Ознакомительная версия.
— Нет ли чего-нибудь, — начал он, — что бы вы хотели для самого себя, если б были богаты?
— О, много чего! — живо ответил Цедрик. — Но прежде всего я дал бы немного денег Мэри для Бриджет — это ее сестра, у которой муж без работы и десять человек детей. Она всегда плачет, когда приходит к нам, и мама постоянно дает ей всякую провизию. Потом она начинает снова плакать и при этом всегда восклицает: «Да благословит вас Господь, моя красавица!» Кроме того, я думаю, мистеру Гоббсу будет приятно получить золотые часы с цепочкой и янтарную трубку на память обо мне. И еще я хотел только устроить собрание…
— Какое собрание? — удивился мистер Хевишэм.
— Вроде республиканского митинга, — стал объяснять Цедрик со все возрастающим возбуждением. — У нас были бы факелы и мундиры для всех мальчиков, и для меня тоже. Мы стали бы маршировать, понимаете, и ходить по улицам… Вот что я хотел бы для себя, если бы был богат.
Дверь отворилась, и в комнату вошла миссис Эрроль.
— Извините, что я оставила вас, — сказала она, обращаясь к мистеру Хевишэму. — Ко мне пришла бедная женщина, нуждающаяся в помощи.
— Вот этот молодой джентльмен, — сказал мистер Хевишэм, — все время рассказывал мне о своих друзьях и о том, что он сделал бы для них, если б был богат.
— Бриджет тоже принадлежит к числу таких его друзей, — сказала миссис Эрроль. — С ней я и разговаривала на кухне. Бедняжка очень горюет. У ее мужа острый ревматизм.
При этих словах Цедрик соскользнул со своего кресла.
— Я пойду к ней, — сказал он, — спрошу, как он себя чувствует. Он очень искусный человек, когда здоров. И даже талантливый — однажды он сделал мне из дерева прекрасный меч…
С этими словами он выбежал из комнаты, и мистер Хевишэм встал с кресла. Казалось, он хочет что-то сказать, но, видимо, колеблется, и только после нескольких минут, посмотрев на миссис Эрроль, он заговорил:
— Перед отъездом из Доринкорта я беседовал с графом, который дал мне некоторые указания. Он желает, чтобы его внук с удовольствием думал о своей будущей жизни в Англии, равно как и о предстоящем знакомстве с дедушкой. Он поручил мне дать понять лорду Фаунтлерою, что перемена в его жизни даст ему деньги и все те удовольствия, которые дороги детям; я должен удовлетворять все его желания, говоря при этом, что этим он обязан деду. Я полагаю, что граф Доринкорт не рассчитывал на такое начало, но уверен, что он был бы рад исполнить желание своего внука помочь бедной женщине.
Мистер Хевишэм вторично не совсем точно передал слова графа. Лорд в действительности сказал следующее: «Объясните мальчугану, что я могу дать ему все, что ему захочется. Дайте ему понять, что значит быть внуком графа Доринкорта. Покупайте ему все, что ему понравится, наполните его карманы золотом и скажите ему, что все это дал ему дедушка».
Нет никакого сомнения, что его мотивы были далеко не гуманны, а не будь Цедрик таким сердечным и добрым мальчиком, такая система могла привести к очень печальным последствиям. Но мать Цедрика была слишком доверчивой и мягкой натурой, чтобы подозревать это. Она подумала только, что, может быть, этот старый, одинокий и несчастный человек, дети которого умерли, хочет быть ласковым с ее мальчиком и этим расположить его к себе. Она была очень довольна, что Цедрик может теперь помочь бедной Бриджет и что необычайная перемена в его судьбе прежде всего дает ему возможность помогать тем, кто нуждается в помощи. Молодая женщина даже покраснела от удовольствия.
— Как это великодушно со стороны графа! — воскликнула она. — Цедрик будет так рад! Он всегда любил Бриджет и Микеля. Они очень достойные люди. Я всегда желала помочь им, но, к сожалению, не могла. Микель очень хороший работник, когда он здоров, но он уже давно болен и нуждается в дорогих лекарствах, в хорошем питании и в теплой одежде. Он и Бриджет не выбросят на ветер того, что им дадут.
Мистер Хевишэм вынул из кармана туго набитый бумажник. На лице его снова появилось странное выражение. Он невольно подумал о том, что скажет и подумает тщеславный, бессердечный аристократ, когда узнает о первом желании своего внука.
— Мне кажется, вы ясно не представляете себе, как богат граф Доринкорт, — сказал он. — Он может удовлетворить любую прихоть лорда Фаунтлероя, и я думаю, ему доставит удовольствие узнать, что прихоть лорда Фаунтлероя удовлетворена. Если вы позовете его сюда и позволите мне это, я дам ему для Бриджет и ее мужа пять фунтов стерлингов.
— Но ведь это двадцать пять долларов! — воскликнула миссис Эрроль. — Я просто не могу поверить — ведь это целое состояние для таких бедных людей!
— Да, — сказал мистер Хевишэм с холодной усмешкой. — Не забывайте, что в судьбе вашего сына произошла огромная перемена, которая дает ему большое могущество.
— О, — воскликнула мать, — ведь он еще совсем маленький! Как научу я его распоряжаться таким огромным состоянием? Мне просто страшно за моего сына! Мой милый маленький Цедди!..
Юрист снова откашлялся. Его жестокое старое сердце положительно тронул нежный и робкий взгляд ее карих глаз.
— Мне кажется, сударыня, — сказал он, — судя по нашему разговору с лордом Фаунтлероем, будущий граф Доринкорт будет думать о других не меньше, чем о самом себе. Хотя он еще совсем ребенок, но, я думаю, на него можно в этом смысле положиться.
Миссис Эрроль пошла за Цедриком и привела его в гостиную. Мистер Хевишэм слышал, как он по дороге говорил матери:
— У него суставной ревматизм, самый ужасный. Он все время беспокоится об уплате за квартиру, и это, по словам Бриджет, только ухудшает болезнь. И Пат мог бы получить место в лавке, если б у него была приличная одежда.
Мистер Хевишэм заметил, что лицо его было очень озабочено, когда он вошел в комнату; он был огорчен за Бриджет.
— Мама сказала, что вы зовете меня, — обратился он к мистеру Хевишэму. — Я разговаривал с Бриджет.
Мистер Хевишэм посмотрел на него как-то нерешительно и колеблясь. Мать Цедрика была права: он еще совсем маленький ребенок.
— Граф Доринкорт, — начал он и запнулся, невольно бросив взгляд на миссис Эрроль.
Вдруг мать встала на колени перед сыном и, нежно обняв его, сказала:
— Цедди, граф Доринкорт — твой дедушка, он папа твоего папы. Он очень, очень добрый, он любит тебя и хочет, чтобы ты любил его, потому что его сыновья, которые были его мальчиками, уже умерли. Он желает, чтобы ты был счастлив и делал счастливыми других людей. Он очень богат и хочет, чтобы у тебя было все, что ты пожелаешь. Он сказал это мистеру Хевишэму и дал ему для тебя очень много денег. Ты теперь можешь дать из этих денег Бриджет, чтобы она заплатила за квартиру и купила все нужное для Микеля. Разве это не благородно, Цедди? Разве он не добрый человек?
И она поцеловала круглую щечку мальчика, который весь раскраснелся от неожиданности.
— Я могу получить эти деньги сейчас?! — воскликнул он, глядя то на мать, то на мистера Хевишэма. — Можно отдать их теперь же? А то она собирается уходить.
Мистер Хевишэм вручил ему деньги: пять новеньких бумажек, и Цедди со всех ног бросился вон из комнаты.
— Бриджет, подождите минутку, вот вам деньги! Это для вас, вы можете теперь заплатить за квартиру. Дедушка мне их прислал. Это вам и Микелю!.. — услышали они его возгласы, доносившиеся с кухни.
— Ох, мистер Цедди, — чуть не с ужасом воскликнула Бриджет, — ведь тут двадцать пять долларов! Где ваша мама?
— Мне придется пойти на кухню и разъяснить ей, в чем дело, — сказала миссис Эрроль.
Она ушла, и мистер Хевишэм остался один в комнате. Он подошел к окну и стал задумчиво глядеть на улицу. Он невольно представил себе в эту минуту графа Доринкорта, сидящего в своей большой и роскошной, но мрачной библиотеке, — старого, страдающего подагрой, окруженного величием и роскошью, но совершенно одинокого. Его никто не любил, может быть, потому, что за всю свою долгую жизнь он сам никого не любил, кроме себя. Гордый, себялюбивый и злой, он так был занят графом Доринкортом и его удовольствиями, что ему не хватало времени думать о других. Все его богатство, все его могущество, все преимущества его знатного имени и положения должны были в его глазах служить только для того, чтобы доставлять удовольствия и наслаждения графу Доринкорту. И вот теперь, в старости, эта вечная погоня за удовольствиями и эгоизм оставили ему лишь расстроенное здоровье, постоянную раздражительность, отвращение к людям, которые, в свою очередь, тоже не любили его. Несмотря на весь его блеск, в целой Англии не нашлось бы более непопулярной личности, чем граф Доринкорт. Трудно представить себе более одинокого человека. Он мог, если бы захотел, наполнять свой замок гостями, задавать блестящие обеды и устраивать роскошные охоты, но в душе он сознавал, что гости, принявшие его приглашение, не любят его, боятся его сердитого лица и саркастических, злых замечаний. Жестокий по натуре, он с тайным наслаждением насмехался над людьми, конфузил их при каждом удобном случае, в особенности тогда, когда перед ним были люди гордые, застенчивые или самолюбивые.
Ознакомительная версия.
