Можете себе представить? Прошел уже целый месяц. Целый месяц, — а я все еще девственник! Я как будто берег себя ради нее, ведь все это время вокруг было множество девчонок, которых я мог бы поиметь. Спросите у кого угодно — целая толпа девчонок будет счастлива со мной встречаться и отдастся мне на следующий же день, если я этого захочу. Все именно так. Вы уяснили себе? А она — нет. Так в чем же дело?
Вы не знаете Джеки. Она упряма, как кирпич в стене. Она улыбнулась мне и вышла из кустов на дорогу; и я знал, что мне надо бы держать язык за зубами, но понял это, когда было уже поздно и услышал свой собственный голос.
— У меня есть презервативы, — умолял я.
— Нет, — отрезала Джеки. И добавила со вздохом: — Не надо снова об этом!
— Но ты же этого хочешь, ведь так? — спросил я, и моя рука скользнула вниз по ее заднице. Я получил легкую затрещину.
— Отстань! Не здесь же, — уклончиво ответила она. — Я не какая-нибудь собака под забором!
— Да что с тобой случилось? Минуту назад ты была очень даже не против!
— Это было не на дороге!
— Если бы ты любила меня, то переспала бы со мной.
— Дино, прекрати!
— Это правда!
— При чем тут любовь? Ты же не любишь меня.
— Я люблю тебя!
— Дино!
— Да!
— Ты не знаешь, что такое любовь!
Вот как она со мной разговаривает. Как будто я ребенок. Как будто мне десять лет, а ей — за двадцать.
— А ты разве не любишь меня?
Она внимательно посмотрела на меня.
— Ты мне очень нравишься.
— Это все? Просто нравлюсь? И все?
— В любом случае, даже если бы я тебя и любила, я бы не стала спать с тобой.
— Почему?
— Я не хочу об этом говорить.
— Я хочу знать! Мне интересно! — запротестовал я. Я понимал, что ною, но ничего не мог с собой поделать. — Я всего лишь хочу знать. Может быть, дело во мне? Может, есть что-то такое, что тебе не нравится? Со мной что-то не так?
— Просто это как-то неправильно.
— А что, с Саймоном — все правильно?
— Оставь его в покое!
— Так что в нем этакого, в этом Саймоне? Почему тогда ты не встречаешься с ним? Чем он лучше меня?
— Ну, для начала, он на восемь лет тебя старше.
— Ах, да, ты права, я слишком молод, так? Недостаточно взрослый для тебя? — я был вне себя, но чувствовал, что надо остановиться. Мои шансы таяли с каждым словом. Но я уже ничего не мог с собой поделать. — Я понял. Я глуп. Я всего лишь ребенок. Вы все такие взрослые, все, кроме меня!
— Ты ведешь себя как ребенок, — холодно произнесла Джеки.
Так оно и было. Она ушла, кутаясь в куртку и быстро шагая вниз по улице. В голове мелькнуло: «Черт! Зачем я это сделал?» Дело в том, что я вовсе не хотел ссориться! Я могу все понять: приступы гнева, плохое настроение, — но, в конце концов, было абсолютно непонятно, почему она не хочет спать со мной! Почему я должен ждать какого-то туманного будущего, когда это можно сделать прямо сейчас?
Я побежал за ней, извиняясь на ходу:
— Извини, извини! Пожалуйста, не уходи, пожалуйста!
Но было слишком поздно. Она отдернула руку и закричала:
— Пошел на хрен!
Я застыл на месте. Это было слишком: вот так посылать меня посреди улицы! Я видел, как прохожие на меня уставились.
— Послушайте, никто еще так со мной не обращался!
— Иди к черту! — крикнул я. Я стоял на тротуаре и смотрел, как она удаляется, и злился на нее и на самого себя. Ведь если подумать, ладно, она не будет трахаться, но ведь можно было заняться всем остальным. Ведь все остальное — это еще не трах, но это может быть очень даже недурно… Но сейчас я лишился всего. Какой же я осел! Я не мог этого вынести. Она сводила меня с ума. У меня было одно-единственное желание — сделать это с ней!
* * *
По дороге домой опечаленный Дино пытался отвлечься, представляя, как у него из каждого виска вырастает энергетический луч, который уничтожает все, что попадается на пути. Все, что он оставлял позади себя, — было в руинах. Деревья, дома, фонарные столбы, даже холмы — все было сравнено с землей или срезано как раз в том месте, где проходили лучи. Если бы он приподнялся на цыпочки, то увидел бы вокруг себя пустыню. Весь мир был грязной массой из мусора и камня.
Он придумал эту игру, когда ему было лет шесть. Конечно, все это были детские забавы, но игра была проверена временем, да к тому же, если никто на свете не знал об этом, какая разница?
Медленно шагая, он свернул с дороги и срезал угол между домами. Встав на цыпочки, он уничтожил энергетическим лучом забор, покрытый плющом, всю эту капусту и фасоль, которая росла в огороде, так что на коричневой земле, где стоял его дом, не осталось ничего, кроме развалин. Дом пристально посмотрел на него стеклами окон на втором этаже и сказал: «Ты находишь это забавным? В самом деле?»
Когда Дино подошел ко входной двери, он не обратил внимания на чью-то машину, аккуратно припаркованную неподалеку. Он направился прямо ко входу, и уже был готов вставить ключ в замок, но тут случайно бросил взгляд в сторону и заметил в боковом окне свою мать в объятиях какого-то мужчины. Картина была прекрасная. Они страстно целовались. Ее блузка была расстегнута. На ней был красный бюстгальтер, который свободно болтался над грудью. Мужчина медленно приподнимал ее юбку.
— В юбке гораздо удобнее, — пробубнил себе под нос Дино.
Он наблюдал, как юбка медленно оказалась задранной на бедрах, а рука мужчины начала стягивать колготки. Они могли обернуться и увидеть его, и Дино упал на колени, больно ударившись ими о шершавый асфальт. Он подавил вырвавшийся было из груди вопль, раздалось только подавленное хрюканье. Он обернулся, чтобы проверить, не наблюдает ли кто-нибудь за ним с улицы. Прямо перед окном! Как они могли?! А соседи? Но от соседей их закрывала стена, это окно было видно только с того места, где находился Дино — перед входной дверью. Припав к земле, Дино понял, что не разглядел лица мужчины. Все, что он успел заметить, — это рот матери, жадно впивающийся в губы мужчины. Ему показалось, что у того были усы. От мысли о том, что его мама прикасалась ртом к усам чужого мужчины, ему стало дурно.
Дино резко отпрыгнул назад, туда, где его было невозможно заметить из окна; отошел в сторону и снова направился к двери, на этот раз шумно звеня ключами; он провозился несколько секунд с замком, после чего открыл дверь. Он не обратил внимания на суетливую возню в большой комнате и пошел прямо на кухню, чтобы попить воды. Он с грохотом сбросил свой рюкзак на пол.
— Кто там? — раздался из гостиной удивленный голос матери.
— Мам? — в свою очередь удивился Дино. — Это я.
— Что ты делаешь дома? — поинтересовалась она. Голос ее звучал глухо. Дино представил, как она стоит там и поправляет бюстгальтер.
— Историю отменили. А ты что делаешь дома?
— У меня отменили английский, — ответила мама и засмеялась. Ее смех был похож на звук разбившейся посуды.
Дино прошел через прихожую и открыл дверь в гостиную. По одну сторону от кофейного столика стояла мать, по другую — Дейв Шорт, преподаватель из маминого колледжа. Он приглаживал, а может быть, вытирал усы. Дино помнил: Дейв преподавал технические и прикладные науки.
— Технику тоже отменили? — поинтересовался Дино. К его изумлению, Дейв Шорт залился краской, словно мальчишка. Дино вспыхнул в ответ.
Весь вечер Дино провел в своей комнате, пытаясь думать о чем-нибудь приятном, например о Джеки, или о футболе, или о каком-нибудь крутом фильме. Но перед ним постоянно вставала яркая картина того, как мать страстно целует усы Дейва Шорта. В это невозможно было поверить, это было слишком ужасно. Что теперь будет?! Его семья распадется? А его братишка Мэт? Он-то вообще не знал, что происходит! Его мама была старой, как ее вообще кто-нибудь мог целовать? Надо ли ему все рассказать отцу? Поняла ли мать, что он все знает, или он обвел их обоих вокруг пальца?
«Что касается Дейва Шорта, — подумал Дино, — я могу его шантажировать». И он сразу понял, что это неплохая мысль. Дейв Шорт был лысеющим дядькой с густыми усами цвета барсучьей шерсти, а тело его выглядело так, словно на коренастый скелет был кое-как налеплен жир. Он был омерзителен и занимал последнее место в списке людей, которых хотелось бы иметь отчимом. Он был таким противным, что Дино отказывался верить в то, что его мать хотела заняться с ним сексом. Так, может быть, это он ее шантажировал? Вот в чем было дело! Шантаж! Вот негодяй!
Его мать надо спасать.
Но тут ему вспомнилось, как она его целовала. Вероятно, ей все-таки хотелось заняться с ним любовью.
Это означало, что он мог шантажировать их обоих. Почему бы нет? Раз эта сука хотела разрушить его устоявшуюся жизнь. Но она была его матерью…
Нет, сначала надо разделаться с этим мерзавцем Шортом. Он уселся за стол и начал сочинять письмо с угрозами. Он уже придумал пару абзацев, когда его позвали вниз пить чай.
