— Ты это сейчас всё выдумал, — прошептала Люська, — чтобы напугать нас?
— Я это не выдумал, а прочитал в нашем учебнике по истории древнего мира, — сердито ответил я.
— И ты знаешь, что будет дальше? — насторожился Женьчик.
— Знаю, но не скажу, а то снова начнёте жаловаться, что я вас пугаю.
В это время Полифем, запустив овец в пещеру, завалил вход огромным валуном. Греки оказались в ловушке.
Через некоторе время из пещеры донеслись душераздирающие крики и громкое чавканье…
— Я боюсь, — заплакала Люська.
— Как страшно… — еле слышно пробормотал Женьчик.
Рекс глухо зарычал.
— Полифем сожрал двух моряков, — ужаснулся я. — Тихо! О чём это говорит Одиссей?
— Хочешь отведать вина из этого меха? — донёсся до нас громкий голос Одиссея. — Понравилось?
— Понравилось, — прорычал Полифем. — Если дашь ещё — сделаю тебе подарок.
— Пей! — ответил Одиссей.
Наверное, Полифем выпил ещё… и ещё…
Мы услышали, как он довольно заурчал и обратился к Одиссею:
— Назови своё имя, моряк!
Тот ответил:
— Меня зовут Никто.
Пьяный голос Полифема произнёс:
— Знай же, мой любезный Никто, ты будешь самым последним, кого я съем, когда разделаюсь с прочими! Вот в чём состоит мой подарок!
И мы услышали, как Полифем захрапел…
— Пойдите и разведите костёр, — приказал Одиссей.
— Они развели костёр, слышите, как трещат ветки… — прошептал Женьчик.
Через несколько минут раздался дикий рёв, перешедший в жалобный, но такой же громкий вой.
— Что это? — испугались ребята.
Это греки пронзили единственный глаз циклопа горящей палкой, чтобы он их не переловил и не съел, — пробормотал я.
На рёв Полифема к пещере прибежали другие циклопы.
— Замрите! — приказал Рекс. — Ни звука!
— Что с тобой, Полифем? — закричали циклопы.
Войти они не могли, так как вход был завален огромным валуном.
— Кто тебя обидел?
— Никто! Никто! — взревел гигант.
— Так чего же ты кричишь, если тебя никто не обидел! — удивились циклопы. — Уймись, не реви так ужасно!
И они разошлись, а Полифем ревел не переставая. Лишь к вечеру в пещере стало тихо.
Подойдя поближе ко входу, я услышал, как Одиссей говорил своим спутникам:
— Какую глупость совершил я, друзья мои. Мы все погибнем, и виноват буду я!
— Мы все виноваты, — попытался кто-то утешить его.
— О нет, нет, виноват только я…
— В чём же твоя вина, Одиссей?
— В том, что я велел вам бросить верёвки у входа в пещеру.
— А разве верёвки могли бы нас спасти? — удивлённо спросил один из моряков.
— Да. Только верёвки.
Я подошёл совсем близко ко входу и тихо сказал, наклонясь к щели:
— Славный Одиссей, разреши мне помочь вам. Здесь есть местечко, куда я мог бы просунуть вам верёвку.
— Сам великий Зевс послал тебя, юноша! — воскликнул повелитель Итаки. — Просунь конец верёвки в щель, а мы втащим её сюда. А когда мы её вытащим, просунь вторую, и делай это, пока они все не окажутся у нас в руках.
— Вы свяжете Полифема? — спросил я.
— Нет, благородный юноша, это нас не спасёт. Он может разорвать верёвки, как нитки, переловить нас всех и съесть. У меня другой замысел. Поторопись!
Я велел Рексу сбегать за Люськой и Женьчи- ком и просунул конец первой верёвки в щель между скалой и камнем.
Люська и Женьчик разобрали верёвки и подавали их мне одну за другой. Дело у нас спорилось.
— Это последняя! — сказал я, просовывая оставшуюся верёвку. — Удачи вам!
— Нет слов, чтобы выразить благодарность тебе и твоим друзьям. Знаешь ли ты, кого спас?
— Знаю. Благородного властителя Итаки Одиссея, — ответил я. — Желаю вам и вашим спутникам благополучно выбраться из этой пещеры и поскорее прибыть в Итаку, где вас ожидает супруга Пенелопа и сын Телемах.
Настало утро. Зная, что ослепший Полифем нас не увидит, мы опять забрались на скалу и стали внимательно наблюдать за пещерой, ожидая дальнейших событий.
И мы их дождались. Из пещеры донёсся страшный грохот, валун отвалился, открывая вход, и стадо баранов, блея и толкаясь, выбежало из своего укрытия.
За ним шёл, нащупывая дорогу палкой, ослепший Полифем.
— А где же Одиссей и его спутники? — встре- воженно поинтересовалась Люська.
— Он, проклятый, их всех слопал! — возмутился Женьчик.
«Одиссей! Хитроумный Одиссей! Неужели это слепое чудовище… — думал я. — Нет, ведь он должен прибыть на Итаку, чтобы сразиться с женихами Пенелопы. Что-то здесь не так. Почему он так радовался верёвкам? Что за тайна?»
— Да уймись же ты наконец! — прикрикнул я на Рекса, который прыгал вокруг меня в каком-то щенячьем восторге. — Тут такое горе, а он…
— Какое там ещё горе?! — воскликнул Рекс. — Радость, а не горе!
— Рекс, ты поглупел!
— Просто ты ничего не видишь у себя под носом! — дерзко огрызнулся Рекс. — Загляни баранам под брюхо, и ты…
— Ах, ты ещё издеваешься! — разозлился я.
— Хозяин, ты просто не видишь того, что вижу я! У тебя глаза высоко, а у меня низко.
Я пригляделся попристальней и заметил, что бараны связаны по двое, а посередине каждой пары привязано по одному спутнику Одиссея.
Вскрикнув от радости, я чмокнул Рекса в морду.
Одиссей и его друзья освободились от верёвок и бросились к своему кораблю.
Ослепший гигант Полифем хватал руками воздух и громко звал: «Никто! Никто!»
Ужо стоя на палубе, Одиссей крикнул ему:
— Знай, людоед, что тебя ослепил Одиссей, сын Лаэрта, властитель Итаки!
Мы долго стояли у самого берега и махали руками вслед удаляющемуся судну, хитроумному Одиссею и его спутникам.
Они тоже махали нам и кричали слова благодарности. Когда корабль уже скрылся из виду мы отошли подальше от зловещей пещеры. Ветер донёс до нас яростный вопль Полифема:
— О владыка морей Посейдон! Отец мой! Пусть Одиссей никогда не увидит отчизны!..
— Кажется, всё, — сказал Рекс. — Пора бы и возвращаться…
— Как хорошо бы сейчас очутиться дома… — вздохнула Люська.
— Бегать по двору, даже ходить в школу… — подхватил Женьчик.
— Всё в своё время, — сказал я, — успокойтесь. — Хорошо, что с нами ничего страшного не случилось!
Едва я успел это произнести, как земля заходила под нами ходуном. Я обернулся и увидел, что к нам бегут два угрожающего вида циклопа.
Решение созрело мгновенно. На противоположной стороне острова росли очень высокие деревья.
— Бежим, ребята! — крикнул я.
Люся и Женьчик с визгом бросились за мной.
— Всем наверх! — скомандовал я, когда мы, опередив неуклюжих гигантов, примчались к оазису.
Я быстро стал карабкаться на очень высокое и толстое дерево, потом втащил Рекса и протянул руку Люське. Она ловко, как обезьянка, цепляясь за ветки, поднялась ещё выше меня.
Женьчика я тоже втащил, и он самостоятельно, без всякой помощи забрался на сук почти на самом верху.
Циклопы подбежали к дереву. Один расхрабрился и полез за нами, но Рекс извернулся и укусил его за нос. Циклоп свалился как куль.
— Они нас съедят! — мрачно заметила Люська.
— Подавятся, — ответил я. — Подожди до ночи. Они уснут, мы спокойненько спустимся с дерева и удерём.
— Куда? — спросил Женьчик. — Ты забыл, что мы на острове.
Ладно, что-нибудь придумаем. Может, им надоест здесь торчать, и они уберутся. Прошло несколько часов. Циклопы, решив, видно, дождаться, когда мы слезем с дерева, уселись у подножия нашего убежища и захрапели.
— Я есть хочу, — сказала Люська. — Тут висят какие-то фрукты. Вроде сливы, но их есть страшно — вдруг ядовитые.
— А я съем, — сказал Женьчик, — раз всё равно погибнем, чего бояться!
Он сорвал и съел одну большую «сливу».
— Ну и как? — спросила Люська.
— Как, как, — проворчал Женьчик. — Очень вкусно и сытно. Значит, не ядовитая.
Мы с Люськой тоже сорвали несколько «слив» и съели. Рексу тоже досталась одна «слива». Он, не раздумывая, её проглотил.
— Как спать захотелось… — пробормотала Люська.
— Держись крепче за ветку, — посоветовал я ей, сам едва шевеля языком. — Женьчик, ты не спишь?
— Засыпаю. — Женьчик обнял обеими руками толстенный сук, с блаженной улыбкой прижался к нему щекой и закрыл глаза.
— Сними ремень и привяжись к дереву, а то свалишься! — велел я сквозь наваливающийся сон, подумав о том, что давно уже не видел слёз на его глазах.
Дальше я ничего не помню.
Когда я проснулся, то увидел, что лежу на сене в каком-то большом шалаше. Люська и Женьчик спали рядом. У моих ног, свернувшись, похрапывал Рекс.
