Антон довольно скоро потерял к Котиксу всякий интерес. Забывал его кормить и часто не знал, где тот находится.
Но Котикс не унывал. Питание промышлял себе как умел и в конце концов пристроился у соседки по квартире. Соседку эту звали Людмилой Васильевной. Отъевшись у нее, Котикс из несчастного заморыша превратился в красивого рыжего кота с плутоватым и независимым характером.
Приютив Котикса, Людмила Васильевна стала считать его своим собственным и вообще души в нем не чаяла. Но Антон вовсе не собирался уступать ей кота. «Очень надо! Вот еще! Кто его нашел? Она, что ли?»
И между ними разгорелась вражда.
Людмила Васильевна постоянно заманивала Котикса к себе в комнату и пыталась там держать чуть ли не взаперти. Отнимала кота у Антона, если кот попадал к нему, а самого Антона обзывала разными нехорошими словами: и жестокосердным человеком, и невоспитанным мальчишкой, и даже тираном. Последнее особенно обижало Антона: уж кем-кем, а тираном-то он не был никогда!
За «тирана» Антон мстил: перестал выносить на помойку мусорное ведро Людмилы Васильевны и более того — подкидывал свой мусор в ее ведро. А Котикса старался к ней вообще не пускать.
Сегодня неприятности начались у Антона, лишь только он пришел домой. Жили они в ветхом деревянном строеньице, доживающем свой век. Со всех сторон его обступили новые многоэтажные дома. И рядом с этими красивыми домами-великанами их обветшалый домишко казался трухлявым пеньком среди могучих деревьев.
Едва Антон открыл дверь и оказался в кухне, как сразу увидел на кухонном столе Котикса. Сдвинув со сковороды крышку, кот доедал котлеты, приготовленные мамой на обед, при этом он громко и хищно урчал.
— Прочь, вор-рюга! — крикнул Антон и, замахиваясь портфелем, кинулся на кота. — Сейчас ты у меня увидишь…
Котикс прижал уши и пустился было в бегство, но Антон настиг его и схватил за шиворот.
Тут Котикс взвыл истошным голосом. Людмила Васильевна услыхала, вылетела из своей комнаты, и началось.
— Мучитель! Тиран! — возмущалась она, стараясь выхватить кота из цепких рук Антона.
— Мой кот, что хочу, то и делаю, — в ответ огрызался Антон.
— Сейчас же отдай несчастное животное!
— Не отдам!
— В милицию на тебя пожалуюсь!
— Жалуйтесь.
Именно в этот самый момент вернулась Елена Петровна:
— Антон!
Она строго взглянула на сына. Так взглянула, что Антон выпустил из рук кота и поскорее скрылся в комнате.
А Людмила Васильевна давай жаловаться на него:
— Я вам говорю последний раз! Если вы не примете мер, не обратите внимания… Я серьезно вас предупреждаю, Елена Петровна!
И пошла, и пошла. Все дальше — в таком же роде.
Она перебрала Антоновы прегрешения чуть ли не за десять лет!
Елена Петровна терпеливо слушала, пытаясь успокоить разбушевавшуюся соседку.
Антон даже зубами скрипнул от злости, когда услыхал, как его мама сказала:
— Обещаю, он извинится. Это больше не повторится.
— Не стану! — крикнул Антон и сверкнул глазами на закрытую дверь. — Ни за что! Захватила моего кота да еще распоряжается!
Кончив разговаривать с соседкой, Елена Петровна вошла в комнату. Посмотрела на упрямое лицо Антона. Бросила устало, с укоризной:
— Как тебе не совестно? Старый больной человек… Зачем ты трогаешь ее кота?
— Ее кота?!
Антон чуть ли не подскочил от возмущения.
Нет, как вам это нравится? Уже и мама на ее стороне! Ее кота?! Кто нашел Котикса?.. Кто за ним ухаживал? Мыл его? Всех блох вывел? Кто?
— Мой кот, не ее, — сказал Антон, мрачно сдвинув брови. — А извиняться все равно не стану. Слопал наши котлеты, да еще за него извиняться!
— Все съел? — спросила Елена Петровна.
— До одной. Теперь придется сковородку песком оттирать.
Елена Петровна еле заметно вздохнула: обеденные планы рухнули. Сказала каким-то тусклым голосом:
— Ладно, свари макароны. Поставь, пожалуйста, на огонь зеленую кастрюлю. Налей воды. Ложку соли положи.
— Знаю, — сказал Антон и, взглянув на осунувшееся мамино лицо, спросил: — Опять голова разболелась, да?
— Очень…
— Сейчас таблетку дам.
У мамы часто болит голова. Антон знает, что в этом случае надо делать. Он наливает из чайника полстакана кипяченой воды, достает таблетку и все это дает маме.
А теперь мама должна прилечь на диван, а он прикроет ее байковым одеялом. Если мама чуть-чуть подремлет, у нее живо пройдет голова.
Сделав все, что нужно, Антон идет в кухню. Зажигает газ и ставит на огонь зеленую кастрюлю с водой.
Ничего, обойдутся они без котлет. Макароны с маслом — очень вкусно!
Дверь из комнаты соседки приоткрывается. Людмила Васильевна молча ставит на кухонный стол перед Антоном тарелку с вареным мясом. Это — взамен котлет, которые слопал Котикс.
Но Антон, метнув недобрый взгляд на соседку, тут же переставляет тарелку со своего стола на стол Людмилы Васильевны. Говорит громко и презрительно:
— Можете это сами есть!
Уходя, Людмила Васильевна буркнула:
— А все-таки ты — грубиян!
«Ну и пусть! — тряхнув головой, думает Антон. — А мяса все равно не возьму…»
— Антоша, — слышит он из комнаты мамин голос. — От папы не было писем?
Конечно, не было.
Неужели он не положил бы папино письмо на самом видном месте? Разве он не знает, как беспокоится мама?
Антон медлит с ответом.
Сначала сыплет в воду чайную ложку соли, а сам обдумывает, как бы получше объяснить, что письма от папы не было. Да, сегодня еще не было. Не было. Не было. Да…
Наконец он идет к двери. Просовывает в комнату голову и говорит с беспечной уверенностью:
— Ну, и не было, понятно. Ну, так что ж? Зато завтра будет. Вот увидишь!
По сам-то он не слишком верит своим словам. От отца из экспедиции уже давно нет писем. Что с ним? Почему не пишет? Они с мамой этого не знают. И на работе — в геологической конторе, пославшей папу в экспедицию, этого тоже не знают.
В бассейн Маринку снаряжали всем домом.
Папа ей купил настоящий спортивный чемоданчик, мама — красную резиновую шапочку.
Бабушка сшила синий купальный костюм и дала красивое мохнатое полотенце с разноцветными полосами.
— Смотри не потеряй, — предупредила она. — Хорошее полотенце, новое…
— Что ты, что ты! — воскликнула Маринка и положила полотенце на дно чемоданчика.
А дедушка порылся в шкафу, нашел почему-то забытую всеми дорожную мыльницу из прозрачной пластмассы да еще с куском душистого мыла. Маринка мыльницу открыла, мыло понюхала. «Ах, как пахнет!» — и побежала в ванную комнату за мочалкой.
И еще Марине велели взять непромокаемый прозрачный мешочек.
— Зачем? — удивилась Маринка.
— Будешь класть туда мокрые вещи.
Теперь у нее было все! И конечно, самое главное — справка с печатью. Справка — на том самом бланке из бассейна, а печать поставили в поликлинике, где она с мамой побывала у врача. В справке было сказано, что она, Голубева Марина, допущена к занятиям по спортивному плаванию. Несколько раз Маринка перечитывала эти слова: подумать только, не кто-нибудь, а она, Марина, допущена к занятиям по плаванию! Да еще по спортивному плаванию.
Все было готово для завтрашнего бассейна. Только бы скорее наступил этот завтрашний день. Скорей бы, скорей!
— Первый раз сам с ней схожу, — сказал дедушка. — Кстати, завтра я свободен.
Маринка рано легла спать. Легла, но спать — не спится. Хочется ей завтра в бассейн, и только очень боязно. Как это все будет? Неужто она сразу поплывет? А что ж, очень даже свободно, может быть, и поплывет, раз в справке сказано, что она допущена к занятиям!
Утром, перед школой, Маринка на всякий случай напомнила дедушке насчет бассейна.
— Я помню, будь спокойна, — с улыбкой ответил дедушка.
Точно в назначенное время, со спортивным чемоданчиком в руке, он пришел за ней в школу.
Маринка уже ждала его в раздевалке. И Костя Великанов был тут же, в раздевалке. И тоже одетый, Завидуя, сказал:
— Думаете, мне не хочется в бассейн?
Никто этого не думал. Как не хотеть? Ясно, что Косте очень хотелось. С той самой минуты, как она ему объявила, что станет ходить в бассейн, у них только и разговоров, что об этом. А сегодня на уроке арифметики Костя, не переставая, шепотом твердил: «Марина, ты смотри не забудь, что обещала!» Даже надоело слушать, столько раз он это повторял!
А про что ей надо помнить, Марина знала отлично. И как только они трое — дедушка, Костя и Маринка — вышли на школьное крыльцо, она сказала Косте:
— Ты не бойся, мы возьмем тебе справку.
— Только обязательно.
— Обязательно, обязательно!
— И с тренером поговори.
— Поговорю.
— Только обязательно.
— Если обещала — значит, обязательно!
