– Понятно, тебе и про Обрушение успели наговорить… Но это сказки для дурачков, извини меня, конечно… Небольшие куски отваливаются, бывает. Над морем, от сырости. Но ты сам подумай: если хотя бы один город рухнет, неужели внизу этого не заметят?.. А ты говоришь: полмира.
Коля ничего не понимал. Рассказ Вэ-А (как, интересно, расшифровываются эти инициалы; Виктор Александрович, может?) звучал очень убедительно. Обрушение, перенаселение, запрет на детей… Да откуда Олег вообще может что-то знать! Коля-то с министром говорил! Завидует, наверное, вот и спорит.
– Значит, Обрушения не было?
– Не было.
– Ты-то откуда знаешь?
– Слушай, давай, может, вперед все-таки ползти, а то мы застряли тут…
– Не переводи разговор, – сказал Коля тоном своей мамы, но движение все же продолжил, почувствовав, что его спутник удаляется.
– Во-первых, – начал Олег после длинной паузы, – я однажды залез на запретную территорию. Ее как бы не существует, всем говорят, что она давно обрушилась и ходить туда опасно, потому что якобы можно упасть. Везде заборы и колючая проволока… Но я через подвалы пролез. Так вот, никакой дыры там нет, такие же улицы и дома, только пустые. Если там город сохранился, то и в остальных местах, наверное, тоже…
– А во-вторых?
– Во-вторых, у меня папа в Минпоге работает, и он там не последний человек. Что-то я подслушал, что-то у него на компьютере прочитал. Обрушения не было. Его придумали, чтобы что-то скрыть, а люди теперь верят.
– А что скрыть? – глаза Коли наверняка заблестели от предвкушения тайны, только в темноте этого не было видно.
Олег выдержал еще одну паузу и медленно, как будто нехотя, ответил:
– Извини, я… Я не знаю.
---
– Это все? – спросил Олег, когда Коля закончил пересказывать речь министра.
Они сидели в небольшом зале с арками, похожем на заброшенную станцию метро. Из коридоров, уходивших в темноту, то и дело вырывались вихри холодного воздуха. В углу, как обознавшаяся собака, подпрыгивала и снова ложилась на пол подхваченная сквозняком газета. Сквозь решетки колодцев, уходивших далеко вниз, прорывался слабый свет. Олег утверждал, что это утреннее солнце Нижнего Мира и они скоро найдут скважину. Обязательно найдут. А пока он хотел чуть ли не дословно знать, что говорил Вэ-А.
– Да, это все, – ответил Коля. Он сидел, поджав колени к груди. Его била запоздалая дрожь: он только теперь понял, через что ему пришлось пройти. Побег, схватка с Крысоедом, несколько часов – или даже дней – в узком тоннеле, каждый поворот которого грозил обернуться тупиком…
– Вранье!
– Что?
– Все врет, говорю, твой министр, – Олег скорчил презрительную мину и ковырнул ногой землю, прямо как в тот раз, когда они стояли перед скважиной, и возможность вернуться домой была так близка.
– В чем врет? По поводу?
– Ну вот, например, то, что он говорит про проколы Щита – это вранье. Не придумывали они никакого вещества. Щит открывается и затягивается, если над ним кое-что проделать. В разных места по-разному, конечно… Я помню, одну скважину открыл, когда камушек на нее бросил, в самый центр. А другую – когда на ней сплясал… Так что это все вранье. Положил камушек – Щит открылся. Убрал – закрылся. Никакого вещества там не надо.
– Зачем же он тогда говорил, что надо?
Олег посмотрел на собеседника подчеркнуто иронично:
– Да фиг его знает… Может, он сам не в курсе. Может, его самого обманывают. Люди, с которыми он работает, например. Взрослые – они же, знаешь, как делают. Приходит человек к своему начальнику и говорит: «Мне надо денег, чтобы починить розетку!» Ему дают деньги, а он розетку чинит бесплатно и деньги берет себе. Вот и министр так же. Ему сказали, что Щит очень сложно чинить, он и поверил. А на самом деле, каждый дурак починит.
– Серьезно?
– Ну, блин. Я сколько раз у вас там гулял. А еще возле других люков, где балконов не было…
Коля задумался. Вот его папа уж точно так себя не ведет! И никому не позволяет. Он умный, и вообще. Или все-таки?.. Он же не шпионил за отцом круглые сутки, не проверял, что там у него в компьютере. В отличие от Олега, который за своим – шпионил.
– Я тебе серьезно говорю, – снова подал голос Олег, – взрослые вечно так делают. Врут, в смысле. Когда дело касается денег. Ты думаешь, у нас была бы квартира так обставлена, если бы папа тоже не врал?..
– Обставлена? – Коля вспомнил одинокий стол, заваленный книгами, и засмеялся.
– Ну, ты ведь только в гостиной был. А у меня в комнате… Там столько всего! Жалко, что ты не видел… У меня монитор в пятьсот раз больше, чем у тебя…
Он надолго замолчал, глядя в пол. Ветер, вырвавшись из коридоров, взлохматил светлые волосы.
– Скучаешь по дому? – спросил Коля.
Олег кивнул и отвернулся, уперевшись лбом в холодную стену.
– Я ведь могу вернуться, – начал он неуверенно, – папа мне снова разрешение сделает. Он ведь большой человек.
И вдруг сглотнул окончание фразы. Коля понял, что он изо всех сил борется с эмоциями, сдерживает желание разреветься или заорать.
– Понимаешь, – снова заговорил Олег, и голос его дрожал, – они ведь меня били не для того, чтобы я про тебя что-то рассказал. Тебя бы они все равно казнили! Ну, или министру отдали… Они хотели, чтобы я про папу им рассказал. Чтобы признался, типа, это он мне рассказал, как прокалывать Щит и в Нижний Мир ходить. И все такое. А я им ничего не сказал… Я смогу вернуться, правда! Вот тебя домой отправлю – и тоже вернусь!
Он стал снова мерить шагами зал, подпрыгивал на самых черных, непроглядно темных квадратах – искал невидимый люк. Делал он это нервно, и Коля испугался, что он сейчас провалится в какой-нибудь колодец. Нужно было что-то сказать, но ничего успокаивающего не приходило в голову.
– Олег… А твой папа всегда в министерстве работал?
– Нет, конечно, – он перестал прыгать, хотя, судя по виду, не успокоился, – он раньше орнитологом был.
– Кем?
– Ну, ученый, знаешь? Птицами занимался.
---
Отца Олега звали тоже Олегом. Как и все его сверстники, он был единственным ребенком в семье, однако вырос неизбалованным, благодаря жесткому, почти военному воспитанию. Родители рассчитывали, что он станет солдатом или милиционером: мама очень любила мундиры, а папа не представлял, чем еще может заниматься в жизни нормальный мальчик. Однако мечтам не суждено было сбыться: Олег-старший оказался болен каким-то несерьезным, не мальчишеским недугом. В минуты сильного волнения он краснел, как ранетка, а иногда даже падал в обморок. В жизни ему это неудобств почти не доставляло, однако в Патрук – Войска Патрулирования Края – его после школы не взяли. Родители смирились с неизбежным: сын останется книжным червем.
Дело в том, что еще в школе Олег-старший написал сочинение про голубей, наблюдать за которыми любил с раннего детства. Хотя работа умещалась на двух листках и содержала массу ошибок, ее сразу заметили в Министерстве Изучения, и школьник получил какой-то приз. Оказывается, он, сам того не подозревая, сделал важное открытие, имевшее отношение к Щиту и поискам Еще Более Верхнего Мира. Так что, когда карьера солдата не заладилась, вундеркинда без экзаменов приняли в один из исследовательских институтов.
Птиц в Верхнем Мире всегда было мало. Гораздо меньше, чем в Нижнем. И все же у Олега-старшего на их изучение ушло почти двадцать лет. Он мотался по самым дальним уголкам Верхнего Мира, ездил к морю, пока это еще разрешалось, имел доступ к любым летательным аппаратам. Но главной его любовью оставались «космические птицы», как он сам их называл.
Делая вид, что участвует в разработке нового устройства для исследования неба, Олег-старший тайком создавал электронную птицу, которая смогла бы годами летать в космосе. Он не верил в существование Еще Более Верхнего Мира, бредил астрономией и верил, что будущее – за покорением Вселенной. И он не представлял себе небо, даже ночное небо без птиц. Поэтому хотел запустить на орбиту побольше искусственных пернатых. Чтобы людям было не так одиноко, когда они полетят покорять Вселенную (Нижний Мир давно уже вовсю запускал ракеты, шаттлы и космические станции).
Он ни с кем не делился этой мечтой, опасаясь, что его сочтут сумасшедшим. Разве что с одной девушкой, с которой он познакомился во время ежегодного отпуска у моря. Она, конечно, в шутку покрутила пальцем у виска, но хотя бы согласилась, что наблюдать за полетом птиц через иллюминатор космического корабля – это красиво.
А потом Олег-старший, обычный лаборант, не посвященный во все тайны Верхнего Мира, снова неожиданно для себя сделал открытие. Проводя испытания четвертой модели «космической птицы», он выяснил, что территория в Подмосковье, которую считали давно обрушившейся, все еще существует. Более того, там есть дома, детские площадки и все, что угодно… На следующий день его под конвоем доставили в Министерство Погоды.
