Таиска кивнула.
— А батя ещё не знает, что дорога расползлась и машины буксуют. Я буду таскать шлачки, а ты беги к нему в контору!
— Ладно! — Таиска, как козочка, перепрыгнула кювет и побежала вверх по хлюпающей траве.
Дождь усилился. Ровный шум воды стоял вокруг. Над дорогой, над неподвижными грузовиками висела сумрачная, ненастная мгла.
Вы, может, думаете, это легко — маленькой девочке разыскивать начальника строительства? Нет, очень даже трудно. Хорошо ещё, что Таиска знала, где контора. Аккуратный домик с вывеской «Контора» первым появился на пустыре, когда город был ещё только на синем плане у деда Ильи. А теперь Таиска бежала по настоящей улице: у домов ещё не было верхних этажей и крыш, но нижние этажи глядели на Таиску застеклёнными окнами.
Укутанные дождевой дымкой, над головой Таиски поворачивались стрелы кранов. Они тащили вверх плиты перекрытий, которые станут потолками и полами, тащили целые лестницы во много ступенек. А один кран стоял, грустно опустив пустые крюки для груза. И Таиска поняла: он ждёт блоков, которые внизу, в машинах.
И, скользя по грязи, Таиска побежала ещё быстрее. Запыхавшаяся, она толкнула дверь конторы. Увидала пустые столы с чернильницами и плакаты на стенах. Пахло куревом. Никого не было.
Таиска выскочила на ступеньки. Проходивший мимо человек в резиновых сапогах окликнул её:
— Тебе кого, девочка?
— Начальника мне! Товарища Платова! — сквозь шум дождя крикнула она.
— Разве начальник будет тебе в конторе сидеть? Ищи на стройке!
— А где? — спросила Таиска. — Мне поскорей нужно!
— Всем его поскорей нужно, — сказал человек. — Поспрошай, дочка, на втором участке. Видишь, где кран без дела торчит. — И он зашагал по своим делам.
Таиска побежала к неподвижному крану. Улица тут была ещё новорождённая, её дома только-только стали вылезать из земли.
Ну конечно, не могли они расти выше, если не было камней-блоков, из которых складывают их стены! И народу поэтому тут никого не было. Вдруг, на счастье, Таиска увидала крановщика, по железным перекладинам он лез в кабину крана.
Задрав голову, она стала кричать ему. Дождь летел ей в лицо.
Крановщик обернулся.
— Кого? — отозвался он сверху. — Начальника? Он отсюда часа два как ушёл. Беги на котлованы Дома культуры! Знаешь где?
— Найду! — крикнула Таиска.
Ещё бы ей не найти! Недавно там был их с Илюшей дом. Теперь на его месте был глубокий, широкий котлован. На дне его старательно трудился экскаватор. Он фыркал и рычал под дождём, набирал в свой зубастый ковш расползшуюся рыжую землю, грузил её в машины. Сверху казалось, какой-то домовитый жук копошится там, устраивая себе жильё.
Грузовики съезжали в котлован один за другим, и, чтобы они не вязли в размытой земле, рабочий укладывал им под колёса деревянные щиты.
Платова Второго не было видно. Может, он в кабине вместе с экскаваторщиком? Таиска стала сползать вниз по скользкой земле.
Но тут громкоговоритель на столбе приказал великаньим голосом:
— Прораб второго участка, срочно явитесь в контору к начальнику строительства!
Значит, Платов Второй вернулся к себе в контору! Таиска стала выкарабкиваться из котлована обратно. Вымазанная глиной, промокшая, она побежала к конторе.
Глава 19. Народ дунет — ветер будет
Из-за двери слышался громкий голос Платова Второго. Она приоткрыла дверь и проскользнула в комнату. Теперь тут было много народу. Платов Второй, прижав плечом трубку к уху, кричал в телефон:
— Блоки мне нужны! Блоки! Где они? Задерживаете стройку!.. Три машины погрузили? А где они?.. Утром дадите ещё пять? Погляжу!.. — Он с силой опустил трубку на рычаг и тут увидал Таиску: — Ты почему здесь?
— Они не могут влезть в гору, сползают обратно… — сказала Таиска. Капли дождя упали с капюшона ей на щеку, и она вытерла их ладонью.
— Где? — коротко спросил Платов Второй.
— Внизу, у Бурого отвала. Там три грузовика застряли. Не дорога, а масло.
— Та-ак… — сказал Платов Второй. — А я-то надеялся на эту дорогу. Она ж каменистая и дёрном многолетним поросла.
— Упустили мы, — сказал начальник участка. — Там в войну от бомб воронки были. Когда из «Рассвета» за кирпичом ездили на пустырь, они всё заровняли, засыпали. А теперь, в дожди, тяжёлые машины разъездили, разбили дорогу.
— Вот она, беда, и пришла, — сказал Платов Второй. — Иванов! Пошлёшь бульдозер, будем втягивать грузовики на гору. Чернов! Отправишь машины и людей! Будем чинить дорогу.
Все начальники участков заговорили разом. Один говорит:
— Что же теперь, всю работу насмарку?
Другой говорит:
— Нельзя бульдозер со стройплощадки угонять. Дождь льёт не переставая, ручьи из берегов вышли, вода верхом идёт, котлованы заливает. Вы ж сами распорядились земляной вал нагребать, воду отводить…
Третий говорит:
— Нельзя грузовики никуда отдавать! Из котлованов грунт вывозим непрерывно, день и ночь. От дождей земля оползает, там же трясина получится, всё ж затянет!
А четвёртый говорит:
— Что ж, я теперь должен всю технику под горой держать, грузовики втаскивать? Да они то и дело стройматериалы везут, то металл, то камень, то стеновые панели, то блоки. Все их не затащишь!..
Платов Второй встал из-за стола, сказал:
— Отставить разговоры! Сам пойду вниз, посмотрю, что будем с дорогой делать. Серёгин, иди вперёд.
На ходу натягивая гремящий, как железо, чёрный плащ, Платов Второй вышел из конторы и зашагал по грязи. А за ним, скользя в жидком месиве, торопливо шагала Таиска.
Уже начало темнеть. Яркие фонари засветились на столбах и высоко на стрелах кранов. Сквозь мутную сетку дождя они освещали только стены там, наверху, где работали монтажники.
А на земле было темно, и Таиска ступала, не видя куда. Она старалась не отстать от Платова Второго и совсем запыхалась. И вдруг ей стало обидно. Всё-таки она очень устала, пока искала его. И нос у неё замёрз от дождя. И она такая голодная, даже в животе бурчит. И она не взрослая, а маленькая, но всё сделала как надо. А Платов Второй — взрослый, и он мог бы ей сказать: «Молодец!»
Но Платов Второй не сказал ей «молодец». Даже не оглянулся на неё.
Он шёл и сердито ворчал:
— Людей мало, машин мало. Снимешь со стройки — работу сорвёшь.
И вдруг услышал за спиной тоненький голос Таиски:
— А Илюша говорит, если машины в гору не въедут, из чего тогда вы будете строить?
Платов Второй на ходу обернулся. Он и не заметил, что Таиска идёт за ним. И сейчас растерянно поглядел на маленькую тёмную фигурку.
— Что? Илюша так сказал?
— Да, — ответила Таиска. — И я сама тоже видела, как они сползают. А ведь краны их ждут, да? Мы уже под колёса ветки бросали, а машины всё равно никак не едут, — сказала Таиска.
Платов Второй крепко взял за руку Таиску, чтобы она не скользила и не падала.
— Ребята вы мои, ребята, — проговорил он, хотя Таиска тут была одна и других ребят не было. — Радостно строить для вас.
И это было, пожалуй, ещё лучше, чем слово «молодец».
Дорога, спускаясь, обогнула выступ горы, и Платов Второй с Таиской увидали яркие фары грузовиков.
— Пойдём скорей, — сказал Платов Второй и поднял Таиску на руки.
— Я тяжёлая! — запротестовала она и тут же почувствовала, как гудят усталые ноги и как хорошо сидеть у Платова Второго на руках.
— Сиди, пушинка, — сказал Платов Второй, — и не командуй.
Острые лучи пронизывали мглу, дождь перестал, но водяная пыль висела в воздухе, и казалось, фары дымятся. Свет выхватил из темноты кусок дороги и работающих на ней людей.
— Там не наши ребята, — удивилась Таиска.
В самом деле, тут теперь было много людей. Скрипели лопаты, слышались голоса. Таиска увидала женщин, узнала школьников из старших классов и девушек с рыбозавода.
— Но-но, милая, поспеша-ай! — услышала Таиска и узнала тётю Нюру, продавщицу, которая днём мороженым торгует. Накинув на голову клеёнку, она вела под уздцы лошадь. Бока у лошади блестели от дождя. Чавкая копытами по грязи, напрягаясь, она тащила телегу со шлаком. А люди везли шлак тачками, оскальзываясь на переброшенных через промоины и ямы досках. Люди тащили шлак волокушами и даже вёдрами. Ссыпали его на разбитую дорогу, ровняли лопатами, трамбовали деревянными бабышками. И уж изрядный кусок дороги, тот самый, по которому три часа назад сполз грузовик, был засыпан и разровнен.
— И дедушка Матвеюшка тут! — воскликнула Таиска. — И даже старый почтальон Кузьма Семёнович!
Платов Второй молча опустил Таиску на дорогу и сбежал вниз с горы.
Он увидел Надежду Ивановну, остановился перед ней, откинул капюшон и сказал:
— Спасибо тебе, Надя!
