— Забрал?…
Гарри молча вынул из кармана фальшивый медальон, открыл его и протянул Рону. Пока что все можно было не рассказывать… Сегодня это не имело значения… ничто не имело значения, кроме конца, конца их бесплодного приключения, кончины Дамблдора…
— Р. А. Б. — прошептал Рон, — кто же это?
— Не знаю, — ответил Гарри, не раздеваясь, лег на кровать и уставился в потолок. Его совершенно не интересовало, кем был Р. А. Б. Он сомневался, что ему вообще когда-либо будет интересно. Лежа, он вдруг осознал, что на улице тихо. Фоукс перестал петь. И непонятно почему, Гарри понял, что феникс исчез, покинув Хогвартс навсегда, так же, как Дамблдор покинул школу, покинул мир… покинул Гарри.
Глава тридцатая. БЕЛАЯ ГРОБНИЦА
Все уроки были отменены, экзамены отложены. В последующие пару дней нескольких учеников родители спешно увезли из Хогвартса: близняшки Патил отбыли на следующее же утро после смерти Дамблдора, Захария Смит покинул замок в сопровождении своего надменного отца. Шеймус Финниган, однако же, наотрез отказался возвращаться домой. Он и его мать кричали друг на друга в холле до тех пор, пока та не разрешила ему остаться на похороны. Ей трудно было найти место в Хогсмиде, рассказал Шеймус Гарри и Рону, поскольку в деревню стекались волшебники и волшебницы, желающие отдать последнюю дань уважения Дамблдору.
Вечером накануне похорон дюжина огромных пегих лошадей принесла на крыльях бирюзовую карету размером с дом и опустила на окраине леса, повергнув в изумление младших учеников, не видевших ее раньше. Гарри увидел из окна, как благовидная женщина огромного роста с оливковым цветом лица и черными волосами сошла по ступеням экипажа и бросилась в распростертые объятия Хагрида. Тем временем в замке устраивалась делегация представителей Министерства, в составе которой прибыл и сам министр магии. Гарри старательно избегал встреч с ними: он был уверен, что рано или поздно его попросят дать разъяснения по поводу последней отлучки Дамблдора из Хогвартса.
Гарри, Рон, Гермиона и Джинни все свое время проводили вместе. Будто им в насмешку стояла прекрасная погода. Гарри представлял, что было бы, если бы Дамблдор не умер… Конец учебного года… У Джинни закончились бы экзамены, и на них бы больше не давили неподъемным грузом домашние задания… И час за часом Гарри откладывал слова, которые должен был сказать, поступок, который было бы правильно совершить. Ведь так трудно отказаться от того, что приносит столько утешения.
Дважды в день они ходили в больничное крыло. Невилла выписали, однако Билл до сих пор оставался на попечении мадам Помфри. Его шрамы не зарубцовывались. По правде говоря, теперь он весьма походил на Грозного Глаза Грюма, хотя, к счастью, был при обоих глазах и ногах. В целом же он, похоже, остался самим собой. Изменилось, кажется, только то, что у него появилась большая страсть к недожаренным бифштексам.
— …так что очьень хорошо, что он жениться на мнье, — счастливо проговорила Флер, взбивая Биллу подушки, — потому что англичанье пережаривайют мьясо, я всегда говорьила.
— Похоже, мне просто придется смириться с тем, что он действительно на ней женится, — позже тем же вечером вздохнула Джинни. Она вместе с Гарри, Роном и Гермионой сидела у открытого окна в гостиной Гриффиндора и смотрела на покрытую сумраком территорию школы.
— Не такая уж она и вредная, — возразил Гарри. Джинни приподняла брови. — Страшная, конечно, — быстро добавил он, и та невольно прыснула от смеха.
— Что же, если мама сможет это вытерпеть, то и я смогу.
— Никто из тех, кого мы знаем, не умер? — спросил Рон Гермиону, внимательно читавшую «Вечерний Пророк».
Гермиона поморщилась от напускной твердости его голоса.
— Нет, — с упреком в голосе ответила она, сворачивая газету. — Они все еще ищут Снейпа, но никаких следов…
— Разумеется, никаких, — сердито отозвался Гарри. Всякий раз, когда речь касалась Снейпа, он начинал злиться. — Они не найдут Снейпа, пока не выследят Вольдеморта, а судя по тому, что им до сих пор так и не удалось…
— Пойду-ка я спать, — зевнула Джинни. — Я плохо сплю с тех пор, как… в общем… мне не помешает поспать.
Она поцеловала Гарри (Рон многозначительно отвернулся), помахала рукой остальным и направилась к спальням девочек. Как только за ней закрылась дверь, Гермиона наклонилась к Гарри со свойственным только ей выражением лица.
— Гарри, я выяснила кое-что утром в библиотеке…
— Р. А. Б.? — спросил Гарри, выпрямляясь в кресле.
Он уже не чувствовал себя, как раньше, взволнованным, снедаемым любопытством, горящим желанием добраться до сердца тайны. Он просто-напросто знал, что нужно выяснить правду о настоящем Хоркруксе, прежде чем продвинуться хотя бы на шаг по темной и извилистой тропе, вытянувшейся перед ним, — тропе, на которую он ступил вместе с Дамблдором и по которой, он знал теперь, ему придется идти в одиночку. Осталось еще целых четыре спрятанных где-то хоркрукса, каждый из которых требуется найти и устранить. Только тогда появится возможность убить Вольдеморта. Гарри постоянно твердил про себя их названия, будто перечисляя их, он смог бы приблизиться к цели: «Медальон… кубок… змея… реликвия Гриффиндора или Когтевран… Медальон… кубок… змея… реликвия Гриффиндора или Когтевран…».
Эта молитва трепетала в сознании Гарри, даже ночью, когда он спал, и его сны наполнялись кубками, медальонами и загадочными вещами, которые он никак не мог достать, хотя Дамблдор и предлагал ему услужливо веревочную лестницу, превращавшуюся в змей, лишь только он начинал взбираться по ней…
Гарри показал записку Гермионе в медальоне на утро после смерти Дамблдора. Она не узнала в ней инициалы какого-нибудь малоизвестного волшебника, о котором когда-то читала, но с тех пор стала бегать в библиотеку несколько чаще, чем нужно человеку, не обремененному домашней работой.
— Нет, — грустно ответила Гермиона. — Я старалась, Гарри, но ничего не нашла… Есть парочка достаточно известных волшебников с такими инициалами — Розалинда Антигона Бангс… Руперт «Алебардолом» Брукстентон… но они совсем не подходят. Судя по записке, человек, укравший хоркрукс, знал Вольдеморта, а я не смогла найти ни малейших доказательств, что Бангс или Алебардолом имели к нему хоть какое-то отношение… Нет, в общем-то, я выяснила про… ну, про Снейпа.
Она выглядела взволнованной, даже произнося это имя.
— Что про него? — с трудом спросил Гарри, опускаясь в кресло.
— Ну, просто я была в некотором роде права по поводу Принца-полукровки, — нерешительно проговорила Гермиона.
— Тебе обязательно постоянно твердить об этом, Гермиона? Как ты думаешь, как я теперь себя чувствую?
— Нет-нет, Гарри, я вовсе не об этом! — поспешно заверила Гермиона, оглядываясь вокруг, удостовериться, что их не подслушивают. — Просто я была права, что эта книга когда-то принадлежала Эйлин Принц. Видишь ли… она была матерью Снейпа!
— Мне она не показалась красоткой! — воскликнул Рон, но Гермиона не обратила на него внимания.
— Я просмотрела все старые номера «Пророка», и нашла маленькое объявление о том, что Эйлин Принц выходит замуж за человека по имени Тобиас Снейп, а потом сообщение, в котором говорилось, что у них родился…
— …убийца! — выпалил Гарри.
— Ну… да, — согласилась Гермиона. — Так что… Я была в некотором роде права. Снейп наверняка очень гордился тем, что он «наполовину Принц», понимаете? Тобиас Снейп, если верить «Пророку», был магглом.
— Да, все сходится, — сказал Гарри. — Он подыгрывал чистокровкам, чтобы сойтись Люциусом Малфоем и прочими… Совсем как Вольдеморт. Чистокровная мать, отец-маггл… Стыдился своей родословной, пытался запугать остальных темными силами, придумал себе новое впечатляющее имя — Лорд Вольдеморт, Принц-полукровка — и как только Дамблдор не углядел?…
Гарри внезапно замолчал и посмотрел в окно… Он все ломал голову над тем, как Дамблдор мог оказывать Снейпу такое непростительное доверие… Но сейчас Гермиона нечаянно напомнила ему, что он и сам совершил ту же ошибку… Нацарапанные в книге заклинания становились все отвратительнее и отвратительнее, но Гарри отказывался думать плохо об этом умном мальчике, который так помогал ему…
Помогал ему… Теперь эта мысль была для него почти невыносима.
— Я все еще не пойму, почему он не донес на тебя за книгу, — сказал Рон. — Он наверняка был в курсе, откуда ты все узнаешь.
— Был, — горько отозвался Гарри. — Понял, когда я применил Сектумсемпру. И ему не нужна была никакая Легилименция… он мог понять и раньше, когда Снобгорн разглагольствовал о моих блистательных успехах в зельеварении… Не стоило ему оставлять книгу в шкафу, правда?
— Но почему же он на тебя не донес?
— Думаю, не хотел, чтобы о нем судили по книге, — предположила Гермиона. — Мне кажется, если бы Дамблдор узнал о ней, то ему бы она не слишком понравилась. И даже если бы Снейп отделался отговоркой, будто это не его книга, Снобгорн все равно узнал бы его почерк. Так или иначе, книга лежала в бывшем кабинете Снейпа, и могу поспорить, Дамблдору было известно, что его мать звали Принц.
