— Ты мне и сейчас нужна! — мрачно пробормотал Прутик.
Он пнул ногой дохлого Черепушку. Раздался долгий заунывный стон. Или это ветер прошумел в колыбельных деревьях? Прутик не стал это выяснять. Он выбежал из колыбельной рощи и стремительно направился в самое сердце мрачных, зловещих Дремучих Лесов.
Прутик остановился лишь тогда, когда густая тьма упала на чащу и не стало видно ни зги. Он встал, положив руки на пояс и уронив голову. Пытаясь отдышаться после долгого бега, он пробормотал:
— Я боль… ше… не… мо… гу… Не могу больше.
Но ему пришлось сделать еще несколько шагов: надо было поискать место поспокойней, чтобы устроиться на ночь. Рядом росло дерево с мощным стволом и развесистой зеленой кроной, где можно было бы укрыться от непогоды. Прутик собрал охапку сухой листвы и накидал ее в углубление между корней. Затем он лег на самодельный матрас и, свернувшись калачиком, закрыл глаза.
Из ночной чащи доносились какие-то всхлипы, завывания и стоны. Прутик прикрыл ухо ладонью, чтобы не слышать их.
— Все будет хорошо, — сказал он сам себе. — Птица-Помогарь обещала следить за мной.
И с этими словами мальчик погрузился в сон, не подозревая, что Птица-Помогарь уже находится в компании лесных нимф за много-много миль от него.
ГЛАВА ПЯТАЯ. ДУБ-КРОВОСОС
Сначала мальчику показалось, что кто-то его щекочет во сне. Он смахнул надоевшее насекомое и, почмокав сонно губами, повернулся на другой бок. Устроившись уютно на сухих листьях, Прутик спал и со стороны казался совсем маленьким и беззащитным.
Ему снова было щекотно от того, что к нему прикасалось какое-то тоненькое извивающееся существо. Когда Прутик опять задышал ровнее, оно снова стало выписывать зигзаги прямо перед его лицом. Оно гнулось во все стороны и заворачивалось кольцами прямо в теплой струе воздуха, выходящей у него изо рта при выдохе. И вдруг это создание сделало резкий бросок вперед и стало ощупывать кожу у губ мальчика.
Прутик застонал во сне и снова отмахнулся от надоедливого мучителя. Извивающееся создание, извернувшись, проползло меж его тонкими пальцами и стремительно скользнуло в темный, теплый тоннель!
Внезапно проснувшись, Прутик резко сел. Сердце у него колотилось. Он почувствовал, что кто-то забрался ему в левую ноздрю! Он тер свой бедный нос и сморкался, пока слезы не навернулись у него на глаза. Что-то живое зашевелилось, заскреблось у него в носу, и вдруг, сделав рывок, выскочило наружу! Глаза у Прутика чуть не вылезли из орбит от боли. Он жалобно захныкал. Сердце его забилось еще сильней. Кто это? Что это такое? От страха и голода у Прутика сделались спазмы в желудке.
Боясь даже взглянуть на странное существо, Прутик приоткрыл один глаз и сквозь щелочку стал изучать его. Перед ним мелькнуло нечто похожее на изумрудно-зеленую молнию. Опасаясь худшего, мальчик на четвереньках отполз подальше от этой гадости. В следующую секунду он, поскользнувшись, уже катился куда-то вниз. За спиной он увидел еще мрачное, но уже светлеющее небо. Занимался рассвет. Вихляющееся зеленое существо замерло на месте.
— Какой же я дурак! — пробормотал Прутик. — Это же просто гусеница!
Откинувшись назад на локтях, он стал всматриваться в темную листву над головой. За черными ветвями небо из коричневого становилось красным. В Дремучих Лесах было тепло, но ноги у мальчика промокли от утренней росы. Пора было двигаться дальше.
Прутик встал на ноги и принялся вытаскивать веточки и сучки из шкуры ежеобраза, как вдруг — ЩЕЛК — ЩЕЛК! — в воздухе раздался звук свистящего хлыста. Прутик оцепенел: изумрудно-зеленая гусеница кинулась на него и стала кольцами обвивать его запястье — и раз, и два, и три…
— Ой-ой-ой! — закричал он, когда острые шипы впились в кожу.
Извивающееся зеленое существо вовсе не было гусеницей. Это было ползучее растение, изумрудно-зеленый ус ядовитой смоляной лозы, которая, раскачиваясь и свисая с ветвей, как питон, рыщет по лесу в поисках теплокровной жертвы.
— Отпусти меня! — завопил Прутик, неистово пытаясь сорвать с себя толстые зеленые кольца лианы. — ОТПУСТИ МЕНЯ!
Он тащил и тянул гибкий стебель, но острые шипы лишь глубже впивались в кожу. Ойкнув от боли, Прутик в ужасе увидел, как алые капли крови одна за другой стекают по руке.
Подул сильный ветер, взъерошив ему волосы и растрепав мех на шкуре ежеобраза. Он разнес по тенистому лесу сладковатый запах крови. И тотчас же мальчик услышал, как в темноте алчно заклацали острые зубы неведомых зверей, поджидавших добычу. Затем ветер переменился, и мальчика затошнило от запаха гнили.
Он царапал и щипал лозу, он кусал ее, рвал зубами и выплевывал куски, трепал ее и гнул в разные стороны, но она чересчур крепко оплела его руку. Ему никак не удавалось освободиться от ее мощной хватки.
Внезапно лоза, сделав мощный рывок, потащила его за собой.
— Плюх! — пробормотал он, рухнув на землю, и рот у него сразу же забился коричневатым жирным суглинком. У него был привкус колбасок из тильдятины, но кислый и тошнотворный. Прутика вырвало. Сплюнув в последний раз, он закричал: — Стой!
Но смоляная лоза тащила свою жертву по валунам и корягам, по крапиве и бродячим водорослям. Бум! Бух! Шмяк! Бряк!
Прутик знал, что синяки и царапины — сущая ерунда по сравнению с тем, что ожидает его. Когда его волокли мимо гребенчатого куста, он в отчаянье ухватился за ветку в надежде спастись. Куда же запропастилась Птица-Помогарь, которая так нужна сейчас?
На секунду смоляная лоза зацепилась за какую-то корягу. Она взвизгнула от охватившей ее ярости, и по всему ее длинному телу прокатились волны негодования. Прутик что было сил ухватился за ветки, но лоза была сильнее. Куст выпрыгнул из земли, и Прутика снова потащили, еще быстрее, чем прежде.
Он все время натыкался на твердые белые кочки, больно впивавшиеся в тело. Их становилось все больше. Внезапно Прутик чуть не задохнулся от ужаса. Это были части скелетов: кости, лопатки и оскаленные черепа с пустыми глазницами.
— Нет! Нет! Нет! — что есть мочи завопил Прутик. Но в воздухе висела мертвая тишина, и крики его тонули в кроваво-красном мареве.
Вертя головой во все стороны, Прутик вглядывался в густую тень, обступавшую его со всех сторон. Впереди он заметил толстый шершавый ствол. В том месте, где он рос, земля была густо усеяна черепами.
Дерево пульсировало и покряхтывало. Оно блестело от липкой слюны, стекающей с бесчисленных присосок. Высоко над ним, где редели ветви, Прутик услышал жадное клацанье зубов, и этот звук становился все громче и громче. Прутик догадался, что его приволокли к смертоносному, хищному дубу-кровососу.
«Где нож?» — лихорадочно подумал Прутик, когда зубы заклацали еще громче, воздух наполнился зловонием, а кряхтение перешло в голодное урчание.
Он лихорадочно провел рукой по поясу и нащупал рукоять именного ножа. Затем резким движением Прутик выхватил его из ножен, занес руку над головой и с силой рассек лиану.
Тело ее чавкнуло, распавшись надвое, и в лицо мальчику ударила струя блескучей зеленой жижи. Отведя руку назад, он понял, что одолел врага. Он стер липкую слизь, залепившую ему глаза.
Да! Вот она, лиана! Как будто стараясь загипнотизировать его, она раскачивалась туда-сюда, туда-сюда прямо над его головой. Внезапно Прутик замер. Как зачарованный он наблюдал за отрубленным концом растения: жидкость, каплями стекающая с него, застывала прямо на глазах, образовав зеленый комок размером с кулак.
Неожиданно пупырчатая масса раскололась пополам, из комка с хлюпаньем выскочило изумрудно-зеленое щупальце. Оно зашевелилось, колеблясь и подрагивая в воздухе. Затем появилось второе щупальце, за ним третье… Прутик застыл, во все глаза глядя на копошащиеся растения. Там, где раньше была одна лоза, стало три. Они отклонились назад, готовые к броску, и — взззых! — втроем стремительно бросились на мальчика.
Прутик завыл от боли и страха, когда три гибких щупальца плотно обвились вокруг его ног. Затем, не успел он и глазом моргнуть, как его перевернули, рывком подняли вверх ногами и потащили.
Кровь бросилась ему в голову — он перестал различать деревья, превратившиеся в сплошную стену. Он изо всех сил старался не выпустить нож из рук. Пыхтя от напряжения, он все же сумел вывернуться из неудобного положения. Схватив лиану одной рукой, Прутик принялся наносить ей удары ножом — и раз, и два, и три…
— Будь ты проклята! — кричал он. — Сейчас же отпусти меня!
Зеленая слизь, пузырясь, закапала на землю. Она стекала по пальцам, по лезвию ножа, маслянистая и вязкая. Прутик выпустил лиану и снова стал раскачиваться в воздухе.
Болтаясь из стороны в сторону, он все же сумел посмотреть вниз.
