Брендон Сандерсон
Алькатрас и Кости Нотариуса
Посвящается Лорен,
которая умудряется быть самой ответственной из нас, оставаясь главной баловницей семьи
Брендон Сандерсон, очевидно, не является настоящим автором этой книги. Ее написал Алькатрас Смедри. Так как в Тихоземье эта книга должна быть опубликована под видом «фэнтези», чтобы отвлечь и сбить с толку библиотекарских агентов, мы заключили с мистером Сандерсоном соглашение о том, что на обложке будет стоять его имя.
Альктрас встречался с Брендоном Сандерсоном, и особого впечатления тот на него не произвел. Сандерсон пишет настоящее фэнтези — глупые книжонки, которые по своей обоснованности и реалистичности и близко не стояли с моей автобиографией. Он возглавляет местный филиал ДСАКПКНР и неоднократно заявлялся на свадебные церемонии с мечом. Его трижды заключали под арест за ненадлежащее использование каламбуров. Здесь вы можете подписаться на его электронную рассылку новостей.
Хейли Лазо — художница по профессии, но ее настоящая страсть — направлять свой праведный гнев на нарушителей грамматического спокойствия. Неправильно расставленные определения, ошибки в употреблении деепричастных оборотов, лишние запятые — с этими и многими другими вещами она не готова мириться ни при каких обстоятельствах. Ознакомиться с ее творчеством можно на сайте art-zealot.deviantart.com.
Я лжец.
Понимаю, вам, скорее всего, будет сложно в это поверить. Я даже надеюсь, что вы, несмотря ни на что, примете мои слова за чистую монету. Ведь тогда мое заявление прозвучит с особой иронией, а вам будет больнее падать.
Видите ли, я прекрасно знаю, что вы, жители Свободных Королевств, слышали обо мне разные истории. Возможно, вам даже доводилось видеть на силиматических экранах пару документалок о моей жизни. Мне понятно нежелание верить в то, что я вас обманул. Вы, должно быть, решите, что я просто скромничаю.
Вам кажется, что вы меня знаете. Вы внимали словам рассказчиков. Обсуждали с друзьями мои похождения. Читали исторические книги и слушали глашатаев, повествующих о моих героических свершениях. Проблема в том, что люди, которым нравится обо мне говорить — еще большие лжецы, чем я сам.
На самом деле вы меня не знаете. Не понимаете, что я за человек. И вам уж точно не стоит верить тому, что вы обо мне читали. Не считая — понятное дело — этой самой книги, ведь именно в ней содержится настоящая правда.
Теперь позвольте мне обратиться к Тихоземцам. Я имею в виду тех, кто живет в Канаде, Европе, Америке или других подобных местах. Эта книга выглядит, как фэнтези, но не дайте ей себя одурачить! Как и первую часть, в Тихоземье мы публикуем ее под видом художественной литературы, чтобы спрятать от Библиотекарей.
Но то, что вы читаете — вовсе не вымысел. В Свободных Королевствах — будь то Мокия или Нальхалла [1] — книга будет открыто издаваться в виде автобиографии. Ведь именно этим она и является. Историей моей собственной жизни, впервые рассказанной для того, чтобы объяснить, как все было на самом деле.
В кои-то веки я собираюсь пробиться сквозь пелену лжи. В кои-то веки хочу увидеть правду на бумаге. Меня зовут Алькатрас Смедри, и я приветствую вас во втором акте моей биографии.
Надеюсь, он покажется вам поучительным.
Сгорбившись, я сидел в кресле посреди невзрачного аэровокзала и ждал, рассеянно похрустывая залежалыми картофельными чипсами.
Не такого начала вы ожидали, правда? Вы, наверное, подумали, что я начну эту книгу с какого-нибудь захватывающего эпизода. Например, со сцены, где будут злые Библиотекари — или, скажем, алтари, Оживленные, ну или, на худой конец, парочка пулеметов.
Жаль вас разочаровывать. Мне это уже не впервой. Хотя поступаю я так для вашего же блага. Видите ли, я решил перевоспитаться. Моя предыдущая книга оказалась на редкость недобросовестной: вначале я показал читателям напряженную, динамичную сцену на грани жизни и смерти. А потом вдруг шагнул в сторону, оставив недоумевающих и раздосадованных читателей в ожидании развязки.
Обещаю впредь воздерживаться от подобного коварства в своих книгах. Я не стану обрывать повествование на самом интересном месте или пользоваться другими уловками, чтобы заставить вас читать. Отныне я буду спокойным, обходительным и кристально честным.
О, кстати. Я не упоминал, что во время ожидания в том самом аэропорту оказался, пожалуй, в самой опасной ситуации за всю свою жизнь?
Я съел очередную залежавшуюся чипсину.
Если бы вы прошли мимо, пока я сидел в том аэропорту, то, скорее всего, приняли бы меня за обычного американского мальчишку. Тринадцать лет, темно-каштановые волосы. Свободные джинсы, зеленая куртка и белые кроссовки. За последние несколько месяцев я успел чуть подрасти, но для своих лет был довольно-таки среднего роста.
Собственно говоря, необычными в моей внешности были только голубые очки. Не настоящие солнцезащитные очки — скорее уж, они походили на те, которыми пользуются для чтения старики, разве что нетипичного нежно-голубого цвета.
(Эту сторону своей жизни я по-прежнему считаю до ужаса несправедливой. Линзы Окуляторов по какой-то причине выглядят тем хуже, чем они сильнее. Я разрабатываю на этот счет собственную теорию — «Закон несоразмерной отстойности»).
Я сжевал еще одну чипсину. «Ну же, — подумал я. — Где ты?»
Мой дедушка, как водится, опаздывал. Впрочем, винить в этом лишь его самого было бы неправильно. Ливенворт Смедри, как-никак, представитель семьи Смедри. (Фамилия выдает его с головой.) У него, как и у всех остальных Смедри, есть магический Талант. В его случае — это способность как по волшебству опаздывать к назначенному времени.
Большинство людей увидели бы в этом серьезное неудобство, но Смедри стараются обращать Таланты в свою пользу. Дедушка Смедри, к примеру, нередко опаздывает на встречу с пулями и всякими бедствиями. Талант неоднократно спасал ему жизнь.
К несчастью, он также имеет склонность опаздывать и по любому другому случаю. Думаю, он использует свой Талант в качестве оправдания, даже когда тот совершенно ни при чем; я не раз пробовал ему это предъявить, но так и не преуспел. Он бы попросту опоздал к нагоняю, и в итоге бы разминулся со звуком моей ругани. (К тому же нагоняй в глазах дедушки Смедри — это настоящее бедствие.)
Я чуть сильнее ссутулился в кресле, стараясь не привлекать к себе