Йон Колфер - Затерянный мир

Барселона, Испания

Большинство из тех, кому доводилось столкнуться с телохранителем Артемиса Фаула, не назвали бы этого человека довольным жизнью. Слова «веселый» и «счастливый» тоже редко подходили к нему или к находившимся в непосредственной близости от него людям. Дворецки стал одним из самых опасных людей в мире не потому, что умел поддерживать непринужденную беседу с каждым встречным – если, конечно, не считать вопросов о путях отхода или припрятанном под одеждой оружии.

Сейчас Артемис Фаул и Дворецки находились в Испании, и никогда не отличавшийся жизнерадостностью телохранитель хмурился больше обычного. Его молодой хозяин, как всегда, делал все, чтобы усложнить Дворецки выполнение его профессиональных обязанностей. По настоянию Артемиса они уже целый час торчали на тротуаре проспекта Грации в Барселоне, и только несколько чахлых деревьев защищали их от палящего полуденного солнца и потенциальных недоброжелателей.

Это была уже четвертая поездка за границу за последние четыре месяца. Сначала Эдинбург, потом долина Смерти на Диком Западе, за которой последовало крайне рискованное и трудное путешествие в самое сердце Евразии – в Узбекистан. А теперь вот Барселона. И все ради встречи с таинственным «гостем», который до сих пор еще ни разу не показался.

Прохожие на многолюдном проспекте Грации невольно задерживали взгляд на странной парочке: огромный бритоголовый громила лет сорока в костюме от Хьюго Босса и худощавый подросток, бледный, с волосами цвета воронова крыла и большими иссиня-черными глазами.

– Дворецки, почему ты все время ходишь кругами? – раздраженно спросил Артемис.

Он отлично знал почему, однако тот, кого они ждали, по расчетам Артемиса, опаздывал уже как минимум на минуту, и Артемис позволил своей досаде выплеснуться на ни в чем не повинного телохранителя.

– Ты отлично знаешь почему, Артемис, – ответил Дворецки. – А если на какой-нибудь крыше притаился снайпер или специалист по подслушиванию? Я хожу кругами, чтобы обеспечить максимальную защиту.

Артемис испытал неодолимое искушение продемонстрировать свои блестящие умственные способности. Он часто испытывал такое искушение и легко поддавался ему. Причем эти демонстрации доставляли четырнадцатилетнему ирландцу ровно такое же удовольствие, какую досаду испытывали те, кто был вынужден их наблюдать.

– Во-первых, маловероятно, что за мной охотится снайпер, – сказал Артемис. – Я ликвидировал порядка восьмидесяти процентов моих незаконных предприятий и поместил капитал в исключительно доходные ценные бумаги. Во-вторых, любой специалист по подслушиванию останется несолоно хлебавши, потому что третья пуговица на твоем пиджаке излучает солиниевые импульсы, которые уничтожают записи любых систем наблюдения, кто бы их ни установил, люди или волшебный народец.

Дворецки бросил взгляд на проходившую мимо молодую пару, для которой существовали только Испания и первая любовь. У юноши на шее висела видеокамера. Телохранитель виновато коснулся третьей пуговицы на своем пиджаке.

– Вероятно, мы испортили видеозапись медового месяца, – заметил он.

Артемис пожал плечами.

– Не слишком высокая цена за неприкосновенность моей личной жизни.

– А «в-третьих» есть? – с невинным видом спросил Дворецки.

– Да, – довольно резко ответил Артемис. Тот, кого он с таким нетерпением ждал, все не появлялся, и раздражение ирландца усиливалось. – Я как раз хотел сказать, что если бы здесь и был снайпер, то он выбрал бы здание, находящееся у меня за спиной. Поэтому тебе следовало бы находиться сзади.

Дворецки, несомненно, был самым лучшим телохранителем в мире, но даже он не мог со стопроцентной точностью определить, какое именно здание выберет снайпер.

– Продолжай, – сказал он. – Почему ты так уверен в этом? Вижу, тебе не терпится поделиться со мной своими соображениями.

– Что ж, если ты настаиваешь… Ни один снайпер не выбрал бы позицию на крыше дома «Каса Мила» на противоположной стороне улицы, потому что там проводят экскурсии и видеокамеры зафиксировали бы, как он выходит на крышу и возвращается обратно.

– Он или она, – уточнил педантичный Дворецки. – В наше время наемными убийцами работают в основном женщины.

– Он или она, – согласился Артемис. – Два здания справа были бы удобны для стрельбы, но там стрельбе помешала бы листва деревьев. А зачем снайперу создавать себе лишние трудности?

– Очень хорошо. Продолжай.

– Слева от нас находится несколько зданий, в которых расположены финансовые конторы. На их окнах видны наклейки частной охранной фирмы. Любой профессионал предпочтет избежать стрельбы, за которую ему не заплатили.

Дворецки кивнул. Все верно.

– Поэтому я пришел к заключению, что твой гипотетический снайпер предпочел бы занять позицию на крыше четырехэтажного здания за моей спиной. Это жилой дом, поэтому проникнуть в него не составит труда. С крыши для него или для нее открывается хороший сектор обстрела, а охрана здания, вероятно, удручающе малоэффективна или вовсе отсутствует.

Дворецки хмыкнул. Вероятно, Артемис был прав. Жаль только, что словечко «вероятно» по надежности никак не может сравниться, скажем, с кевларовым бронежилетом.

– Вероятно, ты прав, – сказал телохранитель. – Но только в том случае, если снайпер столь же умен, как и ты.

– Правильно, – согласился Артемис.

– Кроме того, я не сомневаюсь в том, что ты можешь привести убедительные аргументы в пользу любого из окружающих зданий, а это выбрал только затем, чтобы я не закрывал тебе обзор. Из чего я делаю вывод, что тот, кого ты с таким нетерпением ждешь, должен появиться со стороны «Каса Мила».

Артемис улыбнулся.

– Браво, старина.

«Каса Мила», жилой дом в стиле модерн, был построен в начале двадцатого века архитектором Антонио Гауди. Фасад здания представлял собой причудливо изогнутые стены и балконы с витыми коваными перилами. На тротуаре перед входом выстроились в очередь туристы, жаждущие попасть на экскурсию.

– Как мы узнаем твоего гостя в такой толпе? Ты уверен, что он еще не появился? Может быть, он наблюдает за нами, не обнаруживая себя?

Артемис улыбнулся, его глаза лукаво сверкнули.

– Поверь, его здесь нет. Если бы он появился, мы бы услышали жуткие крики.

Дворецки нахмурился. Как ему хотелось хотя бы раз, один-единственный раз, прежде чем сесть в самолет, получить полную информацию о предстоящей поездке! Но Артемис никогда не говорил всего. Гениальный ирландец обожал посвящать телохранителя в свои планы по маленькому кусочку, заставляя его разгадывать свои замыслы. Эта интеллектуальная игра была для него не менее важна, чем собственно цель предприятия.

– По крайней мере, скажи, будет ли он вооружен, – попросил Дворецки.

– Сомневаюсь, – обронил Артемис. – Впрочем, это не имеет значения, потому что контакт будет длиться не больше секунды.

– Секунды? Твой «гость», что, на мгновение появится из другого измерения пространства?

– Не из пространства, старина. – Артемис взглянул на часы. – Из другого времени. – Юноша вздохнул. – Как бы то ни было, время вышло. Судя по всему, мы зря сюда прилетели. Наш друг не материализовался. Впрочем, шансы были невелики. Очевидно, на противоположном конце разлома никого не оказалось.

Дворецки не понял, какой разлом имел в виду Артемис, но вздохнул с облегчением, узнав, что теперь наконец можно покинуть это весьма небезопасное место. Чем скорее они вернутся в аэропорт Барселоны, тем лучше.

Телохранитель достал из кармана мобильный телефон и нажал кнопку быстрого набора. Ответ раздался после первого гудка.

– Мария, – сказал Дворецки. – Забери нас, pronto.

– Si, – коротко ответила Мария.

Она работала в эксклюзивном агентстве, предоставляющем напрокат лимузины с шофером. Будучи исключительно красивой девушкой, она к тому же обладала редкой для прекрасного пола способностью проломить лбом шлакобетонный блок.

– Ты говорил с Марией? – спросил Артемис, мастерски сделав вид, что ответ ему не очень-то и интересен.

Дворецки ему обмануть не удалось. Артемис Фаул никогда ничего не спрашивал просто так.

– Да, с Марией. Догадаться об этом было несложно, я ведь назвал ее по имени. Кстати, обычно ты не задаешь так много вопросов о водителях лимузинов. А о ней спросил в четвертый раз за последние пятнадцать минут: «За нами приедет Мария? Как по-твоему, где сейчас Мария? Как ты думаешь, сколько Марии лет?»

Артемис потер виски.

– Всему виной проклятое половое созревание. Стоит мне увидеть красивую девушку, я начинаю думать только о ней. Например, вон та девушка в ресторане. Я посмотрел на нее не меньше дюжины раз за последние несколько минут.