— Ох! — всхлипнула какая-то женщина. — Как бы мне хотелось оказаться вместе с ними!
— Замолчи! Бака! Идиотка! — ответил ей муж. — Им повезло не больше нашего. Куда они теперь поплывут? Если они не перевернутся во время первого же шторма, им придется умолять о приюте на каждом из встретившихся островов, и на каждом острове их будут гнать. Хватит! У нас не самая жалкая судьба.
— Прекратите! — закричал Нобуру, старейшина деревни, забираясь на скалу. — Не хочу больше слышать эти причитания! Нам повезло, что мы не утонули, теперь надо воспользоваться этим. Пусть все молодые люди, которые хорошо плавают, как можно быстрее подойдут сюда. В ближайшее время придется конопатить[14] нижнюю часть острова, чтобы помешать воде проникнуть в пустоты. Наша плавучесть зависит от водонепроницаемости основания острова. Вы знаете, что надо делать…
Показав пальцем на Зигрид, он сказал:
— Особенно рассчитываю на тебя, чужестранка, ты — лучшая ныряльщица Амото. Будешь командовать отрядом пловцов. Надо поспешить. Хайаку!
Девушка заплела свои длинные голубые волосы в тугую косу. Работа была опасной, потому что надо было подплывать под остров, как под корпус корабля, и замазывать все полости вулканического камня с помощью дегтя. Пока еще не придумали ничего лучше, чтобы помешать воде попасть внутрь плавучего объекта до того момента, когда соль отравит землю и погубит все до последней травинки.
— Ну! Ну же! — ворчал деревенский старейшина. — Пошевеливайтесь! Те, кто хочет совершить самоубийство, не должны мешать работе подводников. И их тела нужно тотчас выбрасывать в море, нам надо максимально облегчить остров.
Зигрид развернулась и побежала домой, чтобы взять подводное снаряжение. Благодаря способностям, которые она смогла развить во время долгого пребывания на планете Алмоа, девушка была очень хорошей амой, собирательницей жемчуга, поскольку могла надолго задерживать дыхание. Привязав к ногам огромный камень в качестве балласта, она могла погружаться в морские глубины и оставаться там целых двенадцать минут, прежде чем всплыть. Что доводило ее полное время погружения с задержкой дыхания до двадцати минут. Здесь, на этой странной планете, она больше не превращалась в рыбу, как только чувствовала, что начинает тонуть, и это было к лучшему, поскольку такое превращение могло быть принято за колдовство жителями Амото, и ее сожгли бы заживо.
Когда Зигрид вошла в сад, она увидела, что хрупкий бумажный домик практически рассыпался. Ее приемная мать, сидя на камне перед развалинами, рассматривала в слезах нож, который ей пока еще не удалось вонзить себе в горло.
— Аха! Мать! — вмешалась девушка. — Возьмите себя в руки. — Старейшине нужна помощь всех жителей. Надо приготовить состав для конопачения, растопить деготь. Все выжившие должны помогать. Вместо того чтобы причитать о своей судьбе, вам стоит пойти к женщинам, что собрались на деревенской площади.
— Что? — спросила, заикаясь, старуха, поднимая голову. — Что ты говоришь? Мы не утонем?
— Да нет же… Ну, по крайней мере, не сейчас, — стала терять терпение Зигрид. — Идите. Я стану во главе команды ныряльщиков и буду руководить процессом конопачения.
— Там тебе не место! — строго сказала старуха, внезапно распрямляясь. — Девушке твоего происхождения нельзя показываться голой перед крестьянами!
Ей никогда не нравилось, что ее приемная дочь собирала жемчуг с другими подростками острова. Затерявшись в своих мечтах о величии, она все еще видела себя женой судовладельца, забыв, что флотилия ее мужа погибла в море, уничтоженная одним ударом хвоста дракона.
Зигрид стала осторожно пробираться в развалины. Ей хотелось забрать очки для подводного плавания, кожаные ласты, а главное — мазь, которой она натирала тело. Эта мазь отталкивала акул. Из-за присутствия дракона акул наверняка будет не так уж много, но вода была холодной… да и стоило опасаться самого дракона.
Зигрид вдруг поняла, что дрожит от страха при мысли, что может вдруг очутиться перед огромной пастью монстра. Чудовище проглотит ее, даже не заметив. Когда ящер заглатывал воду, то водоворот был столь мощным, что никто из пловцов не мог выплыть против течения. А в пасти дракона пропадали, как в воронке.
«Да нет же, — подумала девушка, чтобы успокоить себя. — Теперь, когда дракон разгрыз мешающее ему препятствие, он продолжит свой путь. Змей уже наверняка далеко».
Наконец она нашла холщовый мешок, в котором лежало все необходимое для подводного плавания, и побежала в сторону берега. Когда она выбегала из сада, то увидела, что мать по-прежнему неподвижно сидела посреди шанива, разрушенного сада дзен, держа в руке маленький нож.
«Когда я вернусь, она уже, наверное, покончит с собой…» — подумала Зигрид с горечью. Да, но что она могла сделать? Интересы племени стояли превыше всего. Потерять время на то, чтобы успокоить старую женщину, было бы преступлением в глазах Нобуру, старейшины деревни. Кроме того, Зигрид не имела права вмешиваться в дело чести своей приемной матери. Правила семейных уставов были очень строгими и даже бесчеловечными, если судить с ее позиции чужестранки! Увы, она была лишней, бродягой, подобранной, как бездомное животное. Ее мнения не спрашивали, от нее даже ждали, что она окажется более послушной, чем молодежь такого же возраста.
Зигрид запыхалась, когда прибежала к дюнам. Девушки и юноши Амото уже собрались там. Многие из них натирались кокосовым маслом. Ныряльщики догадывались, что это будет их последнее погружение.
Запах дегтя отравлял воздух. Под огромными котлами, где его варили, был разведен огонь. К вареву добавляли уплотняющий материал — паклю.
Ветер с моря крутил языки пламени.
Зигрид сняла кимоно, чтобы намазаться толстым слоем мази. Затем она подняла на лоб очки для подводного плавания и завязала на талии тонкий поясок из плетеной кожи, на котором был подвешен кинжал. Девушка прицепила свои длинные кожаные ласты к поясу за спиной.
— Послушайте, — сказала она, подняв руку и призывая к тишине. — Вы все знаете, что надо делать. Прошлым летом мы все это проделывали уже много раз, но напоминаю вам, то были лишь учения. То, что вам тогда показалось легким, сегодня покажется опасным. Не думайте ни об акулах, ни о драконе. Главное — не трогайте деготь. При соприкосновении с холодной водой, он очень быстро застывает, и вы можете прилипнуть к скале, как муха к меду, и не сможете всплыть. Вот почему вы должны постоянно поправлять слой жира, которым намазались. Вы должны всегда быть скользкими, это понятно?
В ответ ныряльщики что-то пробурчали, стараясь не встречаться с Зигрид взглядом. Им было страшно. Кроме того, им не нравилось получать указания от чужестранки, под предлогом того, что она была лучшей подводницей.
— Идемте, — сказала Зигрид и встала во главе колонны. — Пусть каждый возьмет свою банку с гудроном[15] и погрузится в воду. Мы будем нырять и всплывать пока не упадем в изнеможении на песок.
Ветер заглушал ее слова и мешал ей дышать. Она была раздражена оттого, что не могла отдавать приказы так же громогласно, как капитан. Зигрид не строила никаких иллюзий, если бы подростки не боялись так сильно, они и вовсе отказались бы ей повиноваться.
Суетившиеся возле котлов женщины наполняли огромные терракотовые емкости кипящей смесью для конопачения и потом закрывали затычкой. Жидкий деготь постепенно густел при контакте с ледяной водой. На всем побережье острова, во всех рыбацких деревушках, молодежь делала то, что собиралась сделать Зигрид и ее товарищи.
Мужчины вкопали на вершине дюн деревянные балки, столбы, с помощью которых можно было опустить под землю стеклянные шары, где горело вещество, свет которого напоминал сияние горящего магния. Эти самодельные лампы освещали остров снизу. Без них подводникам пришлось бы работать в полной темноте.
Охваченная страхом, Зигрид побежала навстречу волнам, стараясь держать подальше от тела котелок с кипящим дегтем. Она нырнула, не обращая внимания на остальных. Вода была мутной, в ней еще не осели частички ила, земли и кусочки корней. Девушка погрузилась на глубину четыре метра и широко открыла глаза. Над ней ничего не было! Основание, которое прикрепляло к себе остров исчезло, теперь кусок суши походил на огромный корабль с плохо обтесанным корпусом. Дрожащий свет самодельных ламп освещал это подобие плохо скроенного корабля. Всюду виднелись следы зубов дракона. Змей прогрыз камень и оставил настолько глубокие рытвины, что в них мог бы спрятаться взрослый мужчина. Зигрид подплыла под этот кривой свод. Она знала, что находилась прямо под деревней, но ей трудно было в это поверить. Подумать только: всего-то четыре метра отделяли ее от сада в стиле дзен, разбитого перед семейным домом! Четыре метра… это так мало и так… ненадежно.
