Знаменитая одесская лестница. По ней спускается группа чехословацких туристов. Отсюда вид на порт. Заметно, что даже неутомимая девушка-гид немного устала.
— Эта лестница известна многим из вас по фильму «Броненосец «Потемкин»! — сообщает она. — Потом мы поднимемся вверх, и вы сами убедитесь.
— Если можно, мы не будем подниматься наверх, а поверим вам на слово… — робко говорит кто-то из туристов.
Мачкова в полной растерянности оглядывается по сторонам.
Кабинет редактора. На столе бутерброды и бутылки с фруктовой водой. Лацо налегает на еду, и Алена время от времени одергивает его. Редактор ходит по кабинету. Он, словно оправдываясь в чем-то, обращается к Марине:
— Но поймите: ближайшие номера ужасно загружены! Материалы о севе, о новых методах жилищного строительства, о физкультурной олимпиаде, три больших статьи о борьбе за мир…
Тут Марина буквально подскакивает в кресле.
— А это разве не о борьбе за мир?! Большие статьи никто не читает! Я знаю… А это все прочтут! Как мать Вашека помогла раненому советскому солдату и как двенадцать с половиной лет где-то далеко-далеко, в чешской семье, хранилась эта карточка со следами крови… Вот видите, тут следы крови, правда, очень бледные… И еще все узнают, как чешские пионеры привезли эту фотографию сюда, чтобы передать ее бывшему танкисту, потому что она очень дорога ему… Разве это не борьба за мир?!
— Хорошо! — сдается редактор. — Оставьте нам фотографию. Мы поместим ее через три дня, в воскресном номере, и дадим «шапку». Ну, какую-нибудь такую: «Откликнитесь, бывший танкист! Вас ищут чешские дети!» Или что-нибудь вроде этого. Договорились?
— Нет. Я не могу оставить карточку! — твердо возражает Алена.
— Не бойся! Не бойся! Я буду следить! — убеждает ее Марина. — Я потом перешлю ее тебе авиапочтой, вместе с газетами. В любой город, где остановится ваш теплоход. Согласна?
Алена обводит вопрошающим взглядом своих товарищей.
Редактор снимает телефонную трубку:
— Андрей Маркович! В воскресенье на третью полосу поставим вместо «Летних советов врача» один важный материал… Клише и подпись к нему. Нет, нет, не ТАССовский…
По направлению к порту идет группа знакомых нам ребят. Они возбуждены, о чем-то разговаривают…
К постовому милиционеру подходит Иржина Мачкова. Она что-то спрашивает у него. Проходящая мимо машина заслоняет ее от нас…
В порту стоит большой теплоход. По трапу поднимаются чехословацкие туристы.
Один из туристов с возмущением говорит, обращаясь к другому:
— Все-таки это — безобразие! Мы, взрослые, ходим организованно, а дети проявляют самостоятельность! А теперь изволь волноваться за них! Безобразие!
— А зачем волноваться? — как бы успокаивая себя, отвечает собеседник. — С ними ничего не может случиться! Здесь не Западный Берлин!..
— Но они же отлично говорят по-русски! — успокаивает одна из туристок полную соседку.
— До отхода теплохода еще целых три часа!.. Дивный теплоход! Только бы меня не укачало!..
— Бедная Мачкова! Я не завидую ей! — слышится в ответ.
Одесская улица. На углу улицы стоит Мачкова. У нее растерянный вид. Кажется, она вот-вот заплачет. Из-за угла появляются пятеро ребят. Все они едят мороженое. Смеются.
— Мачкова! — неожиданно говорит Алена и дергает за рукав Катю. Та чуть не подавилась мороженым.
Ребята в нерешительности останавливаются.
— Кто? — не понимает Катя.
— Наша руководительница! Мы от нее убежали! — шепчет Алена.
Мачкова видит ребят.
— Ой! — не может удержаться она от радостного крика. — Куда же вы пропали? Заблудились?
— Нет! — решительно отвечает за всех Алена. — Мы не заблудились! Мы нарочно отстали!
— Нарочно? — удивляется Мачкова.
— Да! — говорит Петр.
— И мы вам сейчас все расскажем! — продолжает Алена. — Познакомьтесь, пожалуйста, с нашими друзьями!
Рассвет над морем.
Кипит за кормой зелено-голубая вода. Необозрим и прекрасен морской простор. На горизонте, словно недвижимые, застыли рыбачьи шаланды. Теплоход, мерно покачиваясь, идет по курсу. Большое судно похоже на доброе, могучее животное. Рассекая грудью морскую толщу, оно дышит ровно и спокойно. Мерно стучат машины…
Мы видим на палубе одинокую фигуру. Это Алена…
Голос Алены за экраном:
— Вечером я так и не дождалась, когда теплоход тронется. Я заснула. А когда я проснулась и выглянула в окошечко, мы уже плыли… В Чехословакии нет моря. Я читала о море только в книгах. И вот оно! Какое большое!.. Сколько же в нем воды! Ой!.. Жалко, что Вашек не увидит его… А что, если вдруг поднимется шторм и вся эта соленая вода…
Тут вдруг из спасательной шлюпки, висящей над палубой, до слуха Алены долетают странные крики:
— Лево руля! Право руля! Сос! Сос! Помогите! Помогите!..
На миг Алена цепенеет. А потом бросается к шлюпке. Лацо и Петр, стоя в шлюпке, раскачивают ее из стороны в сторону. На них пробковые спасательные костюмы…
— Что вы делаете? — кричит Алена. — Куда вы залезли!
Заметив ее, Петр восторженно, потеряв всю свою солидность, вопит:
— Человек за бортом! Человек за бортом!
— Давай руку! — вторит ему Лацо, обращаясь к Алене. — Мы в открытом море! Мы потерпели кораблекрушение! А ты — в воде… Сейчас мы тебя спасем! Давай руку! Сейчас…
Увлекаемая мальчиками, Алена падает в лодку…
— Надевай пояс! — командует Лацо.
— Что это такое? — раздается строгий, громовой голос, — Кто вам разрешил залезть в шлюпку? До чего додумались!.. А ну-ка, сейчас же марш отсюда! Вылезайте, вылезайте!
Петр и Лацо испуганно выглядывают из-за борта шлюпки и видят молодого высокого матроса, лицо которого не предвещает ничего доброго. Мальчишки собираются спрыгнуть на палубу, но матрос останавливает их:
— Сначала снимите пояса!..
Ребята послушно и смущенно выполняют это распоряжение, а потом с помощью молодого матроса переправляются на палубу. Они стоят тихие, как-то сразу присмиревшие.
— И чего только ваши родители смотрят? Спят?!
— Мы без родителей, — тихо говорит Алена.
— И вообще мы попали туда нечаянно, в шлюпку… Случайно… — невпопад оправдывается Лацо.
— Нечаянно… Случайно… — ворчит моряк.
— Мы туристы… — сообщает Петр.
— Откуда вы?
— Из Чехословакии!..
— Из Праги, — добавляет Алена.
— Из Праги, значит? — задумчиво переспрашивает моряк.
Мачкова, прикрывая за собой дверь в каюту мальчиков, выходит на палубу.
— Опять исчезли… — тихо, как бы про себя, сокрушается она. И вдруг сталкивается с Туричеком.
В этот ранний час он вышел на палубу подышать свежим воздухом.
— Доброе утро! Как ваши питомцы? Спят? — по привычке спрашивает Туричек.
Из-за угла, сопровождаемые матросом Костей, идут ребята, веселые, счастливые.
Алена бросается к учительнице:
— Где мы были! Что мы видели!
— Где же вы были? — спокойно, будто ничего не произошло, спрашивает учительница.
— Мы были в машинном отделении! — восторженно сообщает Лацо.
— А потом на капитанском мостике! Хочу пригласить своих новых друзей в матросский кубрик, — подмигнув ребятам, говорит матрос Костя. — Разрешите?
— Пожалуйста!
Плывет корабль… И, не отставая от него, плывет над пенным простором песня, тихая, задумчивая. Мы спускаемся в матросский кубрик и видим, что эту песню поет матрос Костя. Он сидит на койке с баяном в руках. Его слушают и друзья-моряки и маленькие гости из Чехословакии…
В садике дома, где живет Марина, собрались ребята.
— Завтра в газете должна быть напечатана фотография танкиста! — сообщает Марина внимательно слушающим ее мальчишкам и девчонкам.
— Мы установим посты в редакции и типографии! — продолжает она.
Подбегает запыхавшийся паренек.
— Ну, Борька, что ты узнал? — обращается к нему Марина.
— В типографию без пропусков нельзя!
— Та-ак! — вслух рассуждает Марина. — Ничего страшного. Каждый из нас принесет из дому по пятнадцать копеек. И вы с Вовкой и Катей целый вечер будете звонить из автомата в типографию. Проверять! Понятно?
— Целый ве-ечер!.. — говорит Катя. — А с кем Женька будет?..
— Возьми его с собой! И тарелку каши можешь прихватить: в автоматной будке покушает… А Сашка, Соня и я расставим посты в редакции.
В приемной редактора газеты. Здесь дежурит Марина. Она стоит, как на посту, возле окна.
Секретарша в явно нервозном состоянии.
— Вы что же, так и будете до самого вечера здесь сидеть? — спрашивает она Марину.
— Нет. Я только до трех. Потом меня сменят…
Фотолаборатория редакции. Здесь дежурит любознательный, задумчивый паренек по имени Сашка. Он придирчиво разглядывает оттиск и клише, которые показывает ему лаборант.
