Ознакомительная версия.
Океан долгое время оставался неподвижным. Он боялся.
Океан, безбрежный, мощный и неуправляемый, – боялся.
Боялся за тех, кому решился дать жизнь.
Прошло много времени, и наконец снова поднялись волны и помчались к берегу, пропитывая иссохшие камни и песок.
У океана был готов план.
План спасения всего живого.
Волны омывали песок. Они накатывались на него и приглаживали. На песке появились очертания, некий образ.
За действиями воды подглядывал смерч. Он притаился до времени, а когда увидел, что песчаная фигура вот-вот оживет, ринулся на берег, подняв столб пыли.
Волны, встав стеной, преградили путь буйствующему ветру, и за этой стеной воды произошло таинство, которое не дано никому ни понять, ни разгадать. К таинству этому невозможно ни приблизиться, ни прикоснуться…
Океан любовался своим созданием, своим творением. А создание вдыхало полной грудью влажный воздух.
– Плохо одному, – вздохнул океан, и на следующий день на берегу стояли ОН и ОНА, две половинки одного целого: того самого, задуманного, выстраданного и так нежно любимого им – ЧЕЛОВЕКА. Впервые океан смеялся. Смеялся чистым детским смехом, играя с отражением тех, которые несли в себе его часть, его самую лучшую часть.
Смерч не дремал. Он метался по земле и однажды, свившись клубком в ветвях огромного дерева, притаился.
ОНА, проходя мимо дерева, услышала шипение.
ОНА не знала, что такое страх, – не было причин чего-нибудь бояться, – и подошла поближе.
Свившийся клубком, смерч выглянул из ветвей и растянулся в приветливой улыбке, расположив ЕЕ к себе.
Внутри НЕЕ что-то тихо всплеснулось, разлилось нежностью и попросило не останавливаться. ОНА приготовилась шагнуть, чтобы уйти, а смерч прошептал:
– Честно ли и справедливо ли не разрешать выслушать еще чье-нибудь мнение, кроме как мнение океана? Может, океан не хочет, чтобы ты знала всю правду? Может, есть что-то важное, что он пытается скрыть? Может, он просто боится дать свободу и держит вас при себе? А ведь вы сами можете творить и распространяться, если перестанете держаться за этот властный океан, который любит только себя. Он использует вас. Стань свободной, как я. Я оторвался от власти океана и увидел всю землю. Земля огромная, она гораздо больше этого берега, к которому ты прилипла.
ОНА с любопытством вслушивалась в слова и не заметила, как смерч, подойдя совсем близко, обвил ЕЕ.
Смерч держал ЕЕ в своих объятиях и продолжал что-то шептать о романтике, красоте, знаниях и гениальности.
Эта перспектива заманивала, и ОНА перестала слышать ласковый голос океана. ОНА не хотела его слышать и увидела в своих руках янтарного цвета неизвестный ЕЙ доныне ароматный плод.
Плод был наполнен желчью. Это единственное, что смог произвести смерч, перемолов тонны и тонны мусора, собранного со всей поверхности земли.
Как только ЕЕ жемчужные зубки прокусили мягкую кожицу янтарного плода, смерч исчез, с трудом сдерживая хохот, который мог выдать его и нарушить план.
Смерч был искусным обманщиком.
Она поспешила к НЕМУ.
– Дорогой, попробуй. Это чудесно!
– Дорогая, нужно спросить у океана. Нельзя ничего делать без него.
– Вот, он нас и держит рядом с собой недозволенным. Да разве это любовь? Любовь – это когда тебе дают свободу и независимость.
ОН не верил ЕЙ, но ОНА так трогательно бормотала и так жарко смотрела на НЕГО, что просто невозможно было отказать. ОН любил ЕЕ. До безумия…
Желчь разлилась по всему телу, и он, глядя на нее, сказал:
– Да ты голая!
– А ты что, нет?
Он сорвал лист с дерева и прикрылся. Она последовала его примеру.
Волны набежали на берег. Океан был встревожен долгим отсутствием людей.
Он поднялся ветром и рванул в гущу ветвей огромных деревьев, за которыми прятались он и она.
Поняв все, океан отпрянул назад, за пределы берега.
Они, люди, не могли больше быть его частью.
Разрываясь от любви, негодования и боли, океан метался, обрушивая огромные волны на скалы. Он бился о них, пытаясь уйти от реальности, и впервые потерял равновесие.
Наконец, собравшись, он размеренно проговорил:
– Зачем ты послушался ее? Отныне только трудности смогут дисциплинировать тебя и сохранить как человека. Зачем ты дала ему этот плод? Отныне только крики родовых мук смогут дойти до меня, чтобы пробудить во мне желание помиловать рожденных тобой.
Океан, собрав всю влагу с просторного, так любовно обустроенного берега, отошел и оставил людей одних в суровой действительности бытия.
Двадцать первый век.
– Ты когда-нибудь выключишь телевизор? Уроки еще не сделал!
– Мам, иди на работу, я сам разберусь, чем мне заняться.
Хлопнула дверь, завыл встревоженный нажатием кнопки лифт.
Чипсы, разбросанные по полу, пыль на мебели и несложенный диван с грязной постелью не мешали наслаждаться зрелищем.
По телеку показывали потрясное шоу, рейтинг которого не снижался вот уже третий год.
Из сотового телефона, лежащего на столе, послышалось: «Ну, типа, это я звоню… Ну, типа, это я звоню… Ну, типа, это…»
– Чё надо?
– На первый урок не успеваем, – доложил телефон.
– Сам знаю, я чё лох? По стрелкам не вижу?
– На второй идем? Контрошка скоро.
– А мне плевать. Чего учиться? Деньги делать надо уметь.
– Кстати, о деньгах, я тут разжился, может, в клубак смотаемся? Девчонок «снимем».
– Заметано!
Снова зазвонил только что отключенный сотовый.
– Сын, ты в школе?
– Бать, ты школу закончил, а денег имеешь меньше, чем я.
– Мама переживает.
– А ты только при мамкином хвосте держишься! Мужик, называется.
Разговор оборвал отец. Парень кинул трубку на журнальный столик, закинул на стол ноги и захохотал над приколом, показанным по телеку. Там какой-то тип замарал штаны. Смотреть на это было весело. Почему?
Неясно. Ничего смешного, на самом деле, не было в том, что взрослый мужчина, на которого должна равняться молодежь, нелепо пытается избавиться от зловонья.
Взрослая женщина, чья-то мать, ругалась матом на весь экран, пытаясь выяснить отношения с любовником. Над ее мужем-недотепой все смеялись, хотя что смешного в том, что женщина предает свой дом и свой мир?
Юмор, потоками льющийся с экрана телевизора, разрушал все устойчивые основы, понятия о добре и зле, порядочности и распутстве.
То, что зрители видели на экране, становилось нормой, и по-другому уже мало кто мыслил, а тем более жил.
Иссушенные души людей жаждали, но, чтобы наполняться живительной влагой, нужно было отречься себя, отказаться от низких увлечений и привычек, очиститься, смириться, – только никто не желал идти этим путем. Ведь так просто погасить в себе духовную жажду весельем, развлечениями, сжигая в буйстве плоти остатки совести.
Много тысяч лет шла борьба. Борьба между кротким океаном и смерчем-насильником.
Океан не мог поглотить смерч, но время от времени океан позволял смерчу буйствовать в определенных границах, чтобы смерч выявлял себя, свою суть в поступках, и тогда сами люди осуждали смерч и не оставляли ему места в жизни, уничтожая его вихрь за вихрем.
За многие века борьбы практически все внешние стороны смерча были обнаружены и проявления их заблокированы. Осталась самая сердцевина, самая основа этого существа.
И самая суровая битва предстояла именно в этот, двадцать первый век.
Как сохраниться смерчу? Усыпить людей. Отвлечь их от борьбы и стереть все грани между добром и злом, между правдой и ложью, сказав при этом: «А какая разница? Жизнь дана однажды. Наслаждайся!»
В клетке билась птица. Он смотрел на падающие перья, на обезумевшие глаза. Он вслушивался в глухие удары тела о металлические прутья, и взгляд алчно поглощал эту картину до самой крохотной капельки, чтобы напитать ненасытное чудовище, прячущееся в самой глубине подсознания.
Он боялся его, этого чудовища, и кормил низкими зрелищами насилия и притеснения.
Это была его тайна.
Тайна, которую раскрыть не сможет никому и никогда и унесет с собой в могилу, иначе все узнают, насколько он слаб.
– Костя! – послышался из кухни голос матери.
Костя открыл учебник и уставился в ровненькие ряды цифр, составляющих формулы.
Все гладко, логично и безупречно правильно просчитано наперед, а в конце учебника можно найти правильный ответ. Как все просто!
Костя с трудом сдерживал слезы досады, вспоминая утреннее происшествие в школе. У него пошла из носа кровь, и он не знал, что с этим делать.
Он расплакался в свои двенадцать лет как маленький.
И кто бы?! А то эта девчонка, которая таблицу умножения до сих пор не выучила, в своих стоптанных туфлях спокойно подошла, заткнула нос ватным тампоном и принесла холодной воды.
Почему он со своей правильностью и грамотностью в тетрадках и пятерках в дневнике так беспомощен в простых житейских ситуациях, где нужно сделать что-то действительно стоящее?
Ознакомительная версия.
