Первым наружу был отправлен попугай, который вернулся несколько минут спустя с сообщением, что, хотя планета и не выглядит обитаемой, ее атмосфера вполне пригодна для дыхания и ядовитых примесей не обнаружено. Радиации и опасных магнитных излучений тоже нет. Почва — каменисто-песчаная, обезвоженная; тяготение несколько ниже деметрианского, а из песка кое-где пробивается какой-то серый кустарник — похоже, единственная растительность здешних мест. Температура довольно высокая, около сорока пяти — пятидесяти градусов, но солнце уже заходит, и вскоре станет прохладно.
— Одним словом, добро пожаловать наружу! — закончил свое сообщение попугай.
Когда Лависса и Андрей выбрались из шлюзового люка и спрыгнули на песок, капитан и Баюн успели уже разбить неподалеку от корабля небольшую палатку, в которой ребята смогли бы при желании укрыться от жары. Впрочем, охлаждаюшая система скафандров удачно справлялась со своей задачей, и друзья не испытывали особых неудобств, хотя окружавший их песок и камни казались раскаленными.
— На таких камнях только яичницу жарить, — весело сказал Баюн. — Или, может быть, вам больше нравится омлет?
Едва осмотревшись, неутомимый Старый Шкипер немедленно взялся за ремонт поврежденного звездолёта.
— Мой дом — космос. Я не очень уверенно чувствую себя на любой планете, — объяснил он. — Двести двадцать два черта и одна ведьма, но я понимаю тех старых моряков, которые говорили, что им больше по нраву ходить по шаткой палубе корабля, чем по твердой земле.
Видимо, своим размером планета была намного меньше Деметры или скорость ее вращения вокруг своей оси была выше, потому что не прошло и получаса, как белая звезда-карлик закатилась за неровный каменистый горизонт и температура стремительно упала до нуля градусов.
— Обычная история теневой стороны планеты при недостаточно плотной атмосфере, — проворчал Баюн. — Днем почва прогревается почти до пятидесяти градусов, а ночью камни остывают и температура падает до нуля. Не удивительно, что здесь ничего не растет, кроме этого приспособившегося кустарника.
Посовещавшись, путешественники решили отложить обследование планеты до утра и разбить свой лагерь возле упавшего корабля. Тем более, что «человеческая» часть экипажа устала, и ребятам нужно было выспаться.
Андрей и Лависса забрались в палатку и укрылись пледом со встроенным в него нагревателем. Робот-нянька, заботливо поглядывая на них, присел неподалеку, собираясь охранять сон детей. Капитан Крокс опустился на раскладной стул у входа в палатку, вытянув ноги. Он успел развести костер — настоящий живой огонь! — и теперь смотрел, как пламя отражается на неровных бортах «Странника». Рядом с киборгом, держа свою инструкцию, примостился рогатый робот и что-то бормотал себе под нос: бу-бу-бу...
— Грохотун, скажи что-нибудь доброе! — сонно попросила Лависса, давно переставшая бояться великана.
Рогатый отложил свою инструкцию и напряженно задумался: слышно было как щелкают его мыслящие реле, а потом сказал:
— Сейчас в ухо дам!
— Грохо-отун! Не вредничай! — поморщилась девочка. — Я же просила сказать что-нибудь доброе и приятное!
Рогатый робот снова с усилием защелкал мыслящими реле и, вдруг добродушно хмыкнув, произнес:
— Ну не боись, не дам в ухо! И в глаз тоже не дам!
Лависса засмеялась и свернулась калачиком под теплым пледом.
— Эй, девочонка, не перегружай нам робота! Ему вредно много думать! Слышала, как у него реле трещали? — сказал попугай, высовывая голову из-под крыла.
Засыпая, Лависса слышала снаружи за стенками палатки удары пневмомолотка — это неутомимый Старый Шкипер продолжал ремонт «Звездного Странника».
Глава 7
ИССЛЕДОВАНИЕ ПЛАНЕТЫ
После всех пережитых волнений Андрей и Лависса долго спали без сновидений. Они проспали часов двенадцать и могли бы спать, вероятно, дольше, но Грохотун пропорол рогом купол палатки, и в нее устремились обжигающие солнечные лучи.
Андрей приподнялся, вспоминая, где он и как здесь оказался. Мысли Лависсы текли примерно в том же направлении, потому что она некоторое время задумчиво разглядывала свой скафандр и приятеля.
Грохотун пытался вытащить свой правый рог из дыры в куполе палатки.
— Ишь ты, застрял... Казалось бы, не в чем, а прочно сидит... — бормотал он.
— Захотелось теленку пободаться! — проворчал Баюн. — Можно подумать, нельзя было найти другого места. Вышел бы наружу, постучался бы лбом в «Странник».
— Пропрошу без намеков! — зарычал боевой робот. — Переходите дорогу только на зеленый свет!
— А если нет зеленого света? — спросил Андрей.
— Тогда подкапывайтесь под дорогу! — посоветовал Грохотун и с важным видом отошел от палатки.
Снаружи доносились звуки сварки. Капитан и Старый Шкипер заваривали пробоины в бортах «Звездного Странника». Когда ребята вышли из палатки, пират отложил сварочный аппарат и подошёл к ним, вытирая пот с человеческой половины лба. Его бронированный корпус накалился на солнце, Лависса прикоснулась к нему ладонью, но сразу отдернула ее — девочке показалось, она обожглась.
— Больно? Будь осторожнее! — Крокс взял ее руку и посмотрел на ладонь.
Лависса покраснела, вырвала свою руку и убежала за изгиб звездолёта, где слышался голоса Баюна, переговаривающегося со Старым Шкипером.
Капитан задумчиво, с грустной полуулыбкой проводил девочку взглядом, а потом надвинул на свой человеческий глаз затемняющий козырек, чтобы его не ослепляла сверкающая на солнце броня «Странника».
— Работы много. Нам не помешала бы помощь еще десятка ремонтных роботов, — пробормотал он, обращаясь к Андрею, и снова занялся сваркой.
Постояв возле Крокса некоторое время и обнаружив, что капитан, увлеченный работой, забыл о нем, Андрей направился за Лависсой, не понимая, что на нее нашло и почему она умчалась от капитана Крокса. Он нашел Лависсу там, где борт звездолета отбрасывал на песок длинную тень.
Девочка сидела, прислонившись спиной к зеркальной броне звездолёта и горстями задумчиво выпускала из рук песок. Он улетал, развеивался, а мелкие красные камешки падали ей под ноги.
Когда он подошёл, светловолосая девочка даже не покосилась в его сторону, словно не заметила.
— Ты чего? Что на тебя накатило? — спросил Андрей.
— Отстань!
— Нет, ты скажи!
— Вот зануда! Надоел! — она отшвырнула горсть песка, потом встала и отошла от звездолета.
Странное настроение Лависсы быстро прошло, и уже через полчаса друзья весело и с аппетитом ели поджаренные на костре кусочки мяса. Когда последний кусочек был съеден, Андрей поинтересовался, чьим мясом их угощали.
— А было вкусно? — спросил попугай.
— Вкусно, — подтвердил мальчик.
— Так вот. Это были гусеницы, — птица искоса взглянула на них, проверяя, как они отреагируют.
— Гу... ?! — едва не подавился Андрей.
— Небольшие коричневые гусеницы, — уточнил попугай. — Я развожу их на «Страннике» в специальной емкости. Знаете ли, сказывается птичья привычка ковыряться в червячках. Но вы не волнуйтесь, я проконсультировался с Баюном, и он счел их вполне съедобными.
Услышав про червячков, Лависса вскочила и, позеленев, куда-то умчалась, а Андрей с возмущением повернулся к роботу-няньке:
— Ты что, Баюн, спятил? Мы ели гусениц, а ты нам ничего не сказал!
— Именно потому и не сказал, что тогда вы не стали бы их есть, — спокойно объяснил тот. — А между тем их мясо очень питательно, я сделал биологический анализ. Только напрасно попугай назвал их «червячками», тогда с Лависсой ничего бы не было. Я же предупреждал этого болтуна!
— Меня подговаривали не разглашать эту тайну, но счел своим долгом поставить все точки над «и», — сказала злорадная птица.
Вскоре после завтрака капитан Крокс объявил:
— Делимся на две группы. Первая в составе Старого Шкипера, Грохотуна и Баюна остаются ремонтировать «Звездный Странник». Вторая группа: я, Андрей с Лависсой и попугай берем планетоход и отправляемся исследовать планету. Возможно, нам удасться найти где-нибудь воду или полезные ископаемые — для завершения ремонта необходимо немного красной руды в качестве катализатора.
— У меня вопрос, — возмущенно сказал Баюн. — Почему я должен оставаться здесь? Я хочу быть все время с детьми! Это моя обязанность!
— Пожалуйста, оставайся с детьми, — примирительно развел руками капитан Крокс. — Но у нас в планетоходе только три места. Значит, взять можно только троих, не считая попугая, которому отдельного места ему не нужно. Я должен быть в планетоходе обязательно — потому что только я знаю, какая руда нам нужна. Таким образом остается еще только два места. Если хочешь, поезжай со мной, но тогда кого-нибудь из ребят придется оставить вместе с Грохотуном.
Баюн кивнул, признав доводы капитана убедительными.
