И нам с вами будет приятно.
Каждому обитателю цирковой конюшни хотелось сыграть, ну пусть хоть самую маленькую, роль. Но для этого они были слишком велики. Верблюду залезть в вагончик так же трудно, так же невозможно, как пролезть в игольное ушко. Поэтому Хан, Эмир, Султан, Батыр и Миша меланхолично жевали жвачку и шумно вздыхали.
А ослик Чача и пони Маргарита очень обиделись. Они сердито поглядывали на соседний загончик. В нем жил козел Прошка. Главный железнодорожный звонарь. И Чача, и Маргарита без всяких капризов смогли бы звонить в колокол. И делали бы это не хуже козла. И красивую красную фуражку на них надеть легче! Они же безрогие!
Зебренок Резвый страдал молча. Он прекрасно понимал, что ему-то и обижаться нельзя. Еще месяц назад он и не помышлял быть артистом, а вместе с мамой-зеброй жил в новосибирском зоопарке. Там-то его и обнаружила Тереза Васильевна. Зебренок ей очень понравился, и дрессировщица решила сделать из него настоящего циркового артиста. Но когда это будет!
А лосенок Находка вообще ни о чем не думал. Он просто ждал, когда ему принесут в бутылочке теплого молочка. Молоко лосенок сосал из соски. Он был очень мал. Его нашел в лесу, недалеко от города, Марат Ильич. Всю ночь искал он в лесу лосенкину маму, но не нашел. Не бросать же малыша одного. Лосенка привезли в цирк и назвали Находкой. Разумеется, когда он станет большим, Тереза Васильевна и из него сделает артиста. И, может быть, придумает для него какую-нибудь роль в железнодорожном спектакле.
Дикобраз Чука тоже еще не получил роль. Но он не особенно волновался. Он-то прекрасно понимал, что без такого артиста, как он — Чука, в цирке не обойтись.
В углу кто-то тяжело вздохнул. Чука и ухом не повел. Обращать внимание на эту бездарь!
В клетке, стоящей в углу, сидел бурый медвежонок. Отставной артист. Уж ему-то, казалось, нечего было бояться. В сценарии аттракциона «Дуровская железная дорога» так и было написано: стрелочник — медведь. Для него и реквизит сделали — семафор. Перебирай себе лапами — и вся работа. Для него достали железнодорожную форменную фуражку. Правда, не красную! Но все равно фуражка! А он, вместо благодарности, то и дело норовил укусить Терезу Васильевну, оцарапать. Косит глазом, лапами машет, орет. Ну, что это такое! А с ним еще возятся. Другую роль предложили. Путевого обходчика. Тут уж совсем делать нечего! Ходи в шикарном оранжевом жилете по рельсам да подбирай между шпал сахар. Делай вид, что работаешь!
Так ведь и с этим не справился! Нет, сахар-то он, разумеется, весь подбирал. И отправлял в рот. А потом застрянет между шпал — тут его ни один слон с места не сдвинет.
— Не артист! — решила Тереза Васильевна. — Придется отдать в зоопарк.
И медвежонка отправили в зоопарк.
Один мой приятель рассказывал, что недавно на рекламном стенде «Бюро по трудоустройству» видел такое объявление:
!!! МЕДВЕДИ!!!
БУРЫЕ И ГИМАЛАЙСКИЕ
объявляется
творческий конкурс
на замещение вакантных должностей
стрелочника и путевого обходчика
в аттракционе
народной артистки республики
ТЕРЕЗЫ ДУРОВОЙ
«ДУРОВСКАЯ ЖЕЛЕЗНАЯ ДОРОГА»
Но, мне думается, приятель ошибается. Вряд ли в городе можно встретить такое объявление. Скорее всего, листочки с объявлением висят на пихтах и соснах в Кашламском бору и Баргузинской тайге. И других лесах Урала, Сибири и Дальнего Востока. Где недавно гастролировала Тереза Дурова.
НИЧЕГО ПЛОХОГО, КРОМЕ ХОРОШЕГО
В каждом творческом коллективе есть ведущие артисты. Премьершами дуровской труппы, естественно, были слонихи Монри и Лайма.
Когда Тереза Васильевна начала репетиции с пассажирами железной дороги и большую часть времени на манеже стал занимать паровозик с вагонами, а слонихам, понятно, уделялось меньше внимания, они были несколько уязвлены.
— Они думают, в цирк пойдут смотреть эту железяку! — горячо и возмущенно трубила Монри. — Как бы не так! В цирк ходят смотреть слонов!
— И чего эта мелюзга задается? — вторила Лайма. — Подумаешь, в вагоны научилась садиться! В конце концов, мы тоже разъезжаем в вагонах. Настоящих! У кого есть собственный вагон?! Все-таки хорошо быть большой!
— Не всегда, — задумчиво вздохнула Монри.
Но волновались слонихи напрасно. Конечно, и для них нашлась роль. Правда, одна. Но слонихи будут ее играть по очереди. Одно представление Монри, а другое — Лайма. Ведь слоны тоже устают.
На железной дороге всегда есть контролер. И должен он быть большим и солидным. Чтобы его все слушались и предъявляли билеты для проверки. И Тереза Васильевна решила: лучше слоних роль контролера не сыграет никто.
Для солидности, ну и, конечно, чтобы лучше обнаружить среди пассажиров безбилетников, слонихам на каждое представление будут выдаваться огромные бутафорские очки.
С контролерами, казалось бы, все было в порядке. Не хватало одного — безбилетного пассажира. Представьте себе, среди ста восьмидесяти питомцев Терезы Васильевны не было зайца. Обыкновенного зайца. Слоны были, зебренок был, даже кинкажу, как вы помните, был. А вот зайца не было. Но обойтись без него решительно нельзя. Выручили дрессировщицу кемеровские юннаты. Они подарили Дуровой зайца Тимошу. Ему-то и досталась нелегкая роль безбилетного пассажира.
Тимоша был очень робким и боялся слоних. Ну, что с него взять — заяц! Когда Лайма протягивала хобот, чтобы вытащить из вагона безбилетного пассажира, Тимошины уши начинали дрожать от страха. И щекотать кончик лайминого хобота. А Лайма, в свою очередь, не переносила щекотки, начинала трястись от смеха. Хороша картина — смеющаяся слониха!
Поэтому главным контролером сделали Монри. Она не боялась щекотки и ловко выуживала безбилетного Тимошу за его дрожащие уши из вагона.
А Лайма стала заместителем главного котролера. Тереза Васильевна доверила слонихе следить за временем на вокзальных часах. Лайма ревностно выполняла свои обязанности. И если часы, не дай бог, отставали, подводила стрелки хоботом.
Разумеется, вы решили, что я напутал. Обычно говорят — собачья жизнь. Ничего подобного. Я лично ни разу не слышал, чтобы дуровские собачки жаловались на свою жизнь. Живут сытно и весело. Полнокровной собачьей жизнью.
А вот кот Васька или, как он себя называет, Базиль, вечно чем-то недоволен. И на весь окружающий мир смотрит полутоскливо, полупрезрительно. Слов нет, Базиль — большой артист. И, как настоящий артист, вечером, перед представлением, оживает, слегка нервничает и хрипло мяукает. Ему повязывают ярко-красный капроновый бант и сажают на пони. Рядом располагается довольно обширное семейство белых мышей. Но Базиль на них внимания не обращает. Надоели! А главное, надоели Ваське эти вечные охи-ахи! Ах, мышки! Ох, кошка! Ах-ох, почему же она их не ест! Господи! Этого ему еще только не хватало! Есть эту гадость!
Базиль тихонечко отодвигается от мышей и брезгливо отряхивает лапы. Тут раздается марш, пони берет в галоп, и все они, на радость зрителям, делают несколько кругов по манежу. Зрители долго хлопают в ладоши и вспоминают, что у Дуровых все звери очень дружны и никто никого не ест
Это верно. Дуровы всегда считали, что все звери могут жить между собой очень дружно. И выводили на манеж волка и козу, петуха и лису, мышей и кота. И никто никого не трогал.
Приглашение принять участие в аттракционе «Железная дорога» Базиль принял снисходительно. Он-то знал, что без него не обойдутся. На первой репетиции он нехотя прошелся по перрону, потянулся, недовольно огляделся и не спеша подошел к вагону. Заглянул в дверку, оглянулся: «Слава богу! Хоть здесь нет этих противных мышей!»
Тереза Васильевна не мешала коту. Она отлично знала все его слабости. На этот раз неровный кошачий характер совпадал с характером роли. Такого пассажира должен играть Базиль.
Вообще, должен вам сказать, от репетиции к репетиции количество пассажиров увеличивалось.
Увеличивалось и число вагончиков. В одном из них должны были ехать лисята.
Маленькие рыжие лисята еще только осваивали сложную цирковую жизнь. Все их пугало. Не могло быть и речи, чтобы они сами заходили в вагон. Поэтому Тереза Васильевна решила лисят в вагон посадить заранее. Во время общей посадки они будут выглядывать в вагонные окошки. Так и сделали. Подняли крышку, посадили лисят в вагон, а потом в окошко поманили их кусочком мяса. Пугливо озираясь, лисята высунули свои остроносые мордочки.
— Давайте сюда Петю, — попросила Тереза Васильевна своих помощников. — Пусть попробует зайти к лисятам в вагон. Может получиться интересно.
И действительно, получилось довольно интересно. Петух оказался довольно нахальной личностью. Доставили его на перрон. Тихонечко направляют к вагону с лисятами, беспокоятся, как бы он их не испугался. А Петя-петушок, озорной гребешок, этаким гоголем подходит к вагону и ни с того ни с сего долбит клювом одного из лисят.
