Юлия Галанина
Гонцы в Ньямаголе
Последние дни лета всегда печальны.
А чему радоваться-то? Лето вот-вот кончится, значит будет осень, учеба и дотянуть до следующих каникул – все равно, что пройти на четвереньках от Акватики до Места, Где Всегда Тепло…
Так хором думали данюшки, сидя во дворе дома Затычки.
Правда, Полосатик (из чувства справедливости) хотел, было, вступиться за осень и сказал:
– Но зато осенью…
Что может быть хорошего осенью, друзья так и не узнали: во двор вошел отец Затычки.
– Сидите? – спросил он, оглядывая печальную троицу.
– Сидим… – вздохнул Шустрик.
– А чего кислые?
– В школу завтра…
– Так школа-то у вас отменяется, – улыбнулся отец Затычки.
– Как отменяется? – вскочили друзья.
– Разыгрываешь… – недоверчиво заметил Затычка, разочарованно вздыхая и опять садясь.
– Нет. Еще месяц, как минимум, вам придется слоняться без дела к печали родителей.
– Почему?
– Ведь в вашей школе есть закуток, где разные зверюшки живут?
– Да, – подтвердил Шустрик. – Школьный зверинец, малыши за своими питомцами ухаживают. Мы, когда в младших классах были, тоже там постоянно крутились.
– Ну вот, в вашем школьном зверюшнике помимо прочих тварей муравьи в коробочке сидели. Их детишки сушеными яблоками кормили. А как каникулы начались, про них все забыли. Есть-то им надо, вот они из коробки и сбежали. И все лето питались деревом. Школа ведь запертая стояла, сторожа черным ходом ходили, ничего не замечали. А сегодня утром господин Директор решил по парадной лестнице в свой кабинет подняться, ну и рухнул вместе со ступеньками. Лестница насквозь изгрызена, только что с виду целая. А муравьи эти и не муравьи, а термиты с юга. В общем, подъели они вам парты, двери, рамы и прочее деревянное хозяйство. Господина Директора тетушка Гирошима травяными примочками лечит, а школу на ремонт закрыли. Хорошо хоть, что стены у нее каменные. Вот такие дела. А тебя, свет мой сын Затычка, последний раз по-хорошему предупреждаю: не таскай в дом всякую незнакомую живность, пока она бабушкин фамильный комод не съела. Я тебя тогда защищать не буду, сам перед ней оправдывайся!
– Да ладно! – буркнул Затычка. – Вечно ты, пап, придираешься. Ну, принес змейку один раз, так что теперь всю жизнь попрекать?
– Разумеется, не стоит, – подтвердил его отец, – а что бабушка, когда ее под веником нашла, полдня на кухонном столе просидела пока я домой не вернулся, это, конечно, мелочь.
– Я ее дрессировать хотел! – с возмущением сказал Затычка. – Она бы у меня ручная стала, на свист бы приползала, любила бы меня, а вы ее выкинули!
– Бабушка из деревни в гости к нам приезжает не для того, чтобы на столах от забав внучка спасаться! – так и не признал несомненную правоту сына отец. – Ладно, мне некогда, отложим продолжение этого разговора до вечера. У меня к вам предложение: меня завтра отправляют в Ньямагол с грамотой, можете отправиться вместе со мной. Поживете там недельки три как взрослые люди, город посмотрите, а потом я снова появлюсь и вас заберу. Все лучше, чем вам около школы слоняться и ремонту мешать. Подумайте.
Он скрылся в доме, слышно было, как отец Затычки легко взбегает по лестнице на второй этаж.
Предложение было заманчивым…
Ведь Ньямагол – один из городов Союза Королевств, совершенно не похожий на остальные. (Впрочем, то же самое можно сказать и о Акватике, и об Аквилоне, и обо всех других.)
Он лежит около Круглого Озера как раз там, где Неприступный Хребет, преграждающий путь на север из долины Мерона, резко заворачивает, пропуская путников на невысокое плато, преодолев которое можно добраться до Самых Северных Земель. Если, конечно, есть желание, силы и не страшат холода.
В Ньямаголе собираются караваны, идущие в Самые Северные Земли. И он первый получает товары, которые оттуда везут купцы, начиная с лохматых меховых сапог и кончая ворванью.
Городом правит веселая толстая Королева Ньяма.
Если подвернулась возможность побывать в таком интересном месте, почему бы не воспользоваться удачей? Термиты ведь не каждый год съедают школьную лестницу и парты.
Данюшки подумали, потом еще подумали, еще и еще…
И решили отправиться вместе с отцом Затычки в Ньямагол.
Ранним утром Шустрик, Полосатик и Затычка стояли у ворот Цитадели Акватики.
Солнце еще не поднялось…
Только темно-серое, булыжного цвета небо, на востоке незаметно становящееся желто-розовым, точно абрикосовое варенье, намекало, что скоро рассветет.
Друзья поеживались от утреннего холода. Сейчас идея отправиться в Ньямагол не казалась им такой прекрасной, как вчера. Теплая кровать и прерванный на самом интересном месте сон выглядели куда заманчивее, чем далекий незнакомый город.
Из Королевского Замка вышел отец Затычки и с ним другие Гонцы Акватики.
У всех на груди висели небольшие кожаные сумки, на которых красной краской был оттиснут герб Города. В них Гонцы разносили документы.
Гонцов сопровождал Начальник Караула Цитадели. Сегодня дежурила рота Черных Меченосцев, и Начальником Караула был их Капитан.
Группа Гонцов во главе с Капитаном Черных Меченосцев легко шла по пустым улицам к Восточным Воротам.
Данюшки скромно держались позади: ведь они пока с боку припека, к отцу Затычки можно будет присоединиться лишь за стенами Города, сейчас вмешиваться в древний ритуал отправления вестников никак нельзя.
Полосатик шел и думал: неужели когда-нибудь настанет тот чудесный миг, когда и их будет сопровождать Начальник Караула, их, настоящих Гонцов Акватики, которые понесут грамоты и письма в самые дальние концы Союза Королевств? Как же, все-таки, до этого далеко… И как долго…
Когда они достигли Ворот, взошло солнце.
Начальник Караула сказал прощальные слова, отсалютовал Гонцам обнаженным мечом и ворота раскрылись.
Разные дороги лежали перед Гонцами, у каждого был свой город в конце пути.
Отец Затычки и трое друзей побежали навстречу солнцу по Нахоженному Тракту.
* * *
…На взгляд данюшек, отец Затычки бежал непростительно медленно для Гонца. Раза в три тише, чем мог бы.
– Ты чего, пап, как улитка ползешь? – удивился Затычка. – Прибавь ходу, так мы в Ньямагол к зиме попадем!
– Милый ребенок, не учи отца жизни! – посоветовал сыну Гонец. – Давай договоримся так: я бегу, как я считаю нужным, а вы так, как хотите. Дорога одна, разминуться, мы не разминемся. А вечером поговорим.
Вечером так вечером…
Данюшки прибавили ходу и оставили отца Затычки далеко позади. Дорога кидалась им под ноги, и скоро Акватика исчезла из виду. Бежать было так легко!
Они убегали вперед, потом возвращались к отцу Затычки, потом снова убегали, потом отставали от него, один раз даже ненадолго задержались в придорожном лесу, успев собрать там по две горсти сочных ягод. Потом снова догнали Гонца.
Отец Затычки, не обращая на них внимания, продолжал бежать ровно, не меняя темпа.
В полдень они остановились ненадолго перекусить. Сыр, хлеб, вода из ручья. Для обеда, конечно, маловато, но Гонцы в дороге днем почти не едят. С набитым животом не очень-то побегаешь.
Во время привала, Полосатик внимательно разглядывал сумку с грамотами на груди отца Затычки.
На его взгляд сумка была хорошая, добротно сделанная, но какая-то бедная. Неужели Город не мог снабдить Гонцов более представительными?
– А почему герб на ней краской нанесен? – наконец не выдержал и спросил он отца Затычки.
– А каким он должен быть? – заинтересовался тот.
Полосатик пожал плечами.
– Ну-у… ну хотя бы золотом или на худой конец серебром покрыт. Неужели Акватика не может золотой краски на несколько сумок найти?
– При желании Город не только сумки, он и меня с головы до пят золотыми пятаками бы увешал, но не делает. Почему? – вопросом на вопрос ответил отец Затычки.
– Да ты бежать не сможешь, – встрял Затычка, дожевавший сыр. – Ты, пап, и налегке-то не торопишься…
– Будем считать, что последнюю фразу я пока не расслышал, – невозмутимо сказал отец Затычки. – Но ход твоих мыслей довольно верен. Меня не обвешивают золотыми монетами потому, что это не нужно, помеха делу. По такой же причине и сумки наши украшены не так блестяще, как хотелось бы вам, юнцам. Гонцы бывают в самых разных местах, бегают по самым разным дорогам. Это и так довольно рискованное занятие, зачем же подвергать их еще одной возможной опасности? Золотой блеск способен во многих сердцах возбудить желание завладеть дорогой вещью. Поэтому сделано так, чтобы возможным грабителям интерес остановить Гонца – был небольшой.
– Но, а грамоты, которые он несет? – воскликнул Шустрик. – Ведь иногда они дороже денег!
– Чаще всего промышляют на дорогах люди, которые и читать-то толком не умеют, зачем им какие-то бумаги? – с хрустом потянулся отец Затычки. – Да и грамоты, за которые кто-то может заплатить звонкой монетой, доставляют с особой охраной. То, что мы сейчас с вами несем, интересно только Королеве Ньяме, на них разбойничку и медяка не заработать. А красный герб Акватики на сумке Гонца предупреждает, что он, Гонец, представитель Города и Город своих людей в обиду не даст. Иногда это лучше любого пропуска и любой охраны. Вообще-то, Гонцов везде уважают, это тоже, наравне с риском, неотъемлемая часть нашего ремесла. Вы поели? Пора в путь.
