Ознакомительная версия.
