Ознакомительная версия.
Мы повернулись и побежали прочь от подвешенного на гвоздь Зевса.
Я закрепил фонарик на макушке оставшимися полосками кожи от разорванного жилета. Держа одной рукой локулус, с помощью второй я карабкался по скалистому склону. С локулусом силы это было так же легко, как ходить по земле.
К тому моменту, когда я добрался до первого широкого выступа, Касс и Эли уже заметно отстали.
– Выпендрежник, – крикнул мне вслед Касс.
– Не торопитесь, смертные, – отозвался я.
Я сел, снял рюкзак и прочел папино сообщение, что он прислал, пока мы были на полпути из Руфони. Как я и ожидал, у него возникли кое-какие мысли насчет нашего нового плана:
Я не знал, что он нам отправил. Времени спросить не осталось. Над головой послышался шум двигателя.
Со стороны аэропорта показался вертолет. Я встал и замахал руками. Вертолет завис надо мной, и в его борту открылся люк, из которого на толстой веревке начал опускаться мешок.
Папа прислал нам локули!
– Дорогой, мы дома, – объявила Эли, ухватившись пальцами за край выступа.
Я наклонился и поднял ее одной рукой, словно тряпичную куклу. Она неловко спрыгнула на землю.
– Сбавь энтузиазм, Супермальчик, – проворчала она.
– Прости. Попробуем иной способ. – Я сел на краю выступа, свесив вниз ноги, так что они оказались прямо над головой Касса. – Хватайся!
– За что? – не понял Касс.
– За мою лодыжку, – подсказал я. – Давай.
Почувствовав его пальцы на своей ноге, я резко опустился на спину и поднял ноги, подбрасывая Касса. С криком тот перелетел через меня и упал рядом с Эли.
– Добро пожаловать, – сказал я. – Вы как раз к прилету Санты.
Касс отряхнулся и посмотрел наверх.
– Что за?.. Зачем твой папа их нам отправил?
Мешок завис прямо над нашими головами. Я отвязал веревку.
– Он надеется, что это заставит нас передумать. Типа, посмотрим мы на локули и скажем: «А давайте сделаемся невидимыми и полетим назад в аэропорт!»
– Вообще-то это неплохая мысль, – заметил Касс.
– Мы останемся здесь и будем ждать, – твердо заявил я.
Я дернул за веревку, давая знак, что мешок у нас. Веревка втянулась в люк, и уже через несколько мгновений вертолет скрылся в ночи в направлении Каламаты.
Папа привязал к мешку записку: «Удачи и скорее возвращайтесь!»
Я быстро сунул ее в карман и посветил фонариком по сторонам. Позади меня в склоне горы зиял вход в пещеру примерно четыре фута в высоту. Внутри было пусто. Заднюю стену, до которой было, может, футов двадцать, покрывали граффити на греческом.
– Если понадобится, можем спрятать локули здесь, – предложил я. – Я напишу папе, чтобы он забрал их после того, как Масса нас найдет. И зачем он только прислал их нам…
Эли изучала окрестности. Руфони превратился в скопление тусклых огоньков вдалеке. Поблизости было лишь одно строение – одинокий белый домик с крестом на крыше посреди поля у подножия гор.
– Фар не видно, – сказал я.
– А монахи умеют водить? – спросил Касс.
– Разумеется, умеют! – откликнулась Эли. – Как иначе они бы путешествовали?
– Пешком? – предположил Касс. – На верблюдах? Я не знаю. Просто мы торчим тут как дураки.
Я хотел встретиться с людьми из Масса. Умирал от желания. Не знаю, было ли это влияние локулуса силы и вновь вспыхнувшей надежды, что мы все-таки сможем собрать все семь локули.
– Может, они и не пойдут за нами, – вздохнул я. – Давайте переждем ночь. Если ничего не произойдет, мы всегда можем вернуться в Руфони при свете дня.
Касс принялся кружить по выступу и, щурясь, всматриваться куда-то в даль.
– Как быть с молниями? – спросил он.
– С какими молниями? На небе ни облачка, – изумилась Эли.
– Но он ж Зевс, не забыла? Что, если он ударит по нам молниями?
– Это все миф, – напомнил я.
– Ой, ну надо же! – отбил Касс. – В смысле, ну конечно, о чем я, мифы – это ведь все выдумка! Это все вранье, как, к примеру, я даже не знаю… что статуи могут оживать!
– Тише, Касс, – попытался я купировать его вспышку.
– Но он прав, – подхватила Эли. – Мы черт знает в какой дыре. Мы видели нескольких монахов и решили, что они из Масса. Но что, если настоящим Масса известно нечто такое, из-за чего они и близко не подойдут к этому месту?
Касс эмоционально вскинул руки.
– А может, все это с самого начала была плохая идея!
– Эй-ей, да что с вами? – возмутился я. – Мы ведь вместе все решили! Нельзя теперь вот так взять и сдаться. Кроме того, мы нашли еще один локулус, так что, на мой взгляд, это прогресс. Плюс я спас наши жизни и повесил Зевса на гвоздь, и почему-то не услышал ни одного спасибо. Хотите позвать моего папу, чтобы он забрал вас отсюда? Пожалуйста. Но я лучше умру, чем отступлю. Если потребуется, я сам все сделаю.
Я отошел к дальнему краю выступа и прислонился к скальной поверхности. Я слышал позади невнятное бормотание Эли и Касса. В тот момент я на полном серьезе был готов отправиться на остров один. Терять мне было нечего.
После секунды тишины я почувствовал на своем плече руку.
– Эй, – сказала Эли.
– Я не понимаю, что не так, Эли, – бросил я. – Что тебя и Касса не устраивает?
Она ответила не сразу.
– Когда я едва не умерла, Джек, это меня изменило. Наверное, я уже не так сильно этого боюсь. Часть меня хочет просто вернуться домой и провести оставшееся время с мамой и друзьями.
– Я не хочу, чтобы ты умерла, – заявил я. – Или Касс. Или я сам. Четырнадцать лет – это слишком рано.
Эли кивнула.
– Да уж. Думаю, ты прав. Спасибо, что подвесил на гвоздь Зевса, Джек. Ты старался ради нас. Я хочу сказать… Мы вместе. До конца.
– Не самый удачный выбор слов, – заметил я.
Эли засмеялась.
– Извини.
Мы сели, свесив ноги через край выступа. Касс присоединился к нам и опустил голову на плечо Эли.
– Я устал. И не вздумай сказать: «Привет, Устал. Я Джек».
– Я тоже устала, – призналась Эли. – Мы близнецы.
– Вы спите, – предложил я. – А я понаблюдаю.
– Как мы узнаем, что ты тоже не заснешь? – засомневалась Эли.
Я взял в руки локулус.
– У Попая есть шпинат. У Супермена – сила Криптона. А у меня, Джека, есть локулус силы.
Глаза у Касса слипались и вскоре совсем закрылись. Несколькими секундами позже то же самое случилось с Эли. Я беспокоился за них. Я не был ни Попаем, ни Суперменом. Они были нужны мне, и я чувствовал, как они отдаляются от меня.
Над нами пролетел еще один военный самолет, но ни Касс, ни Эли не пошевелились. Я крепко прижал к себе локулус и повел взглядом по округе, слева направо. Затем еще раз.
И еще.
На четвертый раз мои веки отяжелели. Пятый был отложен до рассвета.
Локулус силы оказался бессилен в борьбе со сном.
Он нашел меня.
Опять.
Я думал, что оторвался от него в Галикарнасе. Но вот же он, здесь, в Олимпии, прямо передо мной. Стоит перед огромной мраморной глыбой, что три месяца тащили сюда двадцать рабов.
Я знаю этот взгляд. Взгляд Преданного Полководца. От одного этого взгляда целые войска начинали дрожать в своих сандалиях. От этого взгляда я пускался в плач в те времена, когда сам был еще юным изнеженным принцишкой. Но теперь, после всего пережитого, после всего, через что пришлось пройти моей родине, он меня лишь злит.
– Вот так ты поступишь со своей плотью и кровью, Массарим? – то были его первые слова. – Пойдешь на обман? На измену?
Я смотрю прямо в его серые суровые глаза, пытаясь разглядеть в нем того человека, кем я когда-то восхищался и кого безмерно уважал.
– Могу спросить тебя о том же, – отвечаю я. – Для короля его народ есть его собственная плоть и кровь. А ты позволил им умереть. Это ли не измена в чистом своем проявлении?
– Вина лежит на королеве, – кричит он, – и на тебе, неблагодарный подлец…
– Тогда ты смотрел сквозь пальцы на дела матери, а теперь обвиняешь ее? – возмутился я. – Почему же ты молчал, когда она нарушила баланс сил Атлантиды? Когда она, даже не задумываясь о возможных последствиях, копалась в этой силе и экспериментировала над ней? Когда она вытянула ее из земли и заключила в семи сферах…
– Кража этих сфер – вот что привело к разрушениям! – ревет он. – Вы развлекались с ними! Строили из себя богов!
Этот спор меня утомляет. Меня ждет работа.
– О последнем я искренне сожалею, – признаю я. – Но я быстро осознал, что ошибался. Я вернул их. Если ты прав, все должно было прийти в норму. Не так ли?
Король молчит.
– Зачем было это землетрясение, мой король? – спрашиваю я. – Зачем все эти монстры?
Он отворачивается.
– Истощение силы – дело рук матери, не моих, – продолжаю я. – Она разрушила Атлантиду. Оставь мы локули там, и они бы затонули вместе со всем континентом. Лишь забрав их и спрятав в безопасных местах – украв, как ты изволишь говорить, – мы сохранили надежду на восстановление нашей родины. Умы будущего, великие умы, что во многом превзойдут наши, найдут способ. Я не ищу славы, я не настолько глуп. Я хочу сохранить локули для будущих поколений в самых удивительных произведениях человеческой мысли и рук. – Я указал на мраморный блок впереди. – Узри Зевса, отец! Разве он не выглядит как живой человек?
Ознакомительная версия.
