- Мисс Гарри, возьмите меняl Мисс Гарри, я с вамиl..
Она засмеялась и покатила, как тяжелая крупная птица. При этом тянула по малютке справа и слева, а остальные, скользя, спотыкаясь и гомоня, - за ней. Ветер трепал ее длинные юбки, а темная ее шляпа, похожая на мужскую, встала дыбом и держалась только на булавках.
- Тео, за мной! - крикнула Полл и кинулась на лед.
Но лед, скрипнув, выскользнул из-под нее, опрокинул ее на спину, ногами вверх. Тео поднял сестру со смехом:
- Не сразу, сперва потише. Смотри, как другие, и не с этой горки - эта слишком для тебя крутая!
Там были две горки для больших ребят, которые без коньков. Одна покороче, вдоль забора, а другая - спуск, мимо деревьев и через весь пруд. Тео направился к длинной дорожке, Полл за ним.
- Здесь катаются только мальчики, ты что, не видишь? Девчоночья дорожка вон там, у забора.
Но Полл сразу увидела, что мальчишечья дорожка не только длинней, но и лучше - лучше раскатана их большими коваными башмаками. Она упрямо сжала рот и направилась к этой дорожке, но, подойдя, остановилась. Мальчики все были больше ее и намного больше Тео. Однако они его приняли, и он, дождавшись своей очереди, пустился вниз - в глазах испуг и счастье пополам. В самом конце он споткнулся раз-другой, но устоял.
- Ого, вот это с к о р о с т ь! - бросил он ей, снова занимая место в очереди.
Полл глядела на него со злостью. А почему бы и ей не прокатиться? Откуда такой закон, что здесь д е в о ч к а м к а т а т ь с я в о с п р е щ а е т с я? Нет такого закона! И она, растолкав очередь, встала впереди Тео и - с разбега!.. Холодный плотный ветер наполнил ей рот, лед, гладкий, как стекло, убегал из-под ног, и где-то на полпути - удивительное мгновение - она уже знала, что с м о г л а, с у м е л а, а дальше такое чувство, будто летишь. Вольное и прекрасное чувство!.. А потом со всех ног назад, на горку и - еще раз, а после еще, стремительно и напрямик, как стрела. Никто и не попытался остановить ее, кто-то из мальчишек смеялся еи вслед, но она и внимания не обратила, такая была счастливая. А когда она в четвертый раз прошла всю дорожку, один сказал другому:
- А она не хуже, чем этот гномик, между прочим.
Ной Багг тоже был там и глядел с ухмылкой на Тео, который как раз упал в конце спуска.
- Гринграсс, пора подрасти, - пропел он. - Зеленая травка, пора зацвести!.. [1]
Расплывшись в самодовольной улыбке, он спел еще раз погромче, а когда Тео поднялся и подошел к Полл, несколько мальчишек подхватили:
- Гpингpacc, пора подрасти!..
Полл сказала:
- Я бы этого не спустила!
Тео отвернулся и пожал плечами, но она видела, что губы у него трясутся. Тогда она крикнула Ною:
- Ты, дылда костлявая, гусеница!
И кинулась на него головой вперед. Она ударила его в живот, он хрюкнул и упал, она на него. Он хотел было подняться, но Полл ухватила его за волосы обеими руками, стала трясти. Тогда он, упершись рукой ей в подбородок, оттолкнул ее и сам на нее навалился, придавил ко льду. Талый снег побежал у нее по спине, она чувствовала, как намокают ее одежки. Она не могла пошевелиться, но, увидев над собой хохочущее лицо Ноя, плюнула изо всех сил и проговорила:
- Чтоб ты пропал, проклятая букашка, глиста поганая! Пропади и провались ко всем чертям!
Тут чей-то голос произнес:
- Ной!..
Ухмылка его сразу слиняла, будто занавеску набросили ему на лицо. Он поднялся неуклюже и поплелся к краю пруда, болтая красными ладонями.
Тетя Сара сказала:
- Полл, встань! Я думаю, тебе пора домой.
Пока Полл подымалась, тетя Сара ждала, невозмутимая и холодная, как статуя. Мальчишки почти все скрылись, только несколько из них стояли группкой в конце дорожки и наблюдали. Полл видела, что они все боятся тети Сары, и неудивительно. Было что-то устрашающее в этой личности, которая никогда не бранилась и даже, кажется, не сердилась никогда, но могла одним только тоном своего голоса дать понять, как безобразно ты себя ведешь. «Полл, встань!» - как она это произнесла! Лучше бы тетя Гарриет пилила ее три часа подряд...
По дороге домой тетя Сара не проронил а ни слова. Тео тоже молчал. Только возле самого дома, когда тетя Сара ушла в кухню, он поймал Полл за руку, повернул лицом к себе и прошептал тихо и свирепо:
- В будущем, если не возражаешь, я буду драться сам за себя.
Он ушел наверх, хлопнула дверь его спальни. Полл хотела бы убежать куда-нибудь и поплакать в одиночестве, но слишком промокла и замерзла. Поэтому, проглотив слезы и задрав нос как можно выше, она направилась в кухню, где мама уже развела огонь и грела воду. Глянув на дочку, она сказала тете Саре:
- Я думаю, кому-то не помешает принять ванну.
Тетя Сара сказала:
- Да-а, уж одну-то черту характера Полл от нас унаследовала - вспыльчивая! Не меньше, чем Гарриет! - Ее лицо было спокойно и серьезно, но в голосе улыбка. - Сними с себя все мокрое, Полл. Немедленно.
Ванночка, что висела на двери в комнате Полл, теперь стояла перед огнем, загороженная от сквозняка ширмой из плотной хлопчатобумажной материи, а в зазоры, что между материей и рамой, мама воткнула почтовые открытки с картинками, чтобы уж ниоткуда не дуло. У Полл вся кожа пошла красными пятнами и зудела от ледяной слякоти, что просочилась сквозь одежду. Но минута или две в горячей воде - и ей стало совсем хорошо перед очагом в этом маленьком домике, составленном из створок ширмы. И вдобавок запах горячего хлеба из духовки и голоса мамы и тети Сары - они пьют чай, беседуют... Одна из открыток, что на ширме, являла собой пожелтевший фотопортрет какой-то старухи-толстухи верхом на ослике - папа и мама прислали эту открытку тете Саре из Ярмута, где были во время свадебного путешествия. Другая, с изображением Ниагарского водопада, пришла от дяди Эдмунда, когда он еще только начал свои странствия. А еще полный набор танцовщиц из варьете; и Дэн Лено - лицо комика под приклеенным париком. А любимая рождественская открытка Полл представляла заснеженный домик, крыша вся в блестках красивой изморози - так и переливается при свете очага. Бумажная дверца у этого домика отворялась, а за ней виден покрытый красным ковром холл, веточка остролиста и зажженная елка. Полл открыла и затворила эту дверцу и вспомнила, что Тео предупреждал ее не делать это слишком часто, а то отвалится. Еще она подумала, сердится ли он на нее или уже простил. Не слишком-то справедливо с его стороны сердиться, ведь она за него вступилась. Но с ним всегда все непросто.
Она спросила:
- Мама, помнишь то золото, что папа приносил для рождественских открыток? Оно дорогое?
Последовало недолгое молчание. Мама и тетя Сара вели разговор, а Полл перебила. Потом мама сказала с усмешкой:
- Разумеется. Золото всегда дорогое.
- Даже эти крохотные кусочки?
- Но ты же знаешь, золотой соверен - совсем небольшая монетка.
Полл приятно было услышать этот ответ - он подтверждал правоту Тео. Надо ему это передать в качестве миролюбивого жеста. А заодно и прощения просить не придется... Счастливая и довольная, она погрузилась глубже в теплую воду.
Между тем мама говорила тете Саре:
- Ну а когда дело сделано и слова все сказаны, то его просто жалко. Бедный старик Роуленд, он такие надежды возлагал на этого своего сыночка! Иметь одного ребенка - такой же риск, как нести сотню яиц в одном лукошке. Он сам признает, что испортил его. С ним и раньше бывали подобные неприятности, но не такие все-таки - что-то там стянул по мелочи, ничего серьезного.
- Если мистер Роуленд считал это мелочью, то он сам растил дубину на свою спину, и нет у меня к нему сочувствия, - отвечала тетя Сара. - Воровать всегда дурно, даже если это конфетка или бумажка от конфетки, и любой ребенок, как он ни мал, способен это понять. Учи на мелочи, а когда дойдет до серьезного, то уже судить пора! Надеюсь, ты со мной согласна, Эмили?
- Да, да, Сара, конечно.
Голос у мамы звучал довольно смиренно, но, когда она, обойдя ширму, заглянула в духовку, на губах ее была улыбка и глаза смеялись. Она постукала хлеб костяшками пальцев, чтобы удостовериться, что он готов. Булки отзывались звучно, а один из хлебов выполз из своей жестяной формы и запекся по краям.
- Мама, можно мне эти корочки - с маслом?
Тетя Сара сказала:
- Горячий хлеб вреден для пищеварения. Особенно детям.
Мама мигнула Полл, протянула ей теплое полотенце. Полл вылезла из ванны, мама ее вытерла, надела ей через голову ночную рубашку, а плечи закутала старой шалью. Потом она сложила ширму, а тетя Сара помогла ей вынести ванну и вылить воду в раковину.
Тетя Сара промолвила:
- Но я все равно рада, что мистер Роуленд приехал. Это свидетельствует о его уважении к Джеймсу.
Мама поставила ванну на пол и принялась ее вытирать.
- Да, но это не единственная причина, почему он приезжал. - Мама распрямилась, лицо ее заметно покраснело. - Еще он спрашивал меня, не нуждаюсь ли я в деньгах. Я, конечно, ответила, что не нуждаюсь.
