Ознакомительная версия.
– Тамара, – вмешался Аарон, – мы все в одной группе. Отстань от него. Его мать умерла. У него есть полное право иметь свое мнение на этот счет.
– Моя двоюродная бабушка тоже погибла там, – призналась Селия. – Родители постоянно о ней говорят, но я совсем ее не знала. Я не сержусь на тебя, Колл. Мне просто жаль, что нам пришлось это пережить. Всем нам.
– А вот я сержусь, – заявил парень, сидящий на одном из задних рядов. Кажется, припомнил Колл, его имя было Рэйф. Он был высоким, со спутанными темными кудрями на голове и в футболке с улыбающимся черепом, светившимся в полумраке зеленоватым светом.
Коллу стало еще хуже. Он уже хотел извиниться перед Селией и Рэйфом, но тут Тамара повернулась к Аарону и злобно прошипела:
– Но ему же все равно! А ведь они были героями!
– Не были они героями! – взорвался Колл, прежде чем Аарон успел ответить. – Они стали жертвами. Их убила магия, и это нельзя исправить. Даже твоему Врагу Смерти не удастся.
В воздухе повисло тяжелое молчание. Все дети в автобусе, даже те, кто был занят своими разговорами, повернулись к Коллу и уставились на него, в шоке раскрыв рты.
Его отец винил магов в смерти его матери. И он верил ему. Верил. Но теперь, когда на него было устремлено столько глаз, Колл уже не знал, что и думать.
Тишину нарушило похрапывание мастера Рокмэйпла. Автобус свернул на ухабистую грунтовую дорогу.
– Я слышала, будто неподалеку от школы водятся Охваченные хаосом животные. Оставшиеся после экспериментов Врага, – очень тихо произнесла Селия.
– Типа лошадей? – спросил Дрю.
– Надеюсь, что нет. – Тамара передернулась. Дрю же выглядел разочарованным. – Поверь, тебе не захочется прокатиться на Охваченной хаосом лошади. Все Охваченные хаосом создания – слуги Врага. Внутри их есть частицы пустоты, и это делает их умнее других животных, но взамен они становятся кровожадными и безумными. И контролировать их могут лишь сам Враг и некоторые из его последователей.
– То есть они как очень злые зомби-лошади? – уточнил Дрю.
– Не совсем. Их можно узнать по глазам – блестящим и ярким, с вращающимися разноцветными воронками вместо зрачков, – но во всем остальном они выглядят совершенно обычно. И это самое страшное, – добавила Гвенда. – Но надеюсь, нам не придется часто бывать снаружи.
– А я, наоборот, надеюсь, что мы научимся их распознавать и убивать, – сказала Тамара. – От такого я бы точно не отказалась.
– Ну конечно, – пробурчал Колл себе под нос. – И они еще называют меня сумасшедшим. Действительно, чего бояться старого доброго Магистериума? Злая школа пони, мы уже в пути.
Но Тамара его не слушала. Она наклонилась к Селии.
– Я слышала, появился новый вид Охваченных хаосом, которых нельзя узнать по глазам, – рассказывала та. – Ты не будешь иметь ни малейшего понятия, кто перед тобой, пока Враг не прикажет ему что-то сделать. Как если бы твой домашний кот следил за тобой или…
Автобус резко остановился. На секунду Колл подумал, что они подъехали к еще одной заправке, но тут со своего места поднялся мастер Руфус.
– Мы на месте, – объявил он. – Пожалуйста, выходите из автобуса по очереди.
В следующие несколько минут все было похоже на обычную школьную поездку. Дети снимали с багажных полок чемоданы и сумки и тащили их к передней части автобуса. Колл вышел сразу за Аароном и, так как ему не надо было забирать свои вещи, оказался первым, кому удалось осмотреться.
Колл стоял напротив отвесной скалы. Слева и справа был лес, но прямо перед мальчиком были двойные массивные двери, посеревшие после многих лет под открытым небом, с железными петлями, заканчивающимися коваными трезубцами, направленными друг на друга. Коллу подумалось, что издалека и без подсветки автобусных фар различить эти двери, должно быть, практически невозможно. Над ними в скале был высечен незнакомый символ:
Под ним шли строки: «Огонь хочет гореть, вода хочет течь, воздух хочет подниматься, земля хочет скреплять, хаос хочет поглощать».
Поглощать. От этого слова его всего передернуло. «Последний шанс сбежать», – подумал он. Но быстрым его никак нельзя было назвать, да и бежать было некуда.
Остальные дети уже успели взять свои вещи и тоже застыли перед входом. Мастер Руфус подошел к дверям, и все разом замолчали. Вперед вышел мастер Норт.
– Вы в шаге от того, чтобы вступить в залы Магистериума, – начал он свою речь. – Для некоторых из вас это станет исполнением их заветных желаний. Для остальных, как мы надеемся, послужит зарождением новой мечты. Я бы хотел сразу же пояснить, что Магистериум расположен именно здесь ради вашей собственной безопасности. Вы обладаете огромной силой, и без должной тренировки эта сила опасна. Здесь мы поможем вам научиться ее контролировать и поведаем великую историю таких же магов, как вы сами, от самых истоков и до наших дней. Каждого из вас ждет своя уникальная судьба, которая разительно отличается от той, что осталась там, в привычном для вас мире. Судьба, которую вы обретете здесь. Вы и сами должны были начать об этом догадываться с первых проявлений вашей силы. Но, глядя сейчас на вас, стоящих перед входом в скале, я смею предположить, что кто-то все же задумался над тем, во что это он или она влип.
Несколько ребят смущенно засмеялись.
– Много лет назад, в самом начале нашей истории, первые маги ломали головы над тем же вопросом. Увлеченные учением алхимиков, в том числе Парацельса, они пытались освоить самые азы магии. Достигнутые ими результаты нельзя было назвать выдающимися, пока один алхимик не обнаружил, что его юный сын способен с легкостью выполнять то, на что ему самому приходилось тратить огромные усилия. Маги поняли, что магия открыта тем, у кого от рождения есть к ней способность, и что лучше всего творить магию получается у совсем молодых людей. После этого маги решили брать себе учеников, чтобы обучать их и самим учиться у них, и ради этого обошли всю Европу в поисках детей, обладающих такой силой. Их оказалось очень мало, может, один ребенок из двадцати пяти тысяч, но маги собрали всех, кого смогли найти, и основали первую школу магии. Но до них продолжали доходить истории о необученных мальчиках и девочках, которые подожгли собственные дома и сгорели в пламени, или утонули во время диких ливней, или были унесены смерчем, или провалились в невесть откуда взявшиеся впадины в земле. Но благодаря тренировкам маги обретали способность проходить сквозь лаву без единого ожога, опускаться в самые глубокие места океана без кислородных баллонов и даже летать.
При этих словах мастера Норта у Колла екнуло внутри. Он вспомнил, как еще малышом как-то раз попросил отца поиграть с ним в самолет, но тот категорически отказался и раз и навсегда запретил даже думать об этом. Вдруг он и правда мог тогда полететь?
«Если ты умеешь летать, – предательски зашептала крошечная часть его сознания, – станет не важно, можешь ли ты бегать».
– Здесь вы познакомитесь с элементалями, созданиями невиданной красоты и опасности, населяющими наш мир с начала времен. Вы будете изменять землю, воздух, воду и огонь согласно своей воле. Узнаете наше прошлое во имя нашего будущего, частью которого вы станете. Откроете для себя целый новый мир, куда в прежней жизни вам никогда бы не выпал шанс заглянуть. Научитесь великим вещам и претворите дела еще более великие. Добро пожаловать в Магистериум.
Раздались аплодисменты. Колл оглянулся: глаза у всех сияли. И сколько бы он с этим ни боролся, он знал, что сам выглядит точно так же.
Слово взял мастер Руфус:
– Завтра вы узнаете о школе больше, но сегодня отправляйтесь вслед за своими мастерами в отведенные для вас комнаты. Прошу вас держаться вместе, пока они будут вести вас по Магистериуму. Система туннелей очень запутанна, и до тех пор, пока вы хорошо их не изучите, в них легко заблудиться.
«Заблудиться в туннелях», – повторил про себя Колл. Именно этого он боялся с самого первого упоминания отцом этого места. Он поежился, вспомнив свой кошмар о заточении под землей. Часть его сомнений вернулась, и в голове вновь зазвучали отцовские предостережения.
«Зато они научат меня летать», – подумал он, будто споря с несуществующим собеседником.
Мастер Руфус поднял широкую ладонь, растопырил пальцы и прошептал что-то себе под нос. Металл на его браслете засветился, словно в секунду раскалился добела. Мгновением позже послышался очень похожий на крик громкий скрип и двери начали открываться.
Из-за них вырвался поток света, и дети, восторженно ахая и восклицая, двинулись вперед. Колл услышал множество «Круто!» и «Ничего себе!».
Уже через минуту он с неохотой был вынужден признать, что это на самом деле было очень даже круто.
Сразу за дверями оказался просторный зал, больше любого закрытого помещения, которое Колл только мог себе вообразить. Здесь бы разместились три баскетбольные площадки, и еще осталось бы место. Пол был из такой же блестящей слюды, какую он видел во время иллюзии в ангаре, но стены покрывали натечные образования, напоминавшие слои воска от многих тысяч сгоревших свечей. По краям зала вверх устремлялись сталагмиты, им навстречу, кое-где едва не соприкасаясь концами, из потолка росли сталактиты. Через все помещение, появляясь из арочного проема в одной стене и исчезая точно в таком же в стене напротив, протекала река с ярко-голубой и блестевшей, как попавший под луч света сапфир, водой, через которую был переброшен каменный мост. Обе его стороны покрывали высеченные в камне узоры, пока еще незнакомые Коллу, хотя и напоминавшие ему те, что были на кинжале, который отец в него бросил.
Ознакомительная версия.
