Шли молча. Только мелодичный перезвон радиомаяка нарушал безмолвие таинственного подземного мира.
Дорога была трудная. То приходилось обходить крупные камни, то целые холмы влажной глины, то брёвна – это были остатки каких-то растений. Путники шли по краю обрыва. Иногда приходилось проползать под нависшими скалами. Свет фонарей то плясал и прыгал по тёмным стенам, то вдруг отражался от гладкой поверхности воды. Чем дальше они шли, тем чаще им попадались какие-то большие продолговатые серые валики. Они встречались поодиночке и группами, в виде цепи.
Это были железобактерии, живущие за счёт энергии, освобождающейся при окислении железа. Продуктом их деятельности являются нерастворимые в воде окислы железа. Болотные железные руды образовались при их участии.
Путешественники довольно долго пробирались по извилистым тропинкам вдоль обрыва, пока наконец не добрались до небольшой площадки. Тут они уселись на уступе скалы и стали обсуждать план дальнейших действий.
– Где же наконец этот корень? – сказала Катя. – Идём, идём, а его всё нет.
– Не так просто, голубушка, – ответил Тима. – Мы с отцом долго до него добирались.
– А ты дорогу помнишь? – поинтересовался Виктор.
– Дорогу нам покажет компас, – заявил Тима.
– Компас? – воскликнули хором Катя и Виктор. – Какой же здесь может быть компас?
Ван молчал. Он давно уже и сам думал о «компасе».
– А вот может! – забавлялся Тима удивлением товарищей.
Порывшись в многочисленных кармашках своего пояса, он извлёк оттуда какой-то плоский флакончик.
– Ну, чем не компас?
Тима держал флакон двумя пальцами и поворачивал в разные стороны, как фокусник, который просит зрителей убедиться, что в руках у него ничего, кроме этого флакончика, нет, но сейчас вместо флакончика на глазах удивлённых зрителей появится стол с закуской.
– Не дури голову! – попросила Катя. – Лучше объясни, что это такое.
Тима повернул к ней флакончик той стороной, где была наклеена этикетка, и, отчеканивая каждый слог, произнёс:
– У-ни-вер-саль-ный ин-ди-ка-тор!
– Универсальный индикатор! – живо подхватил Ван. – Да, да… Это, конечно, отличный компас.
– Ничего не понимаю… – недоумевала Катя.
Виктор, не желая обнаруживать своё незнание, молча ожидал объяснений.
– Ну как ты не понимаешь! – воскликнул Тима. – Это же очень просто. Объяснить им, в чём дело? – обратился он к Вану и, не дожидаясь ответа, продолжал: – Ладно, ладно, слушайте. – Он поднял флакончик. – С помощью вот этого волшебного флакончика, точнее – жидкости, заключённой в нём, – тоном школьного учителя начал Тима свои объяснения, – мы можем определить кислотность почвы. Чем ближе к корню, тем выше становится её кислотность. Вот и всё. Ну, чем же не компас? – закончил он весело. – Только нужно принести немного почвенной воды.
– Я принесу, – вызвался Ван. – Подождите меня минутку. Где-нибудь тут должна быть вода.
С этими словами он исчез за выступом скалы. Шёл он медленно, освещая дорогу фонарём, вдруг заметил впереди какое-то углубление. Ван осторожно подошёл к нему, остановился на краю, направил в глубину фонарь и… оцепенел от неожиданности.
Дно ямы так и кишело какими-то странными существами, напоминающими осьминогов. Поборов первое ощущение ужаса, Ван стал рассматривать чудовища. Продолговатое туловище. Многочисленные щупальца. Толстые и, наверное, скользкие. «Вот бы я угодил к ним в эту яму! – содрогнувшись, подумал Ван. – Что это такое? Бактерии? Конечно, бактерии… Надо позвать остальных, пусть полюбуются!» Ван крикнул в микрофон:
– Ребята, идите сюда, ко мне! Что я вам покажу! Только осторожнее… осторожнее…
Скоро он увидел три колеблющихся луча – это шли его товарищи.
– Сюда, сюда! Только, пожалуйста, осторожнее.
– Да что там у тебя? – спрашивал Тима.
– Чудовища! Как осьминоги! – объявил Ван.
– Где же они? – полюбопытствовала Катя.
Ребята уже подошли к котловине. Вытянув шею, они заглянули в неё и отшатнулись.
– О-о! – простонала Катя.
Больше она ничего не могла произнести. Ужас сжал ей горло.
Если бы не шлем, можно было бы увидеть, как побледнел Виктор.
– Да… – произнёс Виктор. – Вот они какие, эти бактерии!.. Нужно осторожнее ходить, товарищи, – забеспокоился он. – А то попадёшь ещё на обед этим тварям.
Виктор вынул кинокамеру. Теперь он был уверен, что его плёнку возьмут куда угодно, даже в студию научно-популярных фильмов. Богатейший материал. Такого нигде нет!
– Кстати, как называются эти бактерии?.. – деловито осведомился он. – Запиши, Ван. Это понадобится нам для фильма. Ты будешь писать к нему объяснительный текст, ладно?
Он начал снимать котловину, где шевелились отвратительные щупальца, извиваясь, хватая, ударяя друг друга.
– Это серобактерии. Да, Ван? – сказал Тима. (Ван, увлечённый наблюдениями, молча кивнул головой.) – Они опасны для нас сейчас не своим ядом, а силой… – продолжал Тима. – Они могли бы нас задушить, несмотря на всё наше снаряжение, если бы мы попали туда. – И сердце Тимы сжалось от страха.
«Нужно быть осторожным, ох, как осторожным!.. – повторял он про себя. – Как-то я не замечал опасности, когда шёл с отцом, а теперь вижу – тут не всё просто…»
А вслух только сказал:
– Долго мы будем любоваться на этих красавцев? Посмотрели – и хватит!.. Где вода, Ван?
– Да я её не нашёл, – ответил Ван, не отрывая глаз от котловины. Эти отвратительные существа словно гипнотизировали его.
– Ну, так пойдём искать вместе, – сказал Тима.
Вода оказалась неподалёку. Тима зачерпнул её кружкой, которая была предусмотрительно вложена в одно из отделений пояса, и капнул в неё индикатор. Вода окрасилась в розовый цвет.
– Теперь пойдём дальше и опять возьмём пробу. Если вода окрасится ещё сильнее, значит, кислотность повышается и мы идём правильно. А если окраска станет слабее, будем искать другого пути. Но, мне кажется, мы взяли верное направление.
Пробы показывали, что Тима был прав. Розовый цвет становился всё гуще и гуще. Близость корня придавала ребятам уверенность. Со стороны туннеля явственно доносились мелодичные перезвоны – они также действовали успокаивающе. Этот радиомаяк связывал их с внешним миром, где радостно сияло солнце, зеленела трава и пышные кроны деревьев отбрасывали благодатную тень.
Здесь же, внутри почвы, царила густая мгла, было сыро, холодно, неуютно; каждый шаг грозил опасностью.
Это понял и Тима, и его товарищи, но по молчаливому уговору они не высказывали свои мысли вслух.
– Скажите, Тима, Ван, – поинтересовалась Катя, – почему теперь, чем дальше мы от туннеля, тем чаще встречаются нам разные живые существа? А ведь раньше их почти не было видно.
– Я тот же вопрос задал отцу, – отозвался Тима. – И он мне всё объяснил. Понимаешь, в чём дело: виновата в этом серебряная дорога. Серебро для многих микроорганизмов сильнейший яд. Да, да… Серебро бактерицидно.
– В воде оно не растворяется, – прибавил Ван.
Сейчас в мире почвы, куда попали наши путешественники, познания Вана приобрели особую важность. Они помогали практически.
– Да, – продолжал Ван, – серебро в воде не растворяется, но даже ничтожное количество атомов серебра губительно для многих микроорганизмов…
– … о чём мы с вами, конечно, жалеть не будем! – весело подхватил Тима.
– Тогда нужно было сделать наши костюмы из серебра! – воскликнула Катя.
– Ты так полагаешь? – заметил Ван. – Что же тогда узнали бы учёные? Они пришли бы в почву в своих серебряных костюмах, убили бы все микроорганизмы. Что же тогда изучать? А ведь главное – наблюдать их в природной среде.
– Д-да… Пожалуй, ты прав. Я об этом не подумала.
Между тем путешественники подошли к каким-то густым зарослям. Пробраться сквозь них оказалось невозможным. Сплетение огромных стволов и белых исполинских полупрозрачных лиан не пускало их.
– Что за лес? – спросил Виктор.
– Я думаю, – соображал Ван, – это мицелий грибов. Да, да, конечно. Плесень. Вот смотрите…
Ван с силой ударил ножом по стволу и перерубил его. Из разреза потекла вязкая бесцветная жидкость; в ней плавали блестящие круглые кусочки.
– Ядра грибной клетки, – констатировал Ван. – Любопытно… В каждой клетке много ядер. Поэтому иногда говорят, что грибы неклеточного строения.
Путешественникам пришлось идти в обход. Им ещё и ещё раз преграждали путь заросли, но не такие густые; через них уже можно было, хоть и с трудом, пробиться, орудуя ножами, как топором.
Миновали заросли. Пошли дальше.
Лучи света фонарей натыкались на бесформенные глыбы, то буро-чёрные, то полупрозрачные, а порой и розоватые. Вот луч света наткнулся на песчинки, и они засияли тусклым, таинственным светом, идущим будто изнутри песчинки; они то меркли, то вспыхивали всеми цветами радуги. Тогда казалось, что вот-вот из тьмы подземелья появится сказочная царевна, заточённая злым чудовищем, и скажет своим «сказочным» голосом: «Идите за мной, о люди! Я выведу вас из этого мрака! Вы освободили меня от чар, и я отплачу вам за это добром!»
