Сами читал и перечитывал текст на бумаге, пока ему не стало казаться, что там не осталось больше ни одного слова, ни одной буквы. Бумага была уже не нужна. Он сунул ее в огонь свечи. Пламя ухватилось за уголок бумажки, задрожало, будто испугавшись, но тут же осмелело и в считанные секунды охватило весь листок. На лапник падали черные, обуглившиеся хрупкие клочки. Они рассыпались в прах под пальцами.
Он не заметил, как прошло время. Осенний день в этих северных краях короток. За стенами крепости уже опускались сумерки. Сами уселся поудобнее, и тут вроде бы послышался шорох. Он приложил ухо к каменной стене. Кто-то приближается к крепости? Под чьими-то мягкими лапами хрустнул заиндевевший мох? Сами задул свечу. Не выдох ли огромных легких послышался ему в тот же миг? Не мелькнул ли сквозь щели между камнями черно-полосатый мех?
Нет, ничего. Ничегошеньки. Хорнанкаллиотскому Желтому Дьяволу пришлось признать свое поражение. Может, секунду-другую он и находился поблизости, но затем все же ушел прочь. Сами был уверен, что зверь больше не вернется. Теперь можно с честью идти.
Прямой путь был самым надежным. Сами сполз вниз не по тому склону, по которому поднимался, а по противоположному, и всю дорогу бежал по сухой и твердой земле, заросшей вереском. Здесь-то Хорнанкаллиотский Желтый Дьявол мог бы легко догнать его, но тигр ушел в другую сторону или вообще отказался от нападения. Окончательно.
На обратный путь Сами не затратил и трети того времени, которое потребовалось ему, чтобы добраться до крепости. Он вспотел и тяжело дышал. В горле противно першило.
Мать была уже дома, когда Сами вошел.
Только тут, в прихожей, он сообразил: сумка-то осталась в крепости.
— Сейчас будет готова еда, хорошо, что пришел! — крикнула мать из кухни.
Сами не сразу нашелся:
— Я не голоден.
Он удивился: это получилось без заикания. Но он не смог бы сейчас проглотить ни кусочка. Даже сглотнуть слюну было трудно. Он пошел в кухню, к холодильнику, и отпил глоток «Яффы». Холодные маленькие иголочки царапали горло.
— Где же ты был? — спросила мать.
Не отвечая, Сами направился прямо к своей комнате, но на самом повороте его остановил голос матери:
— Сами! Ты уже выступил с этим докладом? Про льва, что ли?
— Про ти-тигра!
— Ах да. И что сказала учительница?
Сами сосредоточился, сжал кулаки, напрягся, но не смог ничего поделать — слова срывались с губ кусочками:
— Ни-н-ни-ч-чего!
— Ничего? Небось что-нибудь она все-таки сказала? Сами успел открыть дверь своей комнаты. Он набрал воздух в легкие и пытался произносить слова целиком, но это ему не удалось.
— По-п-почему надо вы-вы-ы-ступать п-перед клас-с-сом? — почти крикнул он в сторону кухни и бросился в свою комнату. Сердце бешено колотилось. Непонятно почему. Ведь бег по лесу не был таким уж трудным.
А в это время зазвонил телефон.
Он звонил долго. Но Сами не вышел из своей комнаты. Ему приятели не звонили. Мать была занята готовкой и взяла трубку, наверное, только после десятого звонка. Сквозь закрытую дверь Сами слышал:
— Говорит Сойле Лаурила. Да, это я… Добрый день. Так… Сами? Но он каждое утро уходил в школу.
Сами бросился на кровать и зажал уши руками. Но голос матери все равно слышался. Словно сквозь вату.
— Не понимаю… Болен… три дня? Да он… Так… Дома он сейчас, дома, только что пришел. Минуточку, я схожу и спрошу.
Сами закрыл глаза, плотно сжал веки. Хорнанкаллиотский Желтый Дьявол поднимался по склону скалы длинными прыжками, как в замедленном фильме. Каждая его мышца работала: напрягалась, расслаблялась… Полосатая шкура переливалась и блестела под солнцем. Прыжок за прыжком, шаг за шагом огромный хищник приближался. Он был уже за дверью. Сами попытался сглотнуть, но не смог. Язык и небо были будто бумажные, в горле тлел огонь.
После долгой тишины за дверью вновь послышались шаги. Теперь они удалялись. В знак поражения. Где-то далеко стукнула телефонная трубка.
Словно сквозь сон, Сами услышал, как мать сказала:
— Можно, я перезвоню вам попозже?
Кайтсу натянул кожаную куртку и глянул на часы. Времени достаточно. На остановку вполне можно дойти за пять минут даже не спеша. К тому же он был уверен, что Яана придет лишь в самую последнюю минуту. «Если придет!» — неприятная мысль, как удар кулаком в лицо. Но чего об этом думать. На сей раз он заставит Яану подождать. Кайтсу затянул молнию и проверил, хватит ли ему денег и на автобус, и на два билета в кино. Затем он быстро спустился по лестнице.
Кольйонен-отец, прилегши вздремнуть после обеда, только что проснулся. Лежа на софе в рабочем комбинезоне, он потягивался, разминаясь. Кайтсу прошел в кухню. По всем признакам — у матери вечерняя смена: на столе в банке кисло молоко, а отцу и даже Сари нет дела до этого. Им все равно. Сари только бы играть со своей собакой. Кайтсу поставил банку с молоком в холодильник и сунул в рот кусочек сыра.
— К девчонкам, что ли? — бросил отец, усмехаясь, когда Кайтсу проходил через гостиную в переднюю.
Отец задал свой вопрос так громко, что и Сари услыхала. Она тут же появилась в дверях, повисла, как мартышка, на дверной ручке и съехидничала:
— Кто с таким водиться-то захочет!
— Замолкни, козявка!
Голос Кайтсу утонул в тявканье Йемины. Известное дело, она пришла Сари на подмогу, будто что-то понимала. Кайтсу терпеть не мог эту собачонку. Сари и Йемина вместе были силой, выстоять против которой удавалось редко. Так и теперь. Окрик Кайтсу лишь раззадорил Сари. Ее резкий голос ранил, как финка:
— Знал бы только, что девчонки о тебе говорят!
Этого Кайтсу не желает слышать. Не сдержавшись, зло хлопнул за собой дверью. Он знал, что отец не бит, когда хлопают дверью. Но выслушать родительские нотации на эту тему он успеет и потом. Сейчас ему некогда.
Девчонки! Неужто они все такие, как младшая сестричка! До чего же у нее зоркие глаза, чуткие уши и острый язычок! И она умеет всем этим пользоваться.
В парке было по-зимнему тихо и пустынно. В это время года здесь уже можно было не опасаться приставучих алкашей с бутылками в полиэтиленовых сумках, но еще не было и ребят, катающихся по дорожкам на коньках. Стояли морозные дни, и постоянные летние обитатели парка покинули его, но залить дорожки, чтобы, на радость ребятишкам, превратить парк в каток, городские власти еще не успели.
На автобусной остановке никого не было, и Кайтсу, не задерживаясь, с ходу перемахнув через канаву, вскарабкался по отлогому склону на скалистую возвышенность, прозванную Пиккумется[1], спрятался там среди сбросивших листву кустов. Кайтсу заранее выбрал этот наблюдательный пункт, откуда под прикрытием сумерек легко можно было выбраться кружным путем обратно на дорогу. И пусть Яана поволнуется там, на остановке, пока не подойдет автобус. Кайтсу появится лишь тогда, когда лучи его фар скользнут по кронам деревьев за горой.
Еще пять минут с лишком. Яана появится максимум за минуту до прихода автобуса. Она постоянно опаздывает, оставляет все на последний момент. И в школе тоже. Неужели все девчонки одинаковые? Кайтсу не знал никого, кроме Яаны, хотя приятели верили, что это не так. Морочить им голову было легко. Пате и Иорк проглотят что угодно. По воскресеньям они, как малыши, еще ходят на дневные сеансы смеяться над приключениями утенка Дональда и Плуто. И в женщинах они еще ничегошеньки не понимают.
Кайтсу-то знал, как разыгрывать приятелей.
Несколько дней тому назад, когда он возвращался с баскетбольной тренировки, в том же автобусе случайно оказалась «мисс» параллельного класса — Рийта Хакасало. Она села близко от Кайтсу, их разделял лишь проход. И сама с ним заговорила. Оказалось, она в субботу ходила смотреть на их игру, которую они, правда, продули, но главное было не в том. Рийта спросила совсем о другом: «И часто вы тренируетесь?», а потом: «Когда же ты успеваешь учить уроки?»
Кайтсу и в тот момент, и потом, сколько ни думал, так и не смог найти разумного объяснения, почему ее это заинтересовало. Сама она никаким спортом не занималась, а брала уроки игры на скрипке и ходила в балетную студию. Об этом она успела ему рассказать. В тот раз у нее под мышкой была скрипка в футляре и в руках сумка, полная нот.
Они вышли из автобуса вместе именно здесь, на этой остановке, Рийта жила где-то в другом конце парка. Ничего интересного тогда больше не произошло: каждый пошел своей дорогой. Но случившееся дало прекрасную возможность сочинить маленькую историю. Пате и Йорк слушали раскрыв рот.
— И в самом деле весь вечер? Где же вы были?
Отвечать на это было не обязательно. Достаточно было лишь загадочно усмехнуться. Перемена как раз кончалась, и, словно по заказу, Рийта случайно шла мимо. Кайтсу не мог удержаться от искушения:
