***
Жемчужное, низкое небо,
и звездами падает снег.
Волшебная ночь опустилась на город,
и время ускорило бег.
Центральная площадь, здесь гостья из леса,
на ней – золотые шары.
И дивными снами кружатся над нами
далекого детства миры.
Катя ничуть не удивилась, когда все до одного проголосовали «за». А противная Верка Сидоренко язвительно – хоть руку и тянула! – прокомментировала:
–Елки-палки, развелось поэтов на мою голову! Конкуренты, чтоб их! А пишут-то… блин, как взрослые!
–А ты считаешь, мы еще дети? – засмеялась Валя.
–Представь себе – считаю!
–Что, и писала, как первоклассница?
–Нет, как восьмиклассница! Всего лишь! – огрызнулась Вера. – Зато мой стишок любой ребенок поймет и на утреннике запросто прочтет. А эти… ха – их только Луиза Ивановна и осилила!
–Тут ты права, – не стала спорить Валя. – Красиво, но сложно как-то…
–То-то же!
После Ленкиных стихов одноклассники притихли и как-то обреченно провалили несколько работ подряд. Зато потом радостным гулом встретили «Катино» стихотворение и еще одно, совсем, на Катин взгляд простенькое:
Выгляни скорей в окно.
В городе белым-бело.
Наши улицы и скверы
Чистым снегом замело.
Ночью сильно вьюжило,
То декабрь плел кружево.
А на ветви берез
Их развешивал мороз.
И на стекла дышал
На радость малышам.
Он крепил на реках лед,
Провожая старый год!
Луиза Ивановна прочла его очень весело, ребята даже зааплодировали. А Вера Сидоренко так страшно покраснела, что все мгновенно догадались, кто автор.
Васька одобрительно хлопнул Веру по плечу, а Валя звонко сказала:
– Не такое уж оно и детское!
Всего на классном часе отобрали семь стихотворений, Луиза Ивановна заявила, что это не так уж мало. Мол, в параллельном восьмом в финал прошли только три человека, правда, там и сдали всего десять работ.
К Катиному изумлению, таинственный танка написал Васька Гончаров. Кто бы подумал, это что-то невероятное: Васька и стихи!
Сразу домой Катя не пошла. Позвонила маме и сказала, что забежит к однокласснице, ведь в субботу в школу не идти, спешить некуда, уроки она и завтра сделает. Пообещала вернуться к восьми вечера – может, они в кино сходят, Катя еще ни разу в новом кинотеатре не была.
Лене Плющенко Катя отправила смску. Не хотелось с ней разговаривать, рассказывать о классном часе, отвечать на вопросы. Главное, Плющенко теперь знает – ее работа вышла в финал.
Катя действительно забежала на полчаса к Вале, не хотела снова обманывать маму. Поболтала ни о чем и на всякий случай – чтобы Кудрявцева не ломала голову над ее приходом, они никогда особенно не дружили – попросила у Вали гоголевские «Мертвые души». Ну, потеряла она свою книгу где-то!
Потом Катя пошла в кино, вот только так и не поняла толком, о чем фильм. Какой-то стандартный американский боевик, где без конца стреляли, дрались, взрывали машины и самолеты, разбивались, умирали, выбрасывали людей из поезда и из окон высотных домов… Катя испуганно жмурилась в особо страшных местах. Ахала в унисон с залом. Заранее знала, что главный герой – обязательно положительный! – всех побьет. И с аппетитом ела попкорн. И хоть эти два часа думать не думала о злосчастном классном часе!
Родная квартира встретила Катю странной тишиной, хотя и папа, и мама на сегодня взяли отгулы – якобы, перед праздниками нужно побегать по магазинам. Будто субботы-воскресенья им мало! К тому же сегодня только восемнадцатое декабря, до Нового года уйма времени, а до Рождества еще больше, они же не католики.
Полное безмолвие обмануло Катю, она решила, что родителей нет дома. Неохотно переоделась – настроение было ужасным, руки буквально опускались, ничего делать не хотелось.
Она заглянула на кухню: на столе стояла тарелка с горячим борщом. Получается – мама с папой заходили домой и только что убежали по магазинам.
Девочка протяжно вздохнула: интересно, что они ей подарят? Хорошо бы нечто шикарное, не детское, что не стыдно надеть на новогодний вечер. Чтоб… Оболенский наконец выделил ее из толпы своих глупых поклонниц. И даже влюбился. Насмерть!
Катя, помедлив, села и заставила себя съесть пару ложек. И замерла над тарелкой в странном оцепенении: зачем, зачем она отдала Луизе Ивановне проклятое стихотворение?! Катя сердито фыркнула: мама с папой не считаются. Подумаешь, она совсем немножко их обманула, даже не обманула – разыграла, можно ведь и так сказать. Но как она могла над Ленкиной работой написать свою фамилию, а?! Да еще указала класс, школу, будто боялась – ее не найдут, чтобы вручить выигрыш. Или перепутают с какой-нибудь другой Катей Ивлевой, интересно, есть на белом свете ее полная тезка или вряд ли?
Нет, какая она, Катя, несчастная! Другие девчонки живут припеваючи, ни забот у них, ни хлопот, все у них есть, хоть птичье молоко, хоть брильянты, хоть звезды с неба…
Катя мрачно усмехнулась, вспомнив свое глупое, совершенно детское письмо деду Морозу – и что на нее тогда нашло?! Написала его украдкой, отправила украдкой, наверное, умерла бы от стыда, если бы кто-нибудь о письме узнал, особенно из одноклассниц. Засмеяли бы, точно! Катя смущенно шмыгнула носом: такие письма только наивные малыши пишут. Дошколята и первоклассники.
Но как жаль, что на самом деле деда Мороза нет! «Было бы здорово завтра проснуться далеко-далеко отсюда, скажем, во Франции, Германии или Англии, – угрюмо подумала она. – Принцессой или герцогиней, как я просила. – Катя мечтательно улыбнулась. – Да, классно. Ничего бы не делала, наплевала бы на этот кошмарный конкурс, днями напролет мерила бы бальные платья, драгоценности, ездила бы в фирменные дорогущие магазины или на балы – вот это жизнь…»
Есть не хотелось. Катя как сомнамбула побрела в зал – перед телевизором посидеть, что ли? Правда, мама с папой заверяли, что кроме новостей смотреть там нечего, но Катю прямо с ума сводила тишина в квартире. Пусть хоть телевизор гундит, лишь бы не думать о Ленкином стихотворении, выданном за свое.
Катя включила телевизор. Повернулась к дивану и непроизвольно отпрянула: родители! Сидят рядышком, плечом к плечу, в полумраке, даже свет не включили, оба какие-то несчастные, у мамы опять глаза заплаканные…
– Что-нибудь случилось? – испуганно прошептала Катя, мгновенно забыв о собственных несчастьях.
Мама с папой одновременно ответили:
– Да.
– Нет!
Потом переглянулись и хором сказали:
– Конечно, нет!
Мама откашлялась и хрипло пробормотала:
– С чего ты взяла?
Папа с фальшивой бодростью поддакнул:
– У нас все прекрасно! Мы тут просто… э-э… размышляем!
– Думаем о подарках, кому что купить, – мама бледно улыбнулась.
– Поспорили немного…
– Но уже все в порядке! Пришли, так сказать, к консенсусу!
– Что, и ревела ты поэтому? – недоверчиво спросила Катя.
– Я – ревела?!
– Ревела-ревела, – папа подмигнул дочери. – Сериал какой-то вздумала смотреть, слезливый, как все они. Короче, Катька, никогда не смотри бразильские сериалы, они того не стоят!
– Будто я смотрю, – проворчала Катя. – Лучше скажите, что вы мне к Новому году подарите!
– С ума сошла, Катька, это же сюрприз!
Мамин голос мгновенно стал обычным, и Катя успокоилась. Втиснулась между родителями на диван и сладко зевнула: ну и день сегодня выдался, все время на нервах. Хорошо, завтра суббота, в школу не идти, можно утром спать, сколько хочешь, и вообще – она не будет больше думать о Ленке и ее жалких стихах!
Катя снова зевнула. Папа ласково потрепал ее по затылку, мама нежно поцеловала в щеку, и Катя сонно пробормотала:
– Как я вас люблю…
– И мы тебя, солнышко, – шепнула мама.
А папа бросил взгляд на часы и предложил перед сном выпить чай с хорошими конфетами. Даже обещал сам все приготовить и накрыть на стол, обычно это делала Катя.
Мама вдруг всхлипнула и обняла дочь за плечи. Папа хмуро усмехнулся и сказал, что больше не разрешит жене смотреть сериалы.
Они как-то невесело рассмеялись, и Катя обеспокоенно подумала: все-таки что-то случилось. Нестрашное. Скажем, мелкие неприятности на работе. Или у мамы вытащили в магазине кошелек. Или у нее перед носом увели что-то классное, новое платье, допустим, или сумочку. Или папа поцарапал свою драгоценную машину? При парковке, так уже случалось… Пустяки, в общем! Раз смеются.
Папа действительно сам накрыл на стол и пригласил маму с Катей к чаю. И смешно за ними ухаживал, предлагая конфеты, толстыми неровными ломтиками порезанный сыр, лимон и печенье.
