Ознакомительная версия.
– Понимаешь, это все из-за очков. Ну, тех, которые купила Танюсик!
Продолжить не удалось: рядом снова возник Леха-Два. Виновато улыбаясь, он проговорил:
– Народ, извините, что снова прерываю! Но вообще-то очень кушать хочется…
И только тут я заметила, что стюардесса уже начала раздавать напитки и закуски.
Разговор пришлось прервать. Я беспомощно взглянула на Миху, хоббит удрученно кивнул и поднялся.
На сердце потеплело. Я слегка пожала ему руку и вложила в нее самое дорогое – золотой дневничок со стразами.
– Читай! И выясни, пожалуйста, как зовут парня с места 53С!
В ответ неблагодарный Смыш выругался и наградил меня негодующим взглядом.
Нет, эти парни неисправимы! А ведь я ради дела рискнула вручить ему самое ценное, что у меня было, – свою личную жизнь!
И все же… И все же его ревность согревала мою измученную душу. Усаживаясь поудобнее, я с раскаянием подумала, что не так уж и не права была Танюсик, называя меня собакой на сене!
«Возлюбленный» Леха-Два сидел справа от меня, и мы сосредоточенно поглощали пищу – жареную отбивную с картошкой. Нельзя сказать, чтобы это получалось у меня с легкостью – никогда не умела хорошо управляться с ножом, тем более пластиковым.
У Лехи, похоже, возникли те же проблемы, потому что в один прекрасный момент я вдруг обнаружила, что он держит не пластиковый нож, а стальной. Настоящую финку!
От удивления я едва не поперхнулась. Вот это неожиданность! Откуда у него такой нож? Это же холодное оружие!
Полет становился все более и более интересным. Сначала сопливый парень со странными духами. Потом мой «возлюбленный» с самой настоящей финкой! А в центре событий – Женечка, вернее, я. Что все это значит? Какая страшная тайна связывает Женечку и ее парня? Кто такой этот Леха-Два? И что ему на самом деле от меня надо?
Что бы он там ни говорил, я ни единой минуты не верила, что сгожусь в качестве девушки для прикрытия. Даже Липучка, когда смотрела на меня, посмеивалась. И вообще она нравилась мне, и Лехе-Два она подходила, и было непонятно, какая кошка между ними пробежала.
Тем не менее я старательно исполняла свою роль – мне нравилась его компания. Разве можно сравнить с обществом парня Женечки Коростелевой?
Ели мы молча, и это было хорошо – оказалось, что я так проголодалась, что могла бы съесть и слона. Однако мне вполне хватило того, что стояло на подносе, даже с избытком, поэтому пирожное и рыбу я отдала Лехе-Два.
За время обеда так ничего интересного и не произошло – если не считать, что у Лехи упала вилка и мы вместе искали ее на полу под столиками, восхитительно наталкиваясь друг на друга.
Но вот наконец вилка нашлась, наши подносы опустели, и мы в блаженстве откинулись в креслах.
Наслаждаясь моментом, я выжидала. Если Лехе-Два что-то нужно от меня, он рано или поздно обязательно проболтается. А пока можно просто так посидеть рядом с парнем, который как две капли воды похож на моего любимого, и притвориться, что мы действительно влюбленные…
Время шло, а ничего не происходило. Ну, я имею в виду, кроме самого молчания. Но когда знакомые люди сидят рядом и молчат, это само по себе уже многозначительно. Между ними как будто что-то происходит, их окружает какая-то особая аура, она заполняет собой пространство, и в ней рождается тайна, соединяющая двоих…
Особенно когда парень берет девчонку за руку.
Да-да, Леха-Два взял меня за руку и слегка пожал, и я, забыв о своих подозрениях, наполнилась ликованием, но нет, не суждено мне было в этом рейсе наслаждаться покоем и безмятежностью – в самый кульминационный момент в мое прекрасное настроение снова вторгся парень Женечки Коростелевой.
Он вырос рядом как из-под земли (вернее, из-под облаков), и глаза его метали громы и молнии.
– Вообще-то это моя девушка! – заорал он, выдергивая мою руку из Лехиной. – И сидеть рядом с ней должен я! И за руку держать! И всякие там слова говорить! Так что попрошу освободить место!
Леха пожал плечами и пересел назад. Я проводила его жалобным взглядом и тяжким вздохом, но перечить не стала – Женечка Коростелева и не могла поступить по-другому.
В итоге моя бедная ручка очутилась в холодной мокрой ладони, а над ухом грянуло хлюпанье сопливого носа. Ну и, конечно, меня окутал одуряющий запах крепкого пота…
Неужели это наказание на весь оставшийся полет?! Я снова скисла и готова была расплакаться, но тут мне в затылок что-то легонько стукнуло. Обернувшись, я увидела, что это скомканная бумажка, которая при ближайшем рассмотрении оказалась запиской от Смыша. «Жду у туалетов эконома», – начертал он своим «Паркером» на выдранном из фирменного блокнота листке.
От восторга у меня аж руки затряслись. Вот оно, доказательство! И пусть теперь Танюсик попробует сказать, что у нас с Михой не было настоящего свидания!
Я разгладила бумажку на коленке, бережно свернула и убрала в правый нижний карман. Потом вскочила, чтобы отправиться на стрелку, однако рука Сопливого пригвоздила меня к месту.
– Куда? – прорычал он, грозно сверкая глазами. – Не пущу!
– Как? – оторопела я. – А если мне надо?
– Тогда… ладно. Но только чтоб туда и обратно! И больше никуда, поняла?
– Куда хочу, туда хожу! – огрызнулась я, наградив «деспота» крепким тумаком. – И не тебе меня останавливать!
Никто не остановил меня на входе в эконом, никто не погнался и никто даже не узнал – Сеня и Танюсик, обнявшись, крепко спали. Послав им воздушный поцелуй, я уже через несколько мгновений топталась в проеме около туалетов в ожидании Михи. К счастью, долго ждать не пришлось – на одном из кресел последнего ряда что-то зашевелилось, и из-под пледа на меня глянуло два знакомых очкастых глаза. А потом тихий голос вежливо пригласил:
– Присоединяйся!
Я в нерешительности огляделась. Рядом никого не было, и я быстро скользнула под соседний плед.
– Вот, возьми, – прошептал Смыш, возвращая мне дневничок. – Прочитал. Здорово написано! Как в книге. Только почерк у тебя неразборчивый, поэтому я не все понял.
– Неразборчивый? – удивилась я. Почему-то мне всегда казалось, что почерк у меня нормальный и даже красивый.
– Ну да. Местами. А местами ничего. Но я у девчонок часто замечал, что у них почерк меняется. Как я понимаю, это связано с циклическими эмоциональными и гормональными изменениями.
– Но главное-то ты понял? – спросила я, потому что сама ничего про свой почерк так и не поняла. Что вполне объяснимо – когда Фродо начинает умничать, можно спокойно переключаться на другую программу.
– Ну да. Что у вас с Лехой все на мази.
– При чем тут это? – густо покраснела я. – Про самолет прочитал?
– Я до этого не дошел, – признался Холмс. – Перед этим слишком уж интересно было. Зачитался. Говорю же, здорово написано!
Хм-м… Да уж, ничего не скажешь, умеет Миха найти нужные слова! Захотелось тут же выяснить, что ему понравилось больше всего и почему, но надо было думать о деле, и я с сожалением сменила тему:
– Нашим рассказал?
– Про что?
– Про меня.
– Нет пока. Они спят.
– А про парня с места 53С выяснил?
– А как же! – И Фродо с торжеством достал из кармана куртки красную книжечку. – Держи. Это его паспорт.
– Ты украл?! – вытаращилась на него я.
– Не надо громких обвинений. Всего лишь на время позаимствовал.
– Зачем?!
– Но ты же попросила… А так оказалось проще всего, – с самым простодушным видом объяснил Миха. – Он хранит паспорт в заднем кармане джинсов. А при его привычке все время терять что-то и искать на полу…
– Да, я тоже обратила внимание на эту привычку, – вспомнила я. – А в каком кармане он паспорт хранит?
– В левом.
– Значит, он левша? – догадались мы одновременно.
Вот что хорошо с Мишей – мысли у нас всегда сходятся! Как и должно быть у партнеров – или сообщников. Приободрившись, мы обменялись понимающими улыбками и открыли бесценный документ.
Сопливого звали Владислав Сороконогих. Ему было 15 лет, и паспорт он получил в Москве.
– Гадом буду, если его кликуха не Сороконожка! – развеселился Миха.
– Скорее, Сопливый, – хмыкнула я. – Интересно, он Славик или Владик?
– Какая разница? – пожал плечами Фродо.
– Большая, – вздохнула я и быстренько переписала паспортные данные Славика-Владика в дневничок. А потом с признательностью посмотрела на Миху: – Ты не представляешь, как это важно для меня!
– Может, объяснишь, наконец? Почему ты на самолете в таком виде? Как ты попала в бизнес-класс? И зачем тебе нужен этот Сороконожка?
– Но я же все время пытаюсь рассказать, а ты не слушаешь! – рассердилась я. – И дневник не дочитал, а там все написано!
– Ну хорошо, хорошо, слушаю, рассказывай! – Миха укутался поплотнее, и теперь из пледа торчали только его очки.
– Короче, все началось с темных очков. Понимаешь, мы с Танюсиком мечтали о таких все лето…
Ознакомительная версия.
