Ознакомительная версия.
Глядя на своих потрепанных друзей, я решил, что, по крайней мере, способен сделать хорошую мину при плохой игре.
– Эй, выше нос, – сказал я. – Все еще не кончено, пока не пропоет толстая дама.
– Ла-ла-ла-ЛА-А-А-А-А! – Сопрано определенно было за пределами возможности Касса.
Я заставил себя рассмеяться. Но больная нога подкосилась, и я остановился.
Эли опустилась на колени рядом со мной и мягко коснулась моей лодыжки.
– Она сломана? Зевс сильно тебя ударил.
– Нет, не думаю, что она сломана, – ответил я. Ее прикосновение не принесло ничего, кроме боли, но мне нравилось чувствовать ее пальцы на своей коже. – И не так уж сильно он меня ударил. Будь моя нога бейсбольным мячом, она едва ли перелетела бы центр поля.
– Давайте передохнем? – предложила она. – А. И, кстати говоря… Спасибо, Джек.
– За что? – удивился я.
– За твою храбрость, – ответила она. – Ты спас нас.
Температура моего тела резко подскочила на десяток градусов.
– Э-эм, не хочу портить сей чудный миг, но нам нельзя останавливаться. – Касс порылся в кармане и достал осколок локулуса исцеления. Присев на корточки рядом с Эли, он прижал ладонь к моей лодыжке.
– Нет! Касс! – вскричал я, отдергивая ногу. – Не трать его! Слушайте, мы упустили наш шанс с Масса, и кто знает, когда мы снова с ними встретимся. Давайте побережем осколок.
Я покачался на ногах, прикидывая свои возможности. Было больно, но я знал, что у меня получится дойти.
– Ты уверен? – спросила Эли, и я кивнул в ответ.
Мы продолжили наше медленное продвижение к церкви. Лодыжка болела, но уже не так сильно.
– Давайте вот что друг другу пообещаем, – предложил я, – что мы будем беречь себя. Тогда нам не придется пользоваться этой штукой чаще, чем это на самом деле нужно.
Эли и Касс согласно замычали.
«Все равно она нас не спасет», – этого я говорить не стал.
* * *
Не так уж легко заснуть, когда на тебя смотрят святые.
Стены церквушки были покрыты белой штукатуркой. На мраморном полу стояли несколько рядов скамеек и небольшой алтарь из полированного дерева.
Еще здесь были огромные картины, все в красном и золоте, такие реалистичные, что создавалось ощущение, будто за нами со всех сторон следят.
Кассу и Эли каким-то чудом удалось задремать, но мне никак не удавалось расслабиться.
Я посмотрел на часы. Прошел почти час с моего сообщения папе. Где он?
Снаружи солнце все выше взбиралось по небу. Воздух был холоден и свеж. Я всматривался в горизонт, но все было спокойно.
Достав телефон, я набрал короткое сообщение:
ГДЕ ТЫ?
Ответ не заставил себя ждать:
ГДЕ ТЫ?
Ну здорово. Как я понял, подобных церквушек в округе были сотни, неудивительно, что он растерялся.
ТЫ ЗАБЛУДИЛСЯ?
ДА. МЕСТО? ОБЪЯСНИ.
Ты на дороге в ноздрю?
??
РУФОНИ = НОЗДРЯ, ЗАБЫЛ? Езжай к горам. Я же писал, мы в белой церкви у подножья.
ОК. ОСТАВАЙТЕСЬ.
Я решил, что папа либо перенервничал, либо сейчас за рулем. А может, и то и другое одновременно. Эти короткие сообщения слишком сильно отличались от его старомодного стиля с полными предложениями.
– Счастливо, ребят, – сказал я на прощанье святым, направившись ждать его на улицу.
Стоило мне выйти за дверь, как я заметил на горизонте какое-то движение. Мой пульс ускорился.
– Сюда! Мы здесь! – закричал я.
Касс с взъерошенными сбоку волосами, зевая, шагнул наружу.
– Надеюсь, он захватил с собой завтрак.
За ним показалась Эли. Ее фиолетовые волосы рассыпались по плечам, а выражение на лице смягчилось. Я улыбнулся.
– Доброе утро.
– На что ты уставился? – с подозрением спросила она.
– Ни на что. – Я отвернулся и указал на горизонт. – Папа едет!
Касс, прикрыв глаза от солнца, прищурился.
– Э-э… Он что, успел за ночь отрастить длиннющую черную бороду?
Стали видны очертания автомобиля. Папа арендовал в аэропорту «Мерседес», но к нам ехал мини-вэн, полный людей. Стекло со стороны водителя было опущено, и вскоре я уже смог разглядеть мужчину с седыми волосами, в очках и с бородой, как у участников «ZZ Top». Он замахал рукой и крикнул что-то по-гречески.
– Священник, – догадалась Эли. – Ну класс, теперь мы взломщики храма божьего.
Внешний вид этих ребят мне не понравился. С другой стороны, я понятия не имел, как выглядят греческие священники.
– Здравствуйте! – крикнул я.
– Не говорить по-гречески! – добавил Касс.
Машина притормозила у церкви, и водитель улыбнулся. Я заметил, что на нем была темная сутана.
– Американцы? – спросил он. – Рано на службу?
– Да! – пискнул Касс.
Открылись задние двери мини-вэна, и наружу выбрались двое мужчин, оба в длинных сутанах. Для одной маленькой церкви священников было многовато.
Не говоря уже о том, что священники обычно не носят с собой огнестрельное оружие.
– Джек… – прошептала Эли, беря меня за руку.
Мои глаза были прикованы к человеку, открывшему пассажирскую дверь. Он вышел из машины и, улыбаясь и приветственно раскинув руки, пошел нам навстречу.
Касс и Эли оцепенели.
– Доброе утро, – поздоровался брат Димитриос. – Я верил, что когда-нибудь увижу вас снова.
Рюкзак.
Он все еще был у меня. Мы и не подумали его спрятать.
Отлично. Наш план состоял в том, чтобы Масса схватили нас, а не чтобы они получили главный приз!
Касс и Эли оба смотрели на рюкзак. Было слишком поздно что-либо предпринимать.
– Что вы сделали с моим отцом? – спросил я. – Как у вас оказался его телефон?
– Джек, о чем ты? – засмеялся Димитриос. – Твой отец все еще в своем самолете. Чтобы найти вас, нам совсем не нужно было красть его телефон.
Он шагнул ко мне, так и не опустив руки, точно хотел обнять меня. Но я слишком хорошо знал, чего стоит дружелюбие Димитриоса. Оно было насквозь фальшивое, как пластмассовая тыква на Хэллоуин. Я отшатнулся.
– Ну же, не надо бояться. Вы должны прыгать от радости.
Один из головорезов Димитриоса открыл пошире задние двери.
– Так что… мы как бы едем с вами? – пискнул Касс.
– Будет не очень удобно, – признал Димитриос. – Но мы поедем не спеша.
– И, ну, что вы собираетесь с нами делать? – вырвалось у Касса.
Димитриос фыркнул.
– Праздновать, разумеется. Потому что у нас есть для вас чудесная новость – появился новый шанс для вашего спасения!
Касс и Эли бросили на меня настороженные взгляды. Никто из нас и не подумал сдвинуться с места.
– Дети мои, давайте будем откровенны друг с другом, – сказал Димитриос. – Масса, насколько вам известно, радеет за искренность. У вас с собой два локули. И, если я правильно понимаю, у вас же оставшиеся осколки локулуса исцеления.
У меня перехватило дыхание.
– Откуда вы знаете?
– Потому что, мой дорогой мальчик, мы не смогли обнаружить их в Нью-Йорке, – пояснил Димитриос. – А так мы нашли их все. Подумайте сами – с вашими и нашими осколками мы, возможно, сможем возобновить поиски локули! Их будет уже три! Оглянитесь вокруг. Видите хоть кого-нибудь из Института Караи, спешащего вам на помощь? Нет! Но, вуаля – мы здесь!
– Ну и кто любит тебя по-настоящему, крошка? – буркнул один из помощников Димитриоса, указывая на мини-вэн.
Три. Он ни словом не упомянул о локулусе Зевса.
– Так… как вы узнали, что мы здесь?
– Мы много лет налаживали сеть контактов, – ответил Димитриос. – Наш человек работает в здешних местах таксистом. Вы изрядно его повеселили.
– Таксист? – переспросил Касс. – Он показался мне слишком приветливым, чтобы быть из Масса.
Улыбка Димитриоса увяла. Но я мог думать только о тех монахах. Получается, они были не массаринами, а самыми настоящими монахами.
То есть Димитриос понятия не имел о Зевсе и четвертом локулусе.
Я сделал глубокий вдох и пошел к мини-вэну. Эли и Касс взобрались внутрь следом за мной, и металлическая дверь с грохотом захлопнулась. Покрышки зашуршали по земле, автомобиль развернулся и покатил назад по заросшему невысокой жесткой травой полю.
– Напомни мне, зачем мы это делаем? – прошипел Касс.
– Чтобы вернуться на остров, – шепнул я в ответ. – Чтобы восстановить локулус исцеления. Забыл наш план?
– Мы были не в своем уме, когда его придумывали, – простонал Касс. – Ты видел этих бугаев? Что, если они нас убьют?
– Что вы собираетесь с нами сделать, брат Ди? – громко спросила Эли.
– Боитесь? – Димитриос обернулся к нам.
– Есажу в, – ответил Касс.
Димитриос секунду тупо смотрел на него, после чего расхохотался.
– В ужасе! О да, я понял. С этой твоей милой привычкой не соскучишься. Бояться не стоит. Вот увидите. Итак. У меня есть к вам вопрос. Полагаю, ваш приезд сюда чем-то обоснован. Вы что, так и не осознали всю тяжесть того, что вы натворили в Нью-Йорке? Уничтожение локулуса приравнивается к уничтожению вас самих.
Ознакомительная версия.
