— Спасибочки,— лукаво хихикнула Айрис.— Ловлю тебя на слове.
Мы медленно спускались по лестнице, уводящей из подвала Айрис в заброшенный город под Манхэттеном. С каждой ступенькой температура понижалась. Оказавшись на самом дне я, ежась от холода, осветила фонариком комнату, заставленную деревянными ящиками с контрабандным виски. Тут же валялся обглоданный крысами скелет Ангуса Максвегана: челюсть отвисла в улыбчатом оскале. Я развернула карту. Последний неисследованный туннель находился в восточной части Города-Призрака, более чем в миле отсюда.
— Надо бы поторопиться,— напомнила я, зевая,— Дорога нам предстоит не близкая.
— Отлично.— До поры до времени Кики словно позабыла о всех своих бедах,— Я очень даже не прочь прогуляться.
Сразу за дверью начинался широкий, облицованный камнем туннель. С одной стороны его загромождала гора щебня: последствия неудачного взрыва двухгодичной давности, в результате которого Ди-Ди Морлок угодила в больницу, а Кики пришлось уйти в подполье. Но в другую сторону путь был свободен. Из дыры в стене метнулась исполинская серая крыса и исчезла в темноте. Мы шли мимо дверей, за которыми таились заброшенные салуны, игорные притоны, воровские вертепы, а повсюду вокруг слышался топоток миллионов маленьких лапок. Благодаря репелленту Айрис крысы держались на почтительном расстоянии, но мы обе знали: эти твари только и ждут своего часа.
Мы завернули за угол в знакомой части туннелей, на глубине пятидесяти футов под криптами старого собора Святого Патрика, и тут Кики схватила меня за руку и прижала к губам палец. Прямо перед нами, преграждая путь, обнаружилась распахнутая деревянная дверь. В первый момент у меня мороз пробежал по коже: так бывает, если вы в один прекрасный день возвращаетесь из школы домой и вдруг обнаруживаете, что книги стоят не в том порядке и покрывало на постели лежит изнанкой кверху. А когда я увидела начертанный на двери знак, так едва не кинулась сломя голову к выходу. При том, что каждую новую неисследованную комнату Иррегуляры считали подарком судьбы, дверей, запертых снаружи и отмеченных одним-единственным красным крестом, мы старательно избегали. Мы слишком хорошо знали, что обнаружим внутри. Кто бы уж ни открыл эту дверь, он был не из наших.
Досчитав про себя до трех, мы с Кики метнулись к проему и осветили помещение фонариками. Пол загромождали скелеты, некоторые — по-прежнему одетые в истлевшие платья и тронутые молью костюмы. То были жители Теневого Города — преступники, жулики и проходимцы, что отправились к праотцам, когда по тайным туннелям Манхэттена пронеслась чума 1869 года. Те немногие, кому удалось выжить, заперли больных и умирающих в комнатах, отмеченных красным крестом. С помощью этой жестокой меры удалось не допустить распространения эпидемии на поверхность, зато Город-Призрак погрузился в забвение на сотню лет и более.
— Я никого не вижу,— сообщила я Кики, водя фонариком взад и вперед.— А дверь не могла открыться сама собой?
— Не думаю,— покачала головой Кики, внимательно изучив замок.
В луче фонарика я заметила какое-то движение — и вновь похолодела от знакомого страха. Всякий раз, как я попадала в Город-Призрак, я никак не могла избавиться от чувства, что по туннелям и по сей день бродят ожившие мертвецы.
— Может, это кто-то из них открыл,— предположила я, направляя луч на скелет в соломенном канотье.
Под рубашкой покойника зашевелился бугорок и медленно пополз наискосок через всю грудь. Из-под воротника вынырнула крыса и молнией пронеслась мимо нас, как если бы ее на ужин позвали.
— Экая ты, Ананка, оптимистка,— пошутила Кики.— Будем надеяться, что это призрак. Но ты гляди в оба. Очень может быть, здесь и впрямь кто-то прячется. Ты за последние несколько минут не заметила ничего странного?
Я покачала было головой и вдруг сообразила, в чем дело.
— Тихо стало,— сказала я.— Крыс больше не слышно.
— Вот именно,— кивнула Кики.— Это первая крыса за довольно долгое время. Прямо-таки начинаешь задумываться, куда это они все подевались.
Последний неисследованный туннель Города-Призрака змеился под Нижним Ист-Сайдом[8]. Его осыпающиеся кирпичные стены выглядели далеко не так внушительно, как высокие сводчатые переходы в других частях города; порою казалось, будто мы бредем по коридору заброшенной тюрьмы. Я производила замеры и делала пометки в блокноте, а Кики тщательно осматривала комнаты у нас на пути. По большей части помещения были пусты, хотя мы обнаружили и склад, битком набитый бочонками с маринованными устрицами,— этих запасов хватило бы, чтобы прокормить небольшой городок в течение года (хотя я подозреваю, что большинство жителей предпочли бы голодную смерть). К вящему нашему разочарованию, ни одна из комнат не имела выхода на поверхность. Закончился туннель тупиком — и простой деревянной дверью. И я уже забеспокоилась про себя, что наша последняя экспедиция обернулась неудачей.
В похожей на пещеру комнате за дверью обнаружилось десять шатких кроватей, поставленных в ряд, и у дальней стены — массивный гардероб. Девять постелей были застелены — простыни и шерстяные одеяла аккуратно сложены и подоткнуты под матрас. Десятая же постель была смята, простыни сбились в комок посреди кровати.
— «Кто спал в моей постельке?» — пошутила я, но Кики прижалась ухом к стене у гардероба и внимания на меня не обращала.
Я взяла с туалетного столика старую книжку. На заглавной странице значилось: «Домоводство: в помощь канадской хозяйке». Я полистала книгу, пробегая глазами главы, предлагающие ценные советы по пошиву трусиков из джутовой ткани и приготовлению сытного жаркого из лосятины.
— Эй,— окликнула меня Кики,— ты это слышишь?
— Что слышу? Неужто крысы вернулись?
— Нет, вроде как вода шумит,— промолвила она.— А помоги-ка мне сдвинуть эту махину.
Совместными усилиями мы отодвинули тяжеленный шкаф от стены. За ним обнаружился узкий туннель, под крутым углом уводивший на поверхность, проползти по нему можно было разве что на четвереньках. Пустоту заполнял рев воды.
— Так я и подозревала,— выдохнула Кики.
— Похоже, здесь опасно,— проговорила я, указывая пальцем: доски потолка буквально прогибались под тяжестью земли.— Не думаю, что стоит туда лезть прямо сейчас; пусть сперва Лус на него глянет. Своды того и гляди обрушатся.
— Ты права. Я готова поклясться, что знаю, куда этот туннель ведет. Это тайный ход к реке. Но от прогулки вон туда ты не отвертишься.
И Кики подняла глаза к потолку. Там, прямо над нашими головами, зияло круглое отверстие в земле — выход из Города-Призрака.
В одной из кладовых мы отыскали лестницу и оттащили ее в последнюю из комнат. В шахте обнаружились металлические ступеньки: они вели высоко наверх, к люку. И хотя выходы из тунне-
лей по большей части выглядели одинаково, никогда нельзя было предугадать, куда они выведут. С равным успехом можно было нежданно-негаданно оказаться на званом обеде мафиози, в тайном сейфе, битком набитом драгоценностями, или столкнуться нос к носу с питбультерьером какого-нибудь контрабандиста. Добравшись до последней ступеньки, Кики внимательно прислушалась и наконец откинула крышку люка и подтянулась наверх, в темноту.
— Глазам своим не верю,— охнула она.
Я протиснулась в дыру и последовала за лучом фонарика, что описывал круги по огромной комнате. Стены были расписаны изображениями старинных зданий и пейзажами, испещренными пальмами. Пол обрамляли аккуратные ряды деревянных скамей. В передней части помещения высился двухъярусный ковчег — сплошь дерево и золото,— украшенный двумя рыдающими львами.
— Как красиво! — прошептала Кики.
— Думается, я знаю, где мы.
— Похоже на храм.
— Это Белостокерская синагога,— просветила ее я. Ах, будь тут мистер Дедли, дабы оценить глубину моих познаний! — Сто пятьдесят лет назад она называлась церковью на Уиллет-стрит. Ходят слухи, что некогда она служила одной из станций «Подземной железной дороги»[9], но никаких доказательств тому найти не удалось. Вплоть до сегодняшнего дня.
— Значит, вот зачем там стоят кровати?
— Ну да, до Гражданской войны кто-то, по всей видимости, прятал беглых рабов в Городе- Призраке и тайно переправлял их ночью к лодочному причалу на реке.
— Надо же! — подивилась Кики.— Последний из неисследованных туннелей — и что мы в нем обнаруживаем? В кои-то веки Город-Призрак послужил благой цели! Просто-таки воскресает вера в человечество!
— Ты вообще представляешь себе, насколько это важно? Люк, и комната, и десять коек — это все часть американской истории. Ничего подобного нигде больше не сохранилось.
— И досадно, что никто, кроме нас, никогда о них не узнает.
В темноте невозможно было разглядеть выражение лица Кики, однако предостерегающую ноту в ее голосе я расслышала весьма отчетливо.
