Закья подхватил кудахчущую птицу вместе со штанами и потащил к лестнице.
— Ну, — сказала Молли, когда павлиньи крики затихли вдали. — Надеюсь, вы умеете держать обещания?
— Гмм. Как правило, нет.
Гиганта ничуть не обрадовала удача Молли. Скорее наоборот, рассердила. Он привык всегда и во всем быть первым, и ему вовсе не улыбалось хоть в чем-то уступить этой тощей девчонке.
— Моя первая гопытка была пораздо удачнее. Ты думаешь, что отлично справилась? Да, действительно неплохо. Но все же не так хорошо, как я. Давай сюда стикраллы, и можешь забирать собачонку.
Молли протянула ему камни.
— Теперь иди за мной.
— Куда?
К ней тут же, словно незваный гость, явился страх.
— Я должен показать тебе чтое-ко.
— Что?
— Скоро узнаешь.
Махараджа упер руки в бока и расхохотался густым басистым смехом, который эхом разнесся по всем уголкам террасы и в воздухе над крепостью.
— Я покажу вам, что значит настоящий талант, ваше совычество! — прогремел он.
Он схватил Молли за руку. Петулька сжалась и громко залаяла, готовясь наброситься на него. Но махараджа, не обратив на собачку никакого внимания, поволок девочку за собой вверх по ступенькам. Петулька бежала следом, тявкая и хватая его за пятки. Молли вырывалась. Огромный махараджа с трудом протискивался по крутой узкой лестнице. Наконец он втащил Молли в маленькую расписанную комнату и выпрямился во весь рост.
— Заставь свою собаку замолчать, или, предупреждаю, я сам ее заткну.
Молли подхватила Петульку на руки и крепко прижала к себе.
Комната была без окон, но с высоким куполообразным потолком. Со стропил свисали стеклянные лампы и четыре большие кровати на цепях. Кровати были деревянные, резные. А звенья серебряных цепей сделаны в виде фигурок слонов и лошадей. На полу вдоль стен стояли серебряные сундучки и лари; выше, на полках, лежали шелковые подушки и разноцветные мягкие одеяла. Пол покрывал пестрый ковер, а в стены были вделаны толстые, похожие на браслеты серебряные кольца.
Подхватив Молли и Петульку, словно это были игрушки, махараджа швырнул их на одну из кроватей.
— Ждите здесь, — приказал он. — Сейчас я вам покажу, кто тут гений тепушествий во времени.
После чего вышел и захлопнул за собой тяжелую резную дверь с запором снаружи.
Молли растянулась на вышитом покрывале. Кровать слегка покачивалась. Потолок усеивали сотни маленьких зеркал, и девочка видела множество своих крошечных отражений. Лишь теперь, наедине с Петулькой, она горько расплакалась. Потом свернулась клубочком, страстно желая исчезнуть из дворца. Собачка прижалась к ней, тычась в руку мокрым носом и словно говоря: «Не волнуйся, Молли, все будет хорошо. Я тебе помогу, обещаю».
Но девочка была так расстроена и встревожена, что даже не погладила мопсика. Хотя она догадывалась, что махараджа именно этого и добивался — нагнать на нее страху.
— Конечно, что ему стоит меня напугать, — всхлипнула она, обращаясь отчасти к Петульке, отчасти ко всем «зеркальным» Молли на потолке. — Я ведь просто Молли, а он путешественник во времени и гипнотизер. Жестокий, бессердечный, вонючий, огромный, чешуйчатый… — Она умолкла.
Если продолжать в том же духе, перечисляя все неприглядные стороны внешности и характера махараджи и гадая, что он собирается с ней сделать, то скоро сердце остановится от ужаса.
Молли подумала о Рокки и обо всех остальных, кого она любила, и вновь в ней вспыхнуло желание оказаться рядом с ними. Затем, обессилев от переживаний, уснула.
Ей снились очень странные сны. Сначала она очутилась в Хардвикском приюте, где выросла. Стоял чудесный летний денек, но Молли, десятилетняя, ползала на коленях в кабинете мисс Гадкинс. Та придумала ужасное наказание — девочка должна была расчесать собственной расческой старый драный ковер так, чтобы он выглядел как новый. Внезапно окно распахнулось, и в комнату влетел огромный человек с шелушащимся лицом. Его развевающиеся одежды походили на те, что носят актеры в театре. Даже во сне Молли содрогнулась от ужаса, когда он сжал ее голову огромными руками и заставил посмотреть себе в глаза. Ее загипнотизировали. Потом все смазалось, превратилось в цветную круговерть.
В следующем сне девочка оказалась еще младше, лет шести. И сон был не такой четкий, как предыдущий. Он скорее казался полузабытым воспоминанием. Молли сидела среди зарослей ежевики в приютском саду. Она страшно перепугалась, потому что вместо ее друга Рокки, побежавшего в дом за игрушечной летающей тарелкой фрисби, перед ней внезапно вырос огромный страшный человек, одетый как герой из сказки. Он просто появился из воздуха, словно по волшебству. Под мышкой у него был зажат щенок мисс Гадкинс, Петулька. Молли закричала, а мужчина уставился ей в глаза. В этот момент сон снова расплылся красочными кляксами.
Самый последний сон был и самым смутным. Она играла с пластмассовым паровозом. Большой дядя взял ее на руки, и сверху посыпались все цвета радуги.
Ворочаясь в тревожной дреме, девочка знала, кто этот человек в красном. Махараджа. Он уносил ее из Хардвикского приюта далеко-далеко. Они летели в плоской машине, похожей на летающую тарелку. Еще во сне оказались одиннадцатилетний Рокки и хиппи Лес, оба под гипнозом.
Молли открыла глаза. Как долго она спала? Рядом тихонько похрапывала Петулька. Девочка потрясла головой в надежде, что эта комната и все неприятности тоже окажутся сном. Ничего подобного. В голове все смешалось. Сны теперь казались похожими на воспоминания. Неожиданно она с ужасом поняла, что никакие это не сны, а самые настоящие воспоминания.
И они появились только что.
Вместо того чтобы постепенно растаять, как обычно случается со снами, они все ширились, обрастая подробностями. Молли вспомнила, как попала в этот дворец, когда ей было десять. Девочка снова потрясла головой. Она что, сходит с ума?
В чем дело? Прошлое постепенно восстанавливалось. Каждый миг возникали новые воспоминания. События, произошедшие, когда ей было десять, шесть лет и даже три года. Она вдруг припомнила, как, совсем крошечная, приехала в большой красный замок и должна была карабкаться по крутым ступенькам, но высокая лохматая девочка подняла ее.
И в тот же момент Молли увидела себя десятилетней. Вот она подхватила на руки трехлетнюю малышку, которой было трудно взбираться по ступеням.
В памяти всплыло, как она гадала, что это за человек ведет их вверх по лестнице, слишком узкой для него. Но она помнила это и как шестилетняя, и как трехлетняя — тоже. Девочка тогда еще подумала, что человек похож на огромную обезьяну, что лезет в кроличью норку, а сама она — как маленький кролик. Маленький загипнотизированный кролик, которого тащит за собой обезьяна.
— Живей!
Молли вскинула голову. Возвращался махараджа! Мало того, она точно знала, кого он ведет за собой.
Девочка дернулась и зажмурилась, тяжело дыша и постанывая. Это невыносимо! Все происходило наяву и было страшнее, чем в самом кошмарном сне.
В дверь постучали.
— Вобрый дечер, Молли, — издевательски приветствовал ее махараджа. — Ты позволишь войти? Я привел гостей.
Молли уронила голову на руки. Она не хотела это видеть. Да ей и не нужно было смотреть. Пусть у нее не появились воспоминания шести— и трехлетней Молли, зато пережитое десятилетней распускалось в голове, как цветки лотоса. Махараджа открыл дверь. В памяти Молли вспыхнуло, как в десять лет она гадала, кто этот загипнотизированный хиппи со щенком мопса под мышкой и почему Рокки держит на руках младенца. Она вспомнила, как заглянула в комнату и увидела на качающейся кровати девочку с мопсом, в точности как Петулька. Собачка даже камушек так же сосала.
— Ты все еще здесь, — съехидничал махараджа.
Петулька села и заскулила. Потом, склонив голову набок, растерянно принюхалась. В комнату вошли сразу три Молли, а Рокки и Лес, обычно такие веселые и живые, вели себя точно зомби. Один держал на руках ребенка, другой — щенка. Причем щенок почему-то пах совсем как сама Петулька.
Молли на кровати чуть-чуть раздвинула руки и посмотрела в щелочку на Рокки и Леса. Это и вправду они? На них та самая одежда, в которой они были этим холодным утром в Брайерсвилль-парке. Значит, махараджа действительно слетал в будущее, поймал их и перенес в Индию 1870 года? А почему бы и нет? Ведь смог же эта жаба, Закья, притащить сюда ее. Но зачем махараджа приволок Рокки и Леса? Конечно, чтобы произвести впечатление. Не хотелось даже гадать, что ему вздумается с ними сделать. Она люто ненавидела похитителя за испорченную ей и ее друзьям жизнь.
