В остальном экипажи спасателей-людей и хорьков всегда трудились бок о бок, помогая друг другу доставлять в порт искалеченные суда и подстраховывая друг друга во время операций. И для Бетани к этой благородной работе сводился весь смысл жизни.
Но вот штормовой сезон подошел к концу, и от начальника базы поступил странный приказ. Бетани распечатала конверт, достала один-единственный листок с инструкциями, прочла и нахмурилась. Экипажу «Решительного» предписывалось принять на борту некую Хорьчиху Хлою — журналистку, которая хочет написать очерк о хорьках, рискующих жизнью. Командир Кертис выражал уверенность, что лейтенант Бетани Н. окажет гостье все подобающее уважение и обеспечит ей безопасность и комфорт на все время пребывания ее на борту.
Бетани вздрогнула и уронила листок на тумбочку.
«И без того тяжело, — подумала она. — Пассажиры, мечущиеся в панике, разбитые суда, бурное море, волны, захлестывающие мой катерок. А теперь еще и писательница на борту?!»
Она, конечно, обратилась бы к командиру с просьбой освободить ее от этого поручения… Но благодарность за то, что он доверил ей командование «Решительным», не позволила ей так поступить, и Бетани ответила, что с радостью примет журналистку.
Когда команда собралась на палубе и выслушала инструкции, Боа тотчас спросил:
— Это что — та самая Хорьчиха Хлоя, кэп? Та самая Хлоя из «Дза-дза и Шоу Хорьков»?
— Нет, конечно, — сказала Бетани. — Та ведь — певица, а не журналистка.
— Это именно она, эта знаменитость, мэм! — восклинула Хорьчиха Даймина, дозорная по правому борту и самая младшая в команде. — «Дза-дза и Шоу Хорьков» — это же настоящие знаменитости! А Хлоя не только поет, но и пишет. Для толстых журналов.
— Это точно, капитан, — подтвердил Хорек Винсент. Он всегда обращался к сестре как положено: на берегу — «лейтенант», на борту — «капитан». Не будь экипаж таким маленьким, никто бы и не догадался, что они в родстве. — Недавно она написала про хорьков-космонавтов. По-моему, ей нравятся опасности, мэм. Или просто приключения… Не сказал бы, что работа спасателя такая уж опасная…
— Может, она споет для меня, — сказал Хорек Харлей. — Я готов ее слушать день и ночь.
Харлей был дозорным по левому борту и самым отчаянным из четверых членов экипажа. Обычно он ловко балансировал на самом краю устава Спасательной службы, но иногда все же терял равновесие. Бетани выбрала его именно за смелость, и ради спасения утопающих Харлей всегда рисковал собственной жизнью без колебаний. На многие его выходки, за которые другой хорек вылетел бы со службы в два счета, Бетани закрывала глаза, и только благодаря ей он до сих пор не лишился своего форменного шарфа.
— По мне, так это неплохо, — сказал Боа. — Если не будет путаться между лап, пусть себе пишет. Мы тоже ей мешать не станем.
Бетани кивнула.
— Если она станет задавать вопросы, будем рассказывать все как есть. Расскажем ей правду. А вы, Харлей, постарайтесь обойтись без своих страшных сказок. Если она захочет пойти в учебный рейс, возьмем ее. Будет стоять при мне, на мостике. Но, если получим вызов на спасательную операцию, придется ей остаться на берегу. Когда вернемся, расскажем ей все, как было, — что произошло, что мы пережили… все, что она захочет узнать.
Вообще-то Хорьчихе Бетани нечасто случалось недооценивать других хорьков. Но здесь — другое дело. Даймина совершенно права: Хлоя — настоящая звезда. И Бетани представить себе не могла, что делать со знаменитостью на борту в открытом море во время ответственного задания.
В каюту Бетани постучали — не особенно робко, но и не слишком требовательно.
— Я ищу свою каюту… — На пороге стояла темная, очень красивая хорьчиха, чистенькая и аккуратно причесанная. Яркие глаза ее посверкивали любопытством из-под модной шляпки в морском стиле, которая явно обошлась не меньше, чем в месячное жалованье лейтенанта.
— Мне сказали, что это и есть мой катер.
— Вы, наверное, Хорьчиха Хлоя? — Бетани протянула красавице лапу, помимо воли поддаваясь ее чарам. — Я — капитан. Добро пожаловать на борт.
— Такая молодая — и уже капитан?
Хорьчиха-спасательница вздохнула.
— Молодая, но решительная. Так обо мне говорят.
Певица смерила ее изучающим взглядом, всмотрелась ей в глаза и тепло улыбнулась:
— Мы подружимся, правда?
Бетани кивнула и улыбнулась в ответ.
— Да. Если вы будете меня слушаться.
— Даю честное слово, капитан! Покажете мне мою каюту?
— Конечно. Тут недалеко, на берегу. Вам отвели лучшие апартаменты в гостиничном корпусе для офицеров. Это лучше, чем спать на борту, поверьте мне на слово, мисс Хлоя.
— Можно просто «Кло», если не трудно, — сказала певица. — Когда я работаю для журнала, я не сплю в апартаментах. Мне нужно набираться опыта. Узнавать жизнь как она есть, а не просто наблюдать со стороны.
— На этот раз вам придется изменить своим привычкам, — возразила Бетани. — Каюты для членов экипажа заняты. А пассажирские… Ну, роскошными их уж точно не назовешь. Сказать по правде, никаких удобств.
— Ничего страшного. Я только брошу сумку, а потом… Можно будет встретиться с экипажем?
Бетани пожала плечами и повела гостью за собой по сходному трапу. Распахнув дверь в крошечную каютку чуть правее цепного клюза, она включила свет и с сомнением заметила:
— Вид отсюда, боюсь, не самый шикарный…
— Спасибо. Я не за красивыми видами приехала. Я здесь, чтобы жить вашей жизнью.
Бетани усмехнулась — вот так нахальство!
— Добро пожаловать. Наша жизнь — к вашим услугам. Дежурства, тренировки. Короче, все что угодно. Кроме спасательных операций, разумеется. Вы же понимаете…
— Устав запрещает, — кивнула Хлоя. — Вы не вправе брать на себя ответственность за постороннего наблюдателя на борту и занимать место, которое может понадобиться для спасенных.
— Совершенно верно, — подтвердила Бетани. — К тому же штормовой сезон почти закончился. Но вы увидите, как близки к реальности наши тренировки.
Никаких вопросов, никакой лжи. Они поняли друг друга с полуслова.
Хорьчиха Хлоя приехала, чтобы написать отчет очевидца о спасательной операции, не упустив ни одной волнующей подробности, и полностью на это рассчитывала.
Хорьчиха Бетани, со своей стороны, была готова запереть писательницу в отведенных ей апартаментах на берегу, чтобы оградить ее от опасных морских приключений.
Однако Бетани понимала, что очерк рок-звезды может пойти Спасательной службе на пользу: ведь его прочтут тысячи щенков, готовых выбрать свою дорогу в жизни, и, быть может, кое-кто из них поймет, что готов рисковать своей жизнью ради других.
Капитан и гостья выбрались через носовой сходной люк на палубу как раз в тот момент, когда из кормового люка показалась голова механика Боа. Завидев Бетани, он уже поднял было лапу в приветственном салюте, но тут в поле его зрения попала гостья, и он описал лапой в воздухе широкий круг, приветствуя и ее. Он не заметил, что на тот краткий миг, когда они встретились глазами, у гостьи перехватило дыхание.
Механик направился дальше по своим делам, а Хлоя обернулась и проводила его взглядом.
— А это…
— Это Боа, — сказала Бетани. И, помолчав немного, добавила: — Не будь Боа, мы бы с вами не стояли сейчас на этой палубе.
Журналистка еще раз обернулась, но Боа уже исчез. В других обстоятельствах она придержала бы язычок, но Бетани понравилась ей, и она спросила напрямую:
— Бетани, вы любите его?
От удивления лейтенант рассмеялась. «Вот из таких вопросов и получаются хорошие очерки», — подумала она.
— Я люблю всю свою команду, Хлоя, И Боа, конечно, люблю тоже.
— Странное дело, капитан, — промолвила рок-звезда, озадаченно покачивая головой, — но я, кажется, тоже.
Еще до конца дня Бетани успела понять, что общаться с Хлоей по-хорошему очень легко. «Странная хорьчиха, — раздумывала она, пытаясь расставить по местам то, что подсказывала ей интуиция. — С одной стороны — такая живая, порывистая, открытая, обаятельная. А с другой — застенчивая, даже чуть-чуть напуганная».
— После вас, — сказала Бетани. Они стояли у двери в столовую базы. — Во-он там наш столик — по левому борту…
Но прекрасная гостья не спешила войти.
— Подождите минуточку, — попросила она.
Лейтенант повернулась и озабоченно взглянула на нее. Гостью била дрожь.
— Вам нехорошо?
— Ничего страшного, — заверила Хлоя. — Просто нужно собраться с духом. — Она смущенно улыбнулась. — Как бы ты ни любил других зверей, — добавила она, — все равно выстраиваешь вокруг себя стены, когда видишь слишком много незнакомцев. Я уговариваю себя раскрыться.
Наконец, она расправила плечи, глубоко вздохнула и переступила порог столовой с таким видом, будто только что сошла с обложки модного журнала «Рок-звезды наших дней».
