Ознакомительная версия.
— Как тебя зовут? — спросил его Одд.
Карапуз хлюпнул носом и ответил:
— Корб Много Цапель.
Он попытался выглядеть воинственно и гордо, но что-то не клеилось с образом.
— Так, Корб… Куча Птиц… — Одд не был слишком силен в языке долины. Мальчик скроил недовольную рожу, но промолчал. — И что ты здесь делаешь? Один на болотах?
Малыш еще сильней сдвинул брови, но тут же опасливо посмотрел на Супа, негодованию которого не было предела, и перестал гримасничать. Он буквально кипел, глядя на эту пасторальную сцену. Спасать человека из вражеского племени, даже если это маленький мальчик, никак не укладывалось в его голове. Гумс вел себя гораздо спокойнее и даже пытался разнять их с Оддом, когда те не на шутку сцепились из-за найденыша. Вряд ли его так уж беспокоила судьба какого-то мальчишки Яг-зы, но и свары между своими он не хотел. Выражение лица у него было весьма серьезным. Одду вдруг показалось, что Гумс был совсем не так прост, каким привыкли его считать в деревне. Если не силой, то умом и чувством справедливости он вполне мог когда-нибудь возглавить племя. Одд мысленно пожелал ему удачи в этом, уверенный, что для племени так будет совсем не хуже, чем под управлением самоуверенного громилы.
Между тем малыш более или менее успокоился и отвечал гораздо охотнее:
— Я решил первым схватить пленников! — заявил он.
У всех троих отвисла челюсть от удивления. Карапуз оказался вовсе не жертвой беспечности взрослых, не доглядевших за ребенком в опасном месте, а настоящим сорвиголовой.
— Так, значит, ты охотился на чужаков? — продолжил свои расспросы Одд.
— Да! — малыш явно гордился собой, совершенно забыв, что только что едва не утонул в болоте из-за своей горячности.
— Хм… — протянул Суп.
Даже ему вдруг стало интересно, что из всего этого выйдет. Хотя, конечно, ничего хорошего из этого получиться не может, но… малыш был тот еще фрукт.
— Так-так… И кто же эти чужаки, за которыми ты гнался?
— Не знаю. Я видел только следы. Я говорил: они там! Но мне не поверили. Тогда я решил напасть сам. А вы видели беглецов?
— Как сказать, — ухмыльнулся Гумс, сердечно поблагодарив специальное божество этого мира, делающее так, что взрослые никогда не слушают мнение детей.
Разузнав у смельчака Корба, куда двинули воины Яз-зы, ребята отправились в другую сторону, широкой петлей выбираясь из болот. Дальше здесь оставаться было нельзя, потому что кто-нибудь обязательно на них набредет и потому что у них не было ни еды, ни питья. Напиться гнилой воды из болота означало уже к утру валяться в жару на какой-нибудь кочке скрюченным комком боли. Добраться таким до дома не светило никому.
В одном месте уже ближе к закату и без того холодная вода стала ледяной, от которой сводило ноги. Из-под земли здесь били родники. В полусотне шагов среди корней тек прозрачный чистый ручей. Это было спасением.
Теперь уже четверо они вышли перед рассветом на знакомую лесную поляну, лежавшую на обратном пути к горе Ых.
Спасенный на болотах карапуз оказался на удивление стойким малым. Достаточно было лишь напомнить ему, что воины могут шагать и шагать дни напролет «аж за те горы и ни пикнуть», как Корб переставал хныкать и, стиснув молочные зубы, шел в ногу со старшими.
Ждать своих было бессмысленно. Помочь ничем они им не могли. Оставалось лишь надеяться на то, что у Хларга все получилось. Нужно было как можно скорее возвращаться в деревню.
К сожалению, никаких признаков того, что остальная часть отряда возвращалась этой дорогой, не было. Конечно, они могли и даже наверняка отправились другим путем, чтобы спутать следы. Но от полной неизвестности было как-то не по себе.
Одд выбрал высокое дерево с разбитым молнией стволом, напоминавшее изуродованный трезубец, оставленный на краю обрыва неизвестным гигантом, и осторожно вскарабкался на него с внутренней стороны.
Если предположить, что Хларг повел их правее через холмы… Это был приличный крюк, но чем неожиданнее путь, тем труднее его предугадать врагу. Конечно, там, на плешах, лишенных деревьев и покрытых лишь жидким кустарником, они были как на ладони и вряд ли стали бы так рисковать, возвращаясь после ночной вылазки. Если, конечно, не прошли там ночью.
Левее тянулся безымянный приток Ойи с каменистыми берегами. Он петлял и словно приплясывал, приближаясь к основному руслу. «Могли обойти и здесь», — подумал Одд, даже не заметив, что оба его товарища — Суп и Гумс, неистово машут ему руками из травы.
«Но все же…» — Одд не успел додумать свою мысль, когда ему прямо в лоб прилетел твердый комок глины. Уже все трое, оставшиеся внизу, строили ему дикие рожи, показывая на что-то в кроне. Суп подпрыгивал, как сумасшедший, схватив копье. Гумс страшно выпучивал глаза, готовя пращу к броску.
Одд медленно проследил направление трех перепачканных указательных пальцев и едва не сорвался с дерева: на соседей ветке, чуть выше того места, где он сидел, болтая ногами в воздухе, нетерпеливо помахивая хвостом расположился огромный болотный кот размером не меньше его самого. Полосатая серо-коричневая тварь устроилась на ветке с тушкой недоеденного барсука и была явно не в восторге от нежданного соседства. Мальчик медленно и тихо нараспев произнес, обращаясь к зверю:
— Мне-е не нужна-а твоя добы-ыча…
Кот прижал к голове уши и зашипел, очевидно, не доверяя словам туристов насчет вкусных и питательных барсуков.
В голове Одда пронеслось… много чего. Очень много. Гораздо больше, чем ему хотелось бы представить в эту секунду.
Желтые глаза рассматривали его в упор. Он чувствовал, что в мозгу ощетинившегося хищника он выглядит как большая нездоровая мышь, лишенная шерсти и загнанная судьбой на дерево как раз для того, чтобы утолить его жажду поиграть. Гораздо хуже, если он принял его за конкурента — все же приличный барсук на дереве не растет, его еще нужно выследить и поймать. Кот пригнул голову, заурчал и потерся щекой о толстую ветку, на которой расположился со своим обедом. Вниз полетели ошметки коры вперемешку с шерстью. Понять, настроен он агрессивно или нет, было совершенно невозможно. Да и угадывать, если честно, совсем не хотелось.
«Если уменьшить его раз в десять, то получится отличный домашний котяра… — подумал Одд. — Может, обойдется… — Но вдруг что-то в нем резко переменилось: — Мои отец и брат погибли от лап мерзкой шушеры из подземелий. Я сам сто раз мог умереть, но вырвался из орочьих нор, мерз на болотах и спасся от кучи раскрашенных дикарей! Это я! Я! И мне сейчас угрожает какой-то ушастый клок шерсти, развалившейся на ветке?! Эй ты, чертов кот-переросток! Пошел вон отсюда!» — Одд сжал зубы, прищурился и посмотрел в желтые, круглые, как блюдца, глаза с таким вызовом, что кот перестал урчать и поднялся на передние лапы от удивления. Ни одно встречавшееся ему животное еще никогда не позволяло себе так на него смотреть. Даже тупые громадные медведи, всегда ломившиеся напролом. Впрочем, те вообще редко смотрели дальше своего брюха.
Кошачий ум не приспособлен к глубокому анализу ситуации. Иначе кот первым делом убрался бы со своей ветки, а уже потом рассматривал свою новую «игрушку»… желательно издалека.
Беззвучно и страшно Одд кинулся на него первым, ухватившись за выступающий над головой сук, и с силой пнул ногой ветку, сбив с нее не ожидавшего такой грубости хищника. С яростным шипением тот рухнул вместе с добычей в траву, не успев среагировать, перепугался сам и рванул в заросли шиповника, оставляя клочья шерсти на колючках.
Все трое внизу так и стояли с открытым ртом, пока Одд неловко соскальзывал со ствола. Даже в представлении дикарей столько ярости не могло поместиться в одном человеке. Или уж, по крайней мере, человек этот должен быть немного побольше в обхвате, чтобы не лопнуть на месте.
— Уных… — протянул Суп, что означало «безумец» или вроде того.
Гумс согласно кивнул, а Корб Много Цапель только стоял с открытым ртом, не зная, бежать ему сломя голову или тоже забираться на дерево, потому что кошка была уже где-то здесь, внизу.
* * *
Без приключений добравшись до территории, которая могла считаться относительно безопасной, они наконец решили передохнуть. Одд, у которого это получалось лучше, чем у других, развел костер.
Суп отправился добыть какую-нибудь дичь в подлесок и скоро вернулся с двумя уже ощипанными птицами, напоминавшими тощих голенастых кур.
Гумс с новообретенным подмастерьем собирал хворост для костра. Оставаться здесь на ночь, конечно, было делом безрассудным, но подкрепиться и вздремнуть пару часов было необходимо. Дежурили все, кроме малолетнего Корба. Да и вряд ли он бы стал предупреждать о приближении Яг-зы, которые были его семьей. Малыш, кажется, до сих пор не понял, что путешествует с теми самыми врагами, которых преследовал на болотах. Хотя кто знает этих воинственных карапузов… Парень явно был не дурак и мог преспокойно разыгрывать комедию. Ведь коварство шестилетних мальчишек общеизвестно!
Ознакомительная версия.
