Как мы поступим? — спросила Тинка. — У тебя есть план?
Мне не нужен план! — прошипела Лисси.
Слишком поздно Тинка сообразила, что задумала Лисси. Она хотела схватить сестру за руку, чтобы удержать, но Лисси уже сорвалась с места. Широкими шагами она пересекла дорогу и, согнувшись, притаилась за такси. Тинка, затаив дыхание, наблюдала за ней со стороны, спрятавшись за автоматом с газетами.
Ворота открылись, и Лариса вышла на улицу. Ее длинный черный плащ развевался на ветру. Как юркий гном,
Лисси выскочила из своего укрытия, ухватилась обеими руками за дамскую сумку и сорвала ее с Ларисиного плеча.
От злости глаза ведьмы вспыхнули ядовито-зеленым светом. Она завертелась вокруг себя, а ее черная шевелюра угрожающе встала дыбом.
В один прием Лисси открыла замок и вытащила невидимый ключ Фолфония.
— Вот, с благодарностью возвращаю, — дерзко сказала она и бросила сумку назад.
Накрашенные темной помадой губы ведьмы-воровки скривились в коварной ухмылке. Она наставила длинный указательный палец, напоминающий коготь, сначала на изумленную Грету, а затем на водителя такси. Оба тут же замерли.
Лисси, с широко раскрытыми от страха глазами, стояла как вкопанная, уставившись на ведьму.
Брови Ларисы по очереди вздымались вверх. Она запрокинула голову и громко захохотала.
Убирайтесь! — выпалила Лисси. — Убирайтесь, или... или... мы наколдуем вам какую-нибудь неприятность.
Глупая зеленая молодежь, — с презрением сказала Лариса. — Разве вам никто не сказал, что ключ Фолфония, украденный у владельца, на три недели теряет свою магическую силу? Эта штуковина вам не поможет.
Тинка пробормотала простенькое заклинание, которое должно было заста- * вить маргаритки прорасти сквозь асфальт, и сделала три колдовских хлопка. Ничего не произошло. Лариса сказала правду.
Глупая малышня, вы истратили третье заклинание на какую-то пампушку! — Она кивнула на застывшую Грету. — Как благородно! — Слово «благородно» она не произнесла, а будто выплюнула. — Мои силы позволяют мне уничтожить таких, как вы! — Казалось, во время своего монолога Лариса немного подросла. — Вы не на той стороне. Делаете то, что вам велят в Клубе жалких борцов метлой. Колдовать только во имя добра! — Она презрительно усмехнулась. — Ваш ключ был последним, и теперь моя черная магия проявится в полную силу.
Тинка засунула в рот прядь светлых волос и начала интенсивно ее жевать.
Лисси и Лариса стояли друг против друга, как две ядовитые змеи. Но рядом с подросшей колдуньей Лисси больше напоминала дождевого червяка.
Ведьма протянула вперед изящную белую руку:
Дай мне ключ Фолфония, и я отпущу тебя.
Лисси молча покачала головой. Лариса прищурила глаза:
Я знаю все о тебе и о твоей семье. Я давно наблюдаю за вами. И мне пришло в голову, как проникнуть к вам и отобрать ключ. Ты хочешь, чтобы твой папа сильно заболел?
Лисси энергично покачала головой.
Или мне наколдовать твоей семье еще четверых братьев?
Только не это! — взмолилась Лисси.
Я могу разрушить ваш дом. Или сделать тебя хромой. Выбирай.
Тинка грызла ногти и лихорадочно пыталась что-нибудь придумать. Она видела, как Лисси медленно протягивает руку, чтобы отдать Ларисе ключ.
«Может, все, что говорит Лариса, неправда? — пришло в голову Тинке. — Может, она, произнося заклинание, ошиблась?» Тинка снова что-то прошептала, трижды хлопнула в ладоши и уставилась на серый асфальт, будто хотела его загипнотизировать.
Но он оставался все таким же темным и шероховатым.
Последняя Тинкина надежда растаяла, как снег под весенним солнцем.
Поздний визит
Лисси нехотя подошла к Ларисе. Рот ведьмы расплылся вширь, а в ее глазах вспыхнули серо-желтые огоньки.
Тинка сидела на корточках, уныло свесив руки до земли. Дотронувшись до чего-то мягкого, она испуганно отдернула руки и посмотрела вниз.
Маргаритка. Цветок уже пробуравил твердый асфальт и как раз раскрывал свои листочки в форме сердца.
«Ключ Фолфония работает! Лариса нас обманула!»
Тинка глубоко вздохнула, прикрыла глаза, пытаясь вспомнить колдовские заклинания, которые они с Лисси учили на прошлой неделе, пробормотала одно из них и сделала семикратный колдовской хлопок.
Лисси пронзительно закричала.
Должно быть, Тинка что-то сделала неправильно. Ей хотелось умчаться прочь, не открывая глаз. Лариса победила.
Тинка... Тинка! — услышала она Лиссин голос.
Ей ничего не оставалось, как посмотреть сквозь щелочки глаз. Сначала она ничего не разобрала. И только открыв глаза, все поняла. Водитель такси открыл заднюю дверцу перед Ларисой. В таком положении Лариса его и заморозила.
На месте, где стояла Лариса, сейчас находилось нечто другое. Это была деревянная палка с взъерошенной черной метелкой, напоминавшей Ларисину прическу.
Тинка задумчиво поднесла палец к нижней губе.
Упс! — вырвалось у нее. — Я произнесла заклинание, при помощи которого можно наколдовать полезные в домашнем хозяйстве предметы.
Но это не пойдет ей на пользу! Чары скоро развеются! — закричала
Лисси. — А как ты вообще додумалась поколдовать? Ведь ключ Фолфония не работает!
Тинка победоносно улыбнулась: — Знаешь, Лисси, не надо верить всему, что болтают люди.
Вечером сестры удобно устроились в гостиной своего волшебного дома. Все снова стало таким же удивительным и прекрасным, как прежде. В коридоре сверкали кристаллы, книжные переплеты подмигивали, улыбались и даже разговаривали, а из «холодильного» отверстия, стоило только пожелать, Тинка и Лисси опять могли извлечь любое лакомство.
Ларису девочки больше не боялись. Метлу забрали две колдуньи в шлемах из клубной службы безопасности. Они прилетели на метлах с мигалками. Из одежды на них были вязаные пуловеры и юбки в заплатках, отчего они выглядели более чем странно. Улетая, они вывели из оцепенения шофера. Он отругал Грету за то, что она, по его мнению, вызвала такси для развлечения, и, ропща и ворча, уехал. Грета не переставала интересоваться, куда подевалась тетя, чей чемодан все еще был у нее в руках.
В конце концов она поверила Тинке, которая рассказала ей о каком-то поклоннике, приехавшем за Ларисой на мотоцикле.
Мы должны сегодня же найти заклинание, чтобы добавить ма изюминок, — сказала Лисси и сползла с софы.
Тинка отчаянно замотала головой:
Даже не обсуждается. Мама останется такой, какая есть.
Но она же не исключительно ТВОЯ мама! — решительно заявила Лисси. — У меня нет никакого желания испытывать неловкость во время поездки.
То, что рассказывала Грета про свою маму, было выдумкой, — напомнила Тинка сестре. — А что за великолепный фрукт мама Антье, мы еще увидим.
Вспомни о растянутой юбке, в которой Грит могла бы спрятать слоненка, — твердила Лисси. — А прическа! Позор! Это все, что я могу сказать. Позор!!
В коридоре закричал деревянный коршун, сообщая, что кто-то стоит у ворот. Девочки вопросительно переглянулись.
Кто бы это мог быть? — с опаской спросила Тинка.
Лисси побежала в коридор и переадресовала вопрос деревянной птице.
Выглядит как женщина из каменного века, в одежде, которую одолжила у слоненка, и вот-вот воткнет кость себе в волосы, — пошутил коршун.
Мама?
Тинка и Лисси не могли понять, зачем мама пришла к ним вечером. Она так никогда не поступала.
Девочки бежали через сад, деревья здоровались с ними доверительным шелестом листьев и потрескиванием сучьев.
Действительно, у забора стояла Грит Клювель-Тедимайер и виновато смотрела на дочерей.
Прошу прощения, дети, но это важно, — сказала она.
Тинка насторожилась. После такой фразы, которую она уже слышала накануне, пропал ключ Фолфония.
Ма?.. — начала она.
Грит Клювель-Тедимайер укоризненно щелкнула языком.
Не называй меня ма, это звучит как в телесериалах, которые вы постоянно смотрите. И это мне не нравится.
Лисси наклонилась к Тинке и прошептала:
Это настоящая Грит, досадно старомодная.
Тинка сделала вид, что открывает ворота, которые начали открываться сами собой. Лисси умоляюще взглянула на деревья, чтобы те вели себя подобающе.
Ах, я ненадолго. Мы можем все обсудить прямо здесь, — предложила Грит. Она казалась задумчивой. Подобрав слова, она объяснила причину своего появления: — Дети, я буду сопровождать ваш класс в поездке. Я дала согласие, не поинтересовавшись, согласны ли вы.
Тинка удивленно смотрела на маму.
Бабушка однажды тоже сопровождала мой класс в поездке, — продолжала Грит. — Мне тогда было столько же, сколько вам сейчас, и мне было как-то неловко. Другие мамы казались мне шикарными и модными. Все это я вспомнила совсем недавно и думаю, что это вполне нормально, когда дочери считают своих мам безнадежно старомодными и испытывают чувство неловкости за них. Я не рассержусь, если вы захотите, чтобы я осталась дома. Если так, то нужно предупредить учительницу, чтобы она нашла мне замену.
